Неизвестная книга наркома внутренних дел Н. И. Ежова - Олег Борисович Мозохин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
а) Кадры ЧК сложились многими годами. Знал я их мало. Все считали, что это наиболее проверенные и преданные партии кадры. Первое время с этой меркой подходил и я. Не знал совершенно внутренних переплетов и связей той или иной группы чекистов. Окружавшие меня люди в этом мне не помогали, а многие разоблаченные заговорщики сознательно скрывали или освещали в нужном им свете. Ощупью ориентировался кое-как сам и, как видно теперь, ориентировался плохо.
б) Только в середине 1938 г. я начал понимать, что заговор
в ЧК охватил не только верхушечную группу, но и во многом середняка и даже рядового чекиста.
в) Обстановка в 1937 и 1938 гг. в смысле широкого разворота следственной работы сложилась так, что ценил каждого мало-мальски толкового человека. Во многих случаях заранее знал, что не сегодня, завтра того или иного чекиста арестую и вместе с тем пока что поручал ему работу, в том числе и следственную.
При всем этом за время моего руководства была проделана немалая работа по очистке органов.
Только из одного Управления Госбезопасности в центре и на периферии было арестовано, вышиблено свыше 10 тысяч человек. За это же время до 15 тысяч человек удалось получить людей для пополнения ГУГБ центра и периферии из партийных органов.
Все это, конечно, только в известной степени объясняет, но не снимает с меня вины.
3. О моих бытовых делах по показаниям.
Товарищ Сталин, здесь правда и ложь настолько перепутаны, что трудно даже квалифицировать поведение мерзавцев, дающих эти показания.
Подробно по всем показаниям я даю объяснение в заявлении. Хочу Вам дать только некоторые справки и просить Вас разобраться с этим до конца.
По показаниям некоторых арестованных создается впечатление, что я какой-то давний, беспробудный пьяница и бездельник.
Если исключить дореволюционное время, я начал выпивать иногда в выходные дни только в 25 году. С февральской революции и до 1925 г. вообще не пил.
Более или менее регулярно выпивал рюмку-две за обедом, начиная с конца 1934 года или начала 1935 г., т. е. когда стал получать бесплатный паек. Случалось не раз, что в выходные дни выпивал основательно.
Больше и чаще стал пить примерно с весны 1938 года.
С весны, как я Вам уже говорил, и работать стал хуже. До этого, товарищ Сталин, я всегда гордился тем, что работаю много. Десятки и сотни людей могут сказать, что, когда я работал в ЦК, я приходил всегда рано и уходил позднее всех. Это достоинство все за мной знали, и это можно проверить у любого человека, так или иначе соприкасавшегося со мной. Также много я работал в ЧК, и этого никто не может оспорить…
…Несколько о моей политической физиономии. Я продумал все свое прошлое и честно могу сказать, что против партии, против ЦК я никогда политически не финтил не только на деле, но и в мыслях. Я всегда честно, правдиво, открыто и активно боролся за линию партии. Никогда не сомневался в правоте линии партии и Вашей, товарищ Сталин. Думаю, что никто меня в этом конкретно не может упрекнуть.
Ни с троцкистами, ни с правыми я никогда не путался, а честно и до конца боролся со всей страстью большевика.
Во время гражданской войны вел себя безупречно. Во время НЭПа – так же, будучи секретарем ряда обкомов и губкомов. Во время коллективизации тоже.
Поскольку поставлена под подозрение моя политическая честность, я хочу Вам привести только несколько доступных проверке фактов.
а) Я могу назвать десятки и сотни людей, которые могут подтвердить мою активную и резкую борьбу с троцкистами, правыми и иной мразью в прошлом, когда они еще были фракционерами.
б) Начиная с 1926 года, когда я стал работать в ЦК, почти вся чистка и высылка всей этой сволочи проходила через мои руки. Не раз они меня крестили сталинским жандармом.
в) При всех недостатках проведенного следствия по делу убийства С. М. Кирова (эти недостатки тоже объяснимы: короткий срок, моя неопытность, вера Агранову и др.) я все же выполнил Ваше указание – искать врага среди зиновьевцев, тогда как чекисты всячески старались свернуть это дело на иностран ную разведку и на этом ограничиться.
г) Когда Вы поручили мне в 1936 году наблюдать за делом троцкистов, трусов и др., в связи с обнаруженным у них архивом Троцкого, я также активно включился в это дело. Факт, что Ягода, Молчанов и др. хотели свернуть тогда дело только на небольшой группе троцкистов и свести все дело к архиву.
Я тогда же резко повернул на разворот дела вширь и вглубь. В частности, уже тогда, на одном из узких совещаний с чекистами, я предложил им искать связи на Пятакова. Все они ахнули.
А теперь этого пресловутого Пятакова некоторые мерзавцы из заключенных хотят мне подсунуть в качестве “дружка”;
д) Во время проверки партдокументов я и Вам писал и не раз говорил у себя на совещаниях, что существует троцкистский центр и что чекисты его плохо ищут.
Все это можно проверить.
Товарищ Сталин, если бы я был двурушником, какова ж логика во всех этих моих действиях.
Еще раз очень прощу Вас тщательно разобраться с делом и не лишать меня политического доверил.
Несколько слов о моем поведении. Товарищ Сталин, я уже говорил Вам однажды в ЦК о некоторых причинах моего питья летом и особенно осенью этого года. Не только нелады в работе, не только нервничанье в связи с тем, что я работу не охватывал, но я прошу по-человечески учесть и мое физическое состояние.
Нервы у меня напряжены были до крайности. Я ведь почти не спал. Начал галлюцинировать. Напьешься иногда, забудешься и уснешь. Это относится также и к последнему времени, с той разницей, что переживаний прибавилось. Меня как-то по телефону упрекнул т. Каганович, что я обиделся. Это неверно.
Никакой обиды и даже тени ее у меня против ЦК не было и нет. Обида на себя и только.
Надо сказать, что известное влияние оказало на меня и то, что все товарищи после снятия меня из НКВД отвернулись от меня, как от чумного. Ни посоветоваться, ни поговорить было не с кем.
Это состояние у меня стало проходить только недавно.
В Наркомводе я теперь работаю много и, думаю, неплохо.
Вся информация о том, что я манкирую работой в Наркомво де, если это относится к последнему месяцу – полуторам, неправильна, и кто-то информирует неверно.
Можно спросить, как
