Жизнь других людей - Шейла Нортон

– Саймон должен прийти пораньше, – говорит Фэй. – Мы договорились, что он останется с детьми. Если ты привезешь Элли, мы можем спокойно пойти и выпить пива, раз уж ты все равно приедешь. Иначе получится, что он зря отпрашивался. Ему будет обидно. Хотя я пойму, если ты…

Я же сказала, я ужасно бесхарактерная.

И вот мы заказываем по второму пиву. Оба раза заплатила Фэй. Теперь, если я не предложу заказать еще по бутылке, я буду чувствовать себя настоящей скрягой, и я знаю, она не откажется, и в результате все закончится, как в прошлый раз.

И, словно в подтверждение тому, кто бы вы думали появляется в дверях? Старски и чертов Хатч[2] собственной персоной.

– Привет, Нил. Привет, Мартин, – проникновенно произносит Фэй, глядя на Нила. – Какой сюрприз! – От ее сладкого голоса меня начинает трясти.

– Хотите еще выпить, девушки? – спрашивает Нил, улыбаясь Фэй.

– Вообще-то мы уже уходим, – говорю я с нажимом.

– Ну, разве что по стаканчику, – говорит Фэй. Очевидно, она кажется себе очень остроумной, потому что при этих словах она заходится идиотским повизгивающим смехом, кокетливо поправляя волосы. Нил не сводит с нее глаз.

– «Бекс»? – спрашивает меня Мартин. Легким движением бровей он показывает мне на Нила и Фэй и слегка усмехается, и внезапно я чувствую, что он мне симпатичен. Возможно, если бы мы сблизились, он понравился бы мне еще больше, но этому не бывать, потому что мы уйдем, как только выпьем пиво.

– Да, пожалуйста, – киваю я. – Но мы действительно скоро уходим. Мне очень жаль.

Он приносит пиво и садится рядом.

– Если не секрет, куда вы так торопитесь?

– Видишь ли, я вообще не собиралась никуда идти. Меня уговорила Фэй, – нехотя сознаюсь я.

– Как это ей удалось? – улыбается он.

Я тоже заставляю себя улыбнуться.

– Ты меня не так понял. Можно подумать, что она мной командует, а я – безответное создание, которое не в состоянии сказать «нет». На самом деле она никем не командует.

– Просто ты не в состоянии сказать «нет»? – говорит он, усмехаясь.

– Когда захочу, в состоянии. Хотя сегодня надо было отказаться. Но… понимаешь… она моя лучшая подруга. Она постоянно мне помогает. Мне тяжело отказать, когда она просит о такой ерунде.

– Ты не хотела идти в бар?

Я пожимаю плечами:

– Честно говоря, сейчас у меня просто нет на это денег. За два пива заплатила она, а ты купил мне третье! Не волнуйся. Теперь моя очередь.

– Господи, что за глупости, прекрати! – он машет рукой и протягивает мне чипсы. – И как Фэй тебе помогает?

– Присматривает за моей дочкой, пока я работаю.

Он кивает.

– Где ты работаешь?

Было ясно, что он это спросит. Я понимаю, что мне нечего стыдиться. В уборке квартир нет ничего дурного. Это нормальный, честный способ зарабатывать себе на жизнь. Такие, как я, обеспечивают развитие промышленности и торговли, давая возможность другим заниматься профессиональной деятельностью. Это прекрасное занятие, которое доставляет глубокое удовлетворение.

– Я – сценарист, – говорю я.

Откуда это? Я не собиралась этого говорить.

Я машинально прикрываю рот рукой, не веря, что я это сказала.

– Пишу сценарии для телевидения, – добавляю я.

Господи! Еще немного, и я начну хвастаться, как я знаменита.

– Здорово! – Мартин качает головой и с улыбкой спрашивает: – Ты знаменита?

– Пока нет, – загадочно говорю я.

Боже мой!

– Но я стараюсь. Конкуренция в этом деле жестокая, но сейчас я пишу один сценарий… Надеюсь, он поможет мне пробиться.

– Потрясающе! И кому ты хочешь его продать?

– Хм… гм… э-э… вообще-то, этими вопросами занимается мой агент.

– Ну да, разумеется. Надо же, как интересно. Чувствую себя последним занудой.

– А ты чем занимаешься? – я стараюсь сдержать снисходительный тон.

– Я кардиохирург.

Хотя он всего лишь хирург-стажер, я чувствую, как глупо было похваляться своим сценарием (на самом деле я написала лишь несколько страниц, которые, возможно, никогда и никто не прочтет). Но как теперь, скажите на милость, я признаюсь ему, что я уборщица? Да, я не стыжусь этого, но вставить такое в беседе между кардиохирургом и сценаристом весьма непросто.

На самом деле мы болтаем уже довольно долго и успели обсудить массу тем, кроме кардиологии и драматургии, – книги, фильмы, политику, погоду, выходные, любимые рестораны, еду, которую заказывают на дом, как давно я дружу с Фэй, с каких пор он знает Нила, в каких университетах мы учились, состояли ли мы в браке, есть ли у нас дети (у него нет) и общее положение дел на свете, – и внезапно я чувствую, что мне неприятно, что я уборщица, а он об этом не знает.

И это мне очень не нравится.

Да, мне это совсем не нравится, – что мне за дело до парня с взлохмаченными русыми волосами и легкой кривой улыбкой. Еще час назад я не собиралась с ним разговаривать. Я хотела выпить пиво и как можно быстрее уйти, вместо этого он заказал мне еще одно пиво, и я сижу, смеюсь и болтаю с ним, забыв обо всем на свете, словно я в восторге от всей этой затеи.

Это не нравится мне еще и потому, что я наплела ему невесть что, а врать я не привыкла и проклинаю себя за то, что постеснялась сказать ему правду, а теперь мне страшно признаться в этом.

И… это не нравится мне, потому что я напрочь забыла про Фэй.

Я так увлеклась беседой с Мартином, словно встретила старого друга, и начисто забыла, что собиралась присматривать за Фэй. Мне не хотелось, чтобы ее флирт зашел слишком далеко. Я отлично понимаю, что она взрослый человек, а я ей не мать, и все же она моя подруга, и судьба ее брака мне не безразлична. И она так глупо себя вела. Но, похоже, я упустила момент. Теперь они не просто сидят рядом – они сидят рядом. Думаю, разница вам понятна. Да, они сидят бок о бок, касаясь друг друга, их бедра соприкасаются, их плечи соприкасаются и их руки тоже то и дело соприкасаются. Они сидят голова к голове, куда ближе, чем требуется, чтобы расслышать друг друга.

Я замолкаю на полуслове. Мартин перехватывает мой взгляд, и теперь мы смотрим на Фэй и Нила вдвоем.

Нил первым замечает, что мы замолчали. Он смотрит на нас с легким недоумением, словно ожидая объяснения. Фэй, ничего не замечая, продолжает болтать. До меня доносится обрывок фразы, который в наступившей тишине падает, словно кирпич:

– …когда ты прислал мне открытку на Рождество…

Открытку на Рождество? Какое, к черту, Рождество?

Фэй, осекшись, замолкает, наконец заметив, что мы ее слушаем.

– Открытка на Рождество? – медленно повторяю я. Молчание словно наливается свинцом, мне кажется, что жизнь вокруг нас внезапно остановилась. – Я думала, вы едва знакомы?

Она переглядывается с Нилом, и все становится ясно как божий день. Я еще надеюсь, что я ошиблась, и сейчас она это подтвердит, и все снова встанет на свои места. Даст какое-нибудь невинное объяснение. Рождественская открытка, которая по ошибке пришла не на тот адрес. Или была послана другому человеку. Вот только смогу ли я в это поверить, когда прямо передо мной сидит живое свидетельство совсем другого?

Искренность наших отношений, возможность излить душу и обсудить все на свете, близость, которая… была между нами, все это на долю секунды отражается в ее глазах и заставляет ее отвести взгляд, и я чувствую, что все кончено, передо мной сидит чужой человек.

Из-за стола поднимается Нил:

– Кто-нибудь хочет еще пива?

Никто не обращает на него внимания.

– Почему ты мне не сказала? – спрашиваю я.

– Я собиралась.

– Вот как? Когда?

– В ближайшее время…

– Когда именно? – упорствую я, чувствуя, что вот-вот сорвусь на крик. – Сколько еще ты собиралась молчать, Фэй? Или ты решила вообще ничего не говорить?

– Да нет же!

– Да, ты собиралась продолжать так и дальше! Использовать меня как прикрытие – для встреч со своим приятелем – и делать вид, что вы едва знакомы!.. А на самом деле все это время…

– Мне не хотелось ставить тебя в неловкое положение… и… заставлять тебя врать…

– И ты решила вместо этого врать мне? После всего, что у нас было? Поверить не могу, что ты могла так поступить!

Я вне себя от обиды. Как она могла?

Она поднимает взгляд:

– Нам нужно поговорить.

В ее глазах боль, хотя всего минуту назад они блестели от радостного возбуждения.

– Я все объясню. Ты должна меня понять.

– Понять? – едко переспрашиваю я. – Едва ли. Я не желаю ничего понимать. Единственное, чего я хочу, это уйти отсюда.

Я встаю, роняю сумочку, подбираю ее и роняю куртку. Мартин поднимает ее и молча протягивает мне. Меня слегка знобит.

– Не надо так, – говорит Фэй.

Я не обращаю на нее внимания.

– Я заберу Элли завтра утром, – говорю я, надевая куртку.

Она не сводит с меня глаз.

– Ты не скажешь Саймону?

Я ошеломлена.

– И это говоришь мне ты?

– Прости, – шепчет она мне вслед.

По дороге к автобусной остановке меня догоняет Мартин.