Свидетель - Константин Бенев

У-у-у-у-у!..

Бульк, бульк, бульк… Три булька – глоток. Фу, мерзко! Маринка бы сейчас ругалась… Ой, и не любила она, когда муж выпивал. Всегда дулась, не разговаривала потом. А что он, пил, что ли? Но женщины… Счастливая! Раньше Лорки ушла. Бросила его, одного. А он и помочь не мог. Никто не смог бы. Как это Мамба сказал? Ан-фи-лак-ск… Нет. Анфи… Анфилак…тический, вот, шок. Да плевать ему, какой он там этот шок! Главное – один маленький укус, и – нет человека. Но почему именно ее? Почему?! А теперь Лора…

Бульк, бульк, бульк… Три булька – глоток. Все, пусто…

И в душе тоже – пусто. И темно. Черно. Навсегда…

– Папа!

– Лора, Лорочка!! Где, где ты? Лора-а?!

Тишина… Мертвая.

Сколько он уже так сидит? Плохо-то как… Нет, права была жена, что пить не давала… Фу, ик!.. Голова. Трещит. Лора…

– Папа!

– Лора! Лора-Лора-помидора, мы в саду поймали вора…

Как же больно!.. Невыносимо больно. Что это? Нож. Лезвие холодное, приятно… А что, если?..

Нет! Не сейчас. Рано. Пока жив этот ублюдок – рано. Он еще хочет насладиться его смертью!

Больно… Больно!

– А… З-з-араза! Азаров! К-ик-рдинатор! Мамбу давай! Да поторапливайся…

Когда Мамба влетел к Рату, тот отрешенно смотрел, как кровь медленно капает с запястья на стол. Доктор облегченно вздохнул:

– Ну, я думал, что-то страшное.

Рат поднял на него мутные глаза:

– А это что, не страшно? Больно…

– До свадьбы заживет, однозначно.

– Не заживет…

Мамба запоздало понял, что Рат имеет в виду совсем не рану на руке, но решил не подавать виду.

– Вот никогда бы не подумал, что всесильный начальник СБ уподобится истеричной барышне и начнет резать себе вены.

Рат промолчал. Не потому, что он не услышал упрека – просто все, что происходило вокруг, абсолютно не заслуживало его внимания. Несмотря на пьяный угар, он четко осознавал – жизнь кончена. Она закончилась в тот момент, когда он увидел на пороге своей комнаты Лору. Мертвую.

Тогда, двадцать лет назад, Рат, тогда еще просто – Феликс Ратников уже терял все, но пережил это достаточно легко: он просто приказал себе не думать о прошлом. Нет, конечно же, в первые дни после случившегося, Рат, как и остальные, ждал и надеялся, что все вот-вот закончится, и можно будет вернуться к прежней жизни. Когда же пришло понимание: прошлое утрачено навсегда, – не растерялся, не впал в депрессию. Первые дни и недели после Катастрофы были полны боли, отчаяния и бесконечной потерянности. Для всех. Кроме Рата. Ему не впервой было начинать все с чистого листа – он же из провинции, «никто и звать никак». Сам всего добился, сам. Еще майора получить не успел, а уже начальник розыска, через год – зам по оперативной работе. С перспективой или на начальника, или на переход в ГУВД. Да не простым опером, само собой. Ну, а чего это ему стоило – пусть все заткнутся и завидуют молча.

Только, наверное, у всего есть предел. Или это уже возраст? Или теперь у него есть все, и больше ему действительно ничего не надо? Кроме счастья для своего ребенка? Для Лоры…

При мысли о дочери Рат застонал и прокусил губу. Но не почувствовал боли, так же, как и не чувствовал ее, когда резал себе руку. То, что сжигало его изнутри, болело стократ сильнее…

– А что мы пьем? – Мамба взял со стола пустую бутылку. – Ого, виски! Хорошо живем.

– Налить? Давай, выпей со мной!

С этими словами Ратников вытащил из стола еще одну, непочатую бутылку и стакан.

– На свадьбу берег. Выпьешь? За упокой? Что смотришь? Это святое…

– Наливай. Помяну.

Рат хотел налить и по второй, но Мамба проворно выхватил у него бутылку:

– Нет. Теперь все.

– Отдай!.. А, – Рат устало махнул рукой. – Еще есть! Моду взяли – мою выпивку воровать… А я еще найду, – он попытался встать, но не удержался, грохнулся на пол. – Ч-черт! Эй, М-м-амба… Коор… Димка… Кто там? Встать… Надо… бы…

– Ну вот, кажется, угомонился-таки.

– А если опять? Может, укол какой?

– И отправить его к дочке? Нет уж, увольте. Часа-то два точно проспит, а потом уже будем посмотреть. Вот еще мне забота, из болота тащить бегемота… – увидев, что Координатор недоуменно смотрит на него, Мамба пояснил: Стишок, детский… Слушай, Дим, а ты с похмелья сам болел когда-нибудь?

– Нет. Не пью. Вообще.

Координатор врал: один раз он все-таки напился, и на следующий день жутко страдал. Но посторонним про это знать не полагалось.

– Вот и я нет. – Мамба улыбнулся. – Хоть и не язвенник-трезвенник, как некоторые… Ладно, делать будешь так. Ты ведь сам все будешь делать? Никто ничего видеть не должен, не мне тебе объяснять… Как проснется – налить полстакана. Больше – ни-ни. Постараться накормить. Зиночке я скажу, сварит ему бульончика. Все спиртное спрятать. И позвать меня.

Рат проспал ровно час.

Ему снилась Лора. Такой, какой она была маленькая: смешной, кривоногенькой, ласковой… Он проснулся почти счастливым, и, когда открыл глаза, то не сразу понял, где находится и что произошло. А когда осознал – завыл. Кто он теперь? Опять, как и раньше – никто. Сирота. Один в этом прогнившем, больном мире. За что его так? За какие грехи? Другие больше грешили…

Взгляд упал на крохотную, помутневшую от времени фотографию в рамке: Марина. Единственная память о жене. А вот о Лоре… О Лоре у него ничего не осталось. Он так и будет помнить ее такой, как увидел в ту жуткую минуту: изумленно и обижено смотрящую на него снизу вверх мертвыми глазами…

Неожиданно его разобрал смех: как он раньше не догадался? Как мог забыть? Грин!.. Он сделает все, как надо! Лора, его Лора всегда будет с ним!

Вместе со смехом пришли и долгожданные слезы. Легче, правда, не стало. «Поплачь, легче будет». Враки все это, враки…

– Азаров, етитный дух! Сюда!

Координатор осторожно заглянул за дверь, увидел на столе непочатую бутылку: «Ах, черт! Надо было сразу все обыскать! Допьется до «белочки» – греха не оберешься. Или уже допился? Час от часу не легче…»

– А, Диман, крадешься? – Рат зло хохотнул. – Ну что ты за человек такой! Ни украсть, ни покараулить. Ни слово сказать… И не выпить с тобой, – с этими словами Рат налил себе, а потом – и во второй стакан. Усмехнулся, увидев, как посмотрел на него Координатор. – Не боись, сегодня не заставлю. Грина позови. Сейчас же…

– Рат! Рат! Феликс, да проснись же ты! Хватит спать, вставай уже!

– Отвали… О-о-о… Ты кто?

Рат непонимающе глядел на человека, посмевшего вырвать его из объятий спасительного забытья. Голова трещала, во рту – точно кошки нужду справляли.

– Пить будешь? – Рат пошарил на столе бутылку, не нашел. – А нету… Погодь! Азар-ров!..

И опять уронил голову на стол.

Мужчина растерялся: уже минут десять, как он безуспешно пытался добудиться спящего.

– Я предупреждал, начальник спит.

Голос был неприятный, скрипучий. Мужчина от неожиданности вздрогнул: Координатор, чупакабру ему в печенку, всегда появляется, как привидение!

– Дмитрий Николаевич, мне очень нужно его разбудить. Ну, сделай что-нибудь, а?

Координатор равнодушно пожал плечами: вот еще, будет он решать чужие проблемы!

– Ждите. Вы же сами видите, Рат сейчас неадекватен.

– Не могу. Не могу я ждать! – мужчина скрипел зубами от ярости. Как бы ему хотелось сейчас двинуть хорошенько им обоим: и Рату, который напился, как свинья, и дрыхнет, и этому, прихлебателю. Но он знал, что никогда не сделает этого. Чревато.

Координатор ушел так же бесшумно, как и появился. Сволочь!

Гость плюхнулся на табурет, тот заскрипел под его массивной фигурой.

– Черт, не хватало еще грохнуться тут! Начальник, а стула нормального нету!

Вообще обстановка кабинета была спартанской, ничего лишнего. Правда, если присмотреться, то заметишь, что аскетизм касается лишь обстановки, но никак не качества мебели. И стол, и шкаф явно были не из магазина «Икея». Да и диванчик тот еще, эксклюзив… Так что, изломанная табуретка – это скорей исключение из правил. Мужчина пересел на диван. Ух, хорошо! С ортопедическим матрасом, не иначе. Может, действительно, ну его? Растянуться сейчас во весь рост и дать храпака, пока сам хозяин не разбудит? Он представил себе эту картину, усмехнулся: Рат, пожалуй, разбудит. Такого пинчища даст!..

Да и недосуг ждать-то. Уж больно новость горячая, надо что-то решать, причем – не откладывая в долгий ящик. Зря что ли он прилетел ни свет ни заря с самого «Мужества»? Чтоб посмотреть на пьяную рожу начальника? Ну уж нет!

Мужчина собрался с духом.

– Будем решать проблему кардинальным способом. Ох, прости меня, Господи! – с этими словами он размахнулся и со всей силы шлепнул Рату сначала по одной щеке, потом по второй. Повторил экзекуцию.

Глаза Ратникова наконец-то приобрели осмысленное выражение.

– Мороз… Приперся, падальщик? Порадоваться моему горю?

Мужчина пропустил сказанное мимо ушей, вытащил из-за пазухи бутылку (хорошо, догадался, прихватил), плеснул в два стакана по глотку.