Судья Шерман - Алекс Орлов

"Этого просто не может быть – наверное, у меня бред – определил Лойдус и незаметно для себя произнес вслух:

– Этого не может быть...

– Очень даже может, – возразил ему Кулхард. – Если ботинки сделаны дерьмово, то гвозди все время вылазят. – Спасибо президенту Бовину, только он и помогает.

И Кулхард бережно поставил бюст на прежнее место.

– А где Хорст? Не приходил еще?

«Вот он, этот вопрос. Вопрос из вопросов, – отрешенно подумал Лойдус. – Теперь как пить дать пойду по групповой статье».

– Ты чего молчишь? – снова спросил Кулхард.

– Я не молчу.

– К допросу готов?

– Да, сэр.

– Ну и не напрягайся, – по-своему истолковал Кулхард состояние младшего коллеги. – Во-первых, за дверью будет стоять охраннник, а во-вторых, их будут заводить в наручниках. Да и алгоритм беседы совсем простой – бьешь по морде и все время повторяешь «Куда дел маршрутизатор, сука...» и снова бьешь. Потом моешь руки и идешь обедать. Нет ничего проще.

– Там будут муж и жена... Их двое.

В этот момент открылась дверь и вошел Хорст Эви. Карман его кителя оттягивала связка ключей, завернутый в газету ломик торчал из-за пояса, а драгоценную чашку шефа Хорст держал в руках.

– Заполучите свое корытце, сэр, и хлебайте, как прежде...

– Ты смотри! – обрадовался Кулхард. – Дитя заката!

– Она самая, – улыбнулся Хорст, передавая возвращенное сокровище его хозяину.

– А себе чего взял?

– Часы водонепроницаемые, – честно признался Хорст и продемонстрировал обновку на своем запястье.

– Это вешдок по делу Проктора и Гэмбла, – сказал Кулхард, демонстрируя остроту свое памяти. – Двух голубых, подравшихся из-за третьего – их любовника...

– Точно, – согласился Эви и, посмотрев на циферблат своего трофея, сказал: – Ганс, ты на допрос успеваешь? Уже девять двенадцать.

– У меня в девять с четвертью.

– Тогда тебе пора идти. Ты уже решил, как будешь бабу раскалывать?

– Бабу ему не расколоть, – заметил Кулхард. – Если только мужика ее при ней не отдубасить. Но Гансу пока рано – он еще молодой.

– Тогда пусть трахает бабу, пока мужик не признается, – предложил Хорст, продолжая разглядывать обновку.

– Нет, – покачал головой Кулхард. – Боюсь, и здесь толку не будет.

– Так что же мне делать? – спросил Ганс, поднимаясь из-за стола. Ему уже действительно пора было идти.

– Пока бей поодиночке, а там видно будет.

21

Рыжий охранник заглянул в дверь и, увидев совсем еще зеленого следователя, ухмыльнулся.

– Ну что, господин следователь, вести арестованных? – спросил он, с интересом наблюдая за новичком.

– Ведите, да, ведите... То есть нет – ведите только одного!

– Мужчину или женщину? – спросил рыжий, едва сдерживая улыбку.

– Э-э... – Лойдус наморщил лоб, делая вид, что думает. – Пожалуй, сначала женщину, – сказал он.

– Есть, сэр! – ответил охранник и вышел из камеры.

Потянулись минуты ожидания, в течение которых Лойдус испытывал разные неловкости вроде повышенного потоотделения, шума в ушах и неуместной эрекции. Он несколько раз перекладывал с места на место новенькую папку, приготовленные листы бумаги и набор разноцветных авторучек.

Наконец дверь открылась и появилась она – Лейла.

– Все, можешь быть свободен! – сказал Лойдус, обращаясь к рыжему охраннику. Ганс старался выглядеть как можно важнее и суровее, однако волнение дало о себе знать, и его голос дал петуха.

– А наручники, господин следователь? Их снять? – спросил охранник.

– Перебьется, – грубо произнес Ганс. Охранник пожал плечами и вышел, плотно притворив за собой дверь.

– Ну что, так и будем глазки строить?! – прикрикнул Лойдус.

Вид аккуратно одетой и красивой женщины приводил его в смущение. Он ожидал увидеть ее слегка растерзанной. По крайней мерс, в фильмах с допросами арестованного всегда показывали с разбитым лицом и в разорванной на ленты одежде.

«А на самом деле все по-другому», – подумал Ганс и опять же частью из кино, а частью из прослушанного в полицейской школе курса вспомнил, что полезно прикидываться то злым, то добрым следователем.

– Садитесь, – став в одно мгновение добрым следователем, разрешил Лойдус.

Лейла молча опустилась на стул, и юбка обтянула ее красивые бедра.

– Курите, – предложил Лойдус, достав из ящика заготовленную пачку сигарет «Убийца».

– Спасибо, я не курю, – отозвалась Лейла низким чувственным голосом, – К тому же на мне наручники.

– Да, я помню, – кивнул Лойдус и, открыв пустую папку, спросил: – Вы понимаете, что над вами весит обвинение в государственной измене, миссис Розенфельд?

– Нет, этого я не знаю, – отрицательно покачала головой арестованная, и в ее глазах Лойдус приметил испуг.

«Боится, это хорошо», – подумал он, затем откашлялся и задал следующий вопрос:

– Скажите, куда вы спрятали маршрутизатор, который вам передал враг?

– Какой враг? – Красивые брови Лейлы удивленно изогнулись, и Лойдус вдруг засомневался в виновности этой женщины. С другой стороны, старший следователь Кулхард предупреждал его, что все женщины подлые сучки. А очень красивые – в особенности.

Собственный опыт общения со слабым полом у Ганса был небольшой, поэтому он доверял старшим товарищам.

– Саваттер, миссис Розенфельд. Тот самый парень, которого вы поили горячим чаем с миндальным печеньем.

– Я не поила его чаем, господин следователь! Он умер у нас в прихожей!

– Ах вот как? И ничего не сказал на прощание?

– Нет, ничего, – соврала Лейла, хотя отлично помнила каждое слово ночного гостя и даже последнее выражение его глаз.

«Это важно для вас... Иначе вам грозит опасность...» – сказал он и умер, передав Лейле эту маленькую штучку, которую полицейские называли «маршрутизатором».

Сама не зная почему, Лейла сразу поверила ночному гостю и решила не отдавать маршрутизатор, даже если ей придется умереть. Убеждение в своей правоте происходило у Лейлы из всеобщего ощущения страха и опасности, которая незримо присутствовала где-то рядом.

Пропадали люди, полицейские становились злее и многочисленнее, а кроме них появлялись мрачные субъекты богатырской наружности. Это были агенты ЕСО. Они старались вообще не разговаривать с жителями долины и все передавали только через полицейских.

Вот и в тот день, как только народные шерифы убрались после обыска, появились пятеро огромных людей – очень похожих на умершего ночного гостя. С ними были две собаки. Эти животные под стать своим хозяевам – такие же большие, черные и молчаливые. И по тому, как натягивались стальные цепи и вздувались мышцы на теле собак, было ясно, как им хотелось перемахнуть через забор и по-настоящему заняться хозяевами хутора.

А Лейла и Майбо следили за непрошеными гостями в щель между оконными ставнями.

Агенты постояли возле ворот и, не сказав друг другу ни слова, отправились по своим собственным следам обратно, в сторону гор.

– Ну, – сказал тогда Майбо, – думаю, это еще не все. Они еще к нам наведаются.

И муж оказался прав. Через два дня за ними приехали полицейские. Никаких вещей брать не разрешили, правда, не запретили позвонить брату Майбо, Луи, чтобы он присмотрел за обширным хозяйством Майбо.

Внезапно поток мыслей Лейлы был прерван яркой вспышкой, которая ослепила ее. Оказалось, что следователь ударил ее по лицу. Недоделок, зеленый прыщавый юнец!

– Я тебе покажу, с-сука, как запираться! – закричал он и ударил еще раз.

Во рту Лейла почувствовала вкус крови. В сознании пронеслись воспоминания из далекого детства, когда она, будучи десятилетней девочкой, подралась с мальчишкой по имени Боби Файлер. Тогда она здорово расцарапала Боби физиономию, а он разбил ей губы. Ощущения были те же.

– Говори, где маршрутизатор? Где? – кричал следователь и бил ее наотмашь по лицу, и голова Лейлы болталась из стороны в сторону.

22

Взметая облака снежной пыли, вертолет поднялся в воздух, качнул брюхом и пошел в сторону базы, оставив бойцов на заснеженной земле.

На этот раз группа высадилась в усеченном виде. Только командир Буджолд и с ним четверо агентов, включая Эйдо. Все остальные были заняты на патрулировании, заготовке и сопровождении грузов.

– Итак, ставлю задачу, – произнес Буджолд, когда шум вертолета затих вдали. – До нас здесь проходили четыре раза и все четыре раза фиксировали какой-то блуждающий сигнал. Возможно, аномалия, а возможно, тот самый маршрутизатор, который нам найти просто необходимо, в противном случае штат ЕСО на Туссено нужно будет увеличивать на треть, а этого мы себе пока позволить не можем... Вопросы?..

Буджолд посмотрел на своих людей, теперь уже без слов прося их приложить все усилия, чтобы найти маршрутизатор. Он знал, что и без этого митинга его агенты сделают все возможное, но момент был действительно важный, и командир не удержался от напутственных слов.