Рокфеллеры - Екатерина Владимировна Глаголева

численное преимущество и составив грамотный план сражения, 30 апреля он атаковал генерала Ли при Чанселлорсвилле, рассчитывая на эффект внезапности. Однако Ли сумел его разбить в серии ожесточённых сражений. Победу южан омрачила только смерть генерала Джексона: 2 мая он был по ошибке ранен дозором конфедератов, потерял руку, а через восемь дней скончался от пневмонии. Тогда же Фрэнк Рокфеллер получил ранение в голову от разорвавшейся картечной гранаты. Он вернулся домой, полный жалости к себе, проклиная своё невезение и затаив обиду на братьев, которые богатели, пока он проливал свою кровь.

Нефтеперегонные заводы вдоль ручья Кингсбери росли как грибы после дождя. Открыть такой завод стоило всего тысячу долларов — столько же, во сколько обходилось открытие торговой лавки, — а прибыль ожидалась колоссальная. На войне нефти находили самое разное применение: обрабатывали раны солдат, использовали вместо скипидара, который раньше поставляли с Юга, а генерал Улисс Грант в своей палатке писал и читал донесения при свете керосиновой лампы. К тому же страны Европы через Лондон и Париж покупали американский керосин сотнями тысяч бочек. Правда, Роберт Ли, опрокинув Хукера, сумел перенести боевые действия в Пенсильванию, и нефтедобытчикам пришлось защищать свои колодцы с оружием в руках. 1–3 июля 1863 года возле Геттисберга состоялось кровопролитнейшее сражение, обозначившее перелом в войне. Утрата Каменной Стены не прошла бесследно — Ли потерпел поражение. А 4 июля армия южан, осаждённая Грантом в Виксберге, капитулировала, и северяне получили контроль над Миссисипи. Начался «марш на Атланту», в котором участвовал и 7-й добровольческий полк из Огайо — уже без Фрэнка.

В это время Джон Д. вёл свою войну: на фирму пришёл работать брат Мориса, Джеймс Кларк, и они с Рокфеллером сразу невзлюбили друг друга. Джеймс обладал атлетическим телосложением и повадками громилы, а деловую хватку и проницательность подменял хитростью и обманом. Наслушавшись его хвастливых рассказов, Джон стал тщательнее проверять его счета, а тот называл его «интендантом воскресной школы» и святошей. Однажды утром Джеймс ворвался в кабинет Рокфеллера и начал осыпать его бранью. Джон спокойно слушал, положив ноги на стол; ни единый мускул не дрогнул на его лице. «Можешь оторвать мне голову, Джим, — сказал он, дождавшись конца тирады, — но знай: тебе меня не запугать». Морис часто принимал сторону брата и во время деловых разговоров обрывал Рокфеллера фразой: «Что бы ты вообще делал без меня?» Тот проглатывал обиду молча, но это не значит, что он её прощал. Нужно было всё как следует обдумать и предусмотреть. Месть — блюдо, которое нужно подавать холодным.

Джону Д. шёл двадцать пятый год; он превратился в элегантного молодого человека, пользовавшегося определённым влиянием в Кливленде, ходил во фраке, цилиндре и модных полосатых брюках, отпустил пушистые усы, придававшие ему солидности. Высокий, привлекательный мужчина, на которого заглядывались девушки. Но он, по обыкновению, мило улыбался — и только, поскольку свой выбор уже сделал: Лора Спелман. А вокруг неё вдруг начал увиваться другой поклонник! Нужно было действовать. В марте 1864 года Джон пришёл к Лоре и предложил стать его женой — точно таким же тоном, каким предложил бы парт-нёру заключить контракт. Девушка предложение приняла, но требовалось согласие её родителей. Чтобы уверить их в серьёзности своих намерений и в том, что он — «надёжная фирма», Рокфеллер купил невесте кольцо с бриллиантом аж за 118 долларов. Свадьбу назначили через полгода; ученицы со слезами проводили мисс Спелман в новую жизнь.

Уильям, который был моложе Джона на один год, один месяц и одну неделю, обскакал старшего брата — женился уже в мае на двадцатилетней Альмире (Мире) Джеральдине Гудселл из зажиточной кливлендской семьи, перебравшейся из Нью-Йорка. Свадьба состоялась в старинном городке Фэрфилд, штат Коннектикут, — на родине отца невесты Дэвида Джадсона Гудселла. Здесь, похоже, обошлось без долгих ухаживаний. Уильям умел расположить к себе людей (а потому был несравненным агентом по продажам), к тому времени даже нефтеторговцы из Пенсильвании считали его милейшим и обаятельным молодым человеком. Он не был таким рассудочным, как Джон, и больше доверял интуиции, прислушиваясь к своему сердцу.

Вечером 2 сентября 1864 года президент Линкольн получил телеграмму от Уильяма Шермана: «Атланта наша и завоёвана безусловно». А 8 сентября в гостиной дома Спелманов на Гурон-стрит праздновали скромную свадьбу в кругу семьи (Большой Билл не приехал), о которой даже не упомянули в газетах. Обряд совершили два священника: из Плимутской конгрегационалистской церкви и из баптистской церкви с Эри-стрит. Стоимость обручального кольца (15,75 доллара) Джон Д. занёс в свою красную книжечку, в графу «Прочие расходы». С утра он успел побывать в конторе, у бочара и на нефтеперегонном заводе; созвал 26 служащих на лёгкий обед, не сразу объявив им, по какому случаю праздник, а отправляясь на свадьбу, сказал управляющему: «Обращайтесь с ними хорошо, но следите, чтобы они работали».

Свадебное путешествие продлилось ровно месяц, с 8 сентября по 8 октября. Молодожёны отправились к Ниагарскому водопаду, потом провели несколько дней в Монреале и в отеле «Саммит-Хаус» на горе Вашингтон в штате Нью-Гэмпшир. Джон никогда ещё не забирался так далеко от дома. Ему всё было интересно; во время экскурсии к водопадам он засыпал проводника вопросами, так что тот, отвлёкшись, не заметил выбоины на дороге, и пришлось менять колесо. Не зря в нефтеносных районах Пенсильвании Рокфеллера прозвали Губкой: он впитывал в себя информацию. Вернувшись, Джон и Лора сначала поселились у Элизы, а через полгода переехали в двухэтажный кирпичный дом 29 на той же Чешир-стрит, с высокими изящными окнами, но некрасивым крыльцом. Они обзавелись посудой, и Сетти стала вести хозяйство — слуг в доме не было.

За 1864 год цены на нефть выросли с 4 до 12 долларов. Рокфеллер и Эндрюс понимали, что нефтепереработка — дело верное и нужно расширять производство, но для этого требовались деньги, и немалые. «Как, ты занял сто тысяч долларов?!» — в ужасе воскликнул Морис Кларк. Он не мог прийти в себя: этот педант, экономящий на булавках, выверяющий все счета до последнего цента, который скорее удавится, чем потратит лишний доллар на себя, берёт такие огромные кредиты в банках, рискуя всем их капиталом и даже не удосужившись посоветоваться? Да что он о себе возомнил? «А ты — баба и мокрая курица», — подумал Джон Д. Он уже знал, что рано или поздно порвёт и с Кларками, и с оптовой торговлей. Нефтепереработка — вот чем он будет заниматься. Надо мыслить широко, а осознанно рисковать — совсем не то же самое, что швырять деньги на ветер.

В январе 1865 года вдоль ручья Питхоул-крик, впада-ющего в Аллегейни, медленно двигалась небольшая странная процессия. Впереди шёл человек с раздвоенной веткой лещины, подобной «волшебной лозе» рудоискателей; за ним, стараясь не мешать, топтались несколько человек в высоких сапогах и полушубках. Было тихо, только изредка какая-нибудь