История упадка. Почему у Прибалтики не получилось - Александр Носович

Характерная эстонская поговорка «жирных лет»: «Мы те же финны и в ближайшем будущем будем жить так же». В 2003–2007 годах объем кредитного портфеля эстонских банков увеличился на 37 %, доля ипотечного кредитования среди выданных кредитов с 2000 по 2008 год утроилась и к началу кризиса составляла 37 %. Дефицит платежного баланса Эстонии к началу кризиса составлял 18 % ВВП[18].

Аналогичная ситуация наблюдалась в Литве: бум на строительном рынке за счет выплат из фондов Евросоюза и привязанное к нему раздувание «кредитного пузыря», в первую очередь на рынке ипотечного кредитования. Бурный рост литовской экономики в 2005–2007 годах был не просто ничем не обеспечен в реальности — он был ничем не обеспечен в квадрате. «В 2007–2008 годах стоимость одного „квадрата“ в новостройке в столице Литвы Вильнюсе доходила до 2 тысяч евро. Когда ударил кризис, квартиры в новостройках сразу потеряли более 30 процентов стоимости», — вспоминает глава департамента по оценке и анализу рынка литовской компании Ober-Haus Саулюс Вагонис.

Но самый большой «кредитный пузырь» и самая безумная вакханалия потребления в 2005–2007 годах были в Латвии (исторически справедливо, что её же затем и потряс самый жестокий кризис, причем не только в Прибалтике, но и в мире).

К 2008 году дефицит платежного баланса Латвии составлял 30 % ВВП, а внешний долг страны перевалил за 30 миллиардов евро, тогда как государственный бюджет Латвийской республики на 2008 год составлял 12,3 миллиарда долларов.

Ипотечные кредиты в Латвии предлагали брать в 105 % от цены недвижимости под 1 % годовых. Цены на недвижимость, к слову, за несколько «жирных лет» взлетели в 7 раз. Даже осторожным и консервативным в вопросах расходования личных средств латвийским потребителям не удавалось противостоять эффекту толпы: всеобщий потребительский ажиотаж требовал покупать, покупать и ещё раз покупать, набирая всё новые кредиты. На человека, не поддающегося общему настроению и отказывающегося приобретать в супервыгодный кредит машину/квартиру/бизнес/землю/бытовую технику, смотрели как на юродивого не от мира сего.

Ничего хорошего с экономикой, процветающей на ничем не обеспеченных кредитах и почти ничего не производящей, произойти не могло. В меньшей степени это относится к экономикам Эстонии и Литвы. Но всё равно относится. Достаточно было лишь внешнего толчка, чтобы финансовая пирамида стран Балтии обрушилась, а экономика «балтийских тигров» с боем часов из кареты превратилась в тыкву.

4. Пропало всё: мировой кризис 2008 года и социально-экономическая катастрофа балтийских государств

Кризис 2008–2009 годов действительно был первым капиталистическим кризисом, охватившим весь мир, однако в разных странах его воздействие тоже было разным. В Европе кризис сделал банкротом маленькую благополучную Исландию, зато восточноевропейская Польша последствия кризиса преодолела сравнительно быстро. Критическая ситуация сложилась в странах Южной Европы, в которых были установлены рекорды внешнего долга и безработицы, зато в Германии и странах Скандинавии кризис на бытовом уровне почти не ощущался.

Страны Балтии принадлежат к тем странам, по которым кризис ударил больнее всего в мире. Латвия и Литва претендуют на «почетное» звание стран, больше всех в мире пострадавших от кризиса.

Собственно, всеобщий финансовый кризис по балтийским республикам ударил «в пандан» к их собственному, многократно усилив последствия от схлопывания «кредитного пузыря». Но кризисные тенденции в Прибалтике проявились задолго до банкротства американских ипотечных компаний Fannie Mae и Freddie Mac (заметим, к слову, что в Прибалтике кризис начинался с того же, что и в США: с краха рынка кредитной недвижимости и последующего кризиса в банковской сфере. Разница в том, что американская экономика является системообразующей частью глобальной, поэтому «когда Америка простужается, весь мир чихает», а когда «простудились» страны Балтии, в мире этого никто и не заметил).

В Латвии уже осенью 2007 года банки замораживают кредитование покупки жилья и нового строительства, на рынке недвижимости начинают срываться сделки, а к началу всемирного кризиса страна приходит с инфляцией в 18 % и недобором доходов бюджета на 7 %.

В Эстонии наступление кризиса тоже связано с внутренними причинами и также проявляется ещё до событий лета — осени 2008 года. Мэр Таллина и председатель Центристской партии Эдгар Сависаар (в прошлом один из основателей Народного фронта Эстонии) в своей книге «Правда об Эстонии» утверждает, что национальный кризис имел политическую составляющую: уже в 2006 году рынок дешёвых кредитов был опасно перегрет, и с этого времени эстонское правительство бросает все свои силы на введение евро, чтобы минимизировать для банков последствия неизбежной девальвации эстонской кроны. Оно не пытается регулировать рынок, чтобы остановить создание финансовой «пирамиды» из ничем не обеспеченных кредитов, а принимается подгонять макроэкономические показатели под Маастрихтские критерии, необходимые для перехода на евро, что не в последнюю очередь связано с личной заинтересованностью правящей элиты в дальнейшем стремительном обогащении банков (председателем Swedbank накануне кризиса, например, стал одиозный Март Лаар, ультраправый основатель постсоветской государственности Эстонии — подробнее см. главу IX). Не успели: с 2008 года начинается волна банкротств эстонских банков. «В 2008 году в результате того, что банки смело одалживали кредиты направо и налево, общий объем выданных в Эстонии кредитов вырос до 17 миллиардов евро, т. е. больше чем удвоился по сравнению с 2005 г. В результате кредитный пузырь лопнул, рынок недвижимости обрушился, и экономика оказалась в глубокой яме. Тем не менее, как и ожидалось, государство не приняло никаких мер против банков. Их неприкосновенность была обеспечена», — пишет Эдгар Сависаар[19].

В Литовской республике, как следует из статистики аналитических агентств в сфере недвижимости, кризис начался за много месяцев до банкротства Lehman brothers и коллапса американской системы кредитования: падение продаж на рынках первичного и вторичного жилья (как следствие, падение цен) в Литве началось с последнего квартала 2007 года[20].

Так что прибалтийский кризис начался ещё до мирового и был вызван внутренними причинами. Однако наложение мирового кризиса на местные стало катализатором куда большей катастрофы, чем та, к которой мог бы привести один лишь лопнувший «кредитный пузырь». Прибалтика к началу 2009 года превратилась в регион социально-экономического бедствия.

В Риге 13 января 2009 года от 10 до 20 тысяч человек собрались у Домского собора, требуя отставки правительства. Вечером того же дня в старом городе начались массовые беспорядки — одни из самых крупных в истории Латвии. Протестующие пытались штурмом захватить здание Сейма, доставали из брусчатой мостовой булыжники и закидывали ими парламент, переворачивали машины, громили банки, кафе, магазины. Полиция пустила в ход слезоточивый газ, дубинки и резиновые пули. Произошла потасовка погромщиков с бойцами спецподразделения «Альфа», было задержано 137 человек. Спустя неделю, 20 января, премьер-министр Латвии Ивар Годманис ушел в отставку, правительство было распущено.

В Литве 16 января 2009 года около 7 тысяч человек в Вильнюсе и около 3 тысяч человек в Шяуляе устроили погромы, вызванные катастрофическим положением в стране: протестующая против объявленного правительством Андрюса Кубилюса режима жесткой экономии толпа двинулась по проспекту Гедиминаса и принялась забрасывать камнями, яйцами и бутылками здание Сейма, скандируя «Долой Сейм» и «Позор». Полиция для рассеивания толпы применила газовые гранаты со слезоточивым газом и дубинки. Рейтинг правительства, премьера Кубилюса и правящей партии «Союз Отечества — христианские демократы Литвы» упал до критически низких отметок, хотя к власти литовские консерваторы пришли только осенью 2008 года.

В тихой, сонной Прибалтике таких потрясений не было с 1991 года — после того, как Литва, Латвия и Эстония добились независимости, мало кто вообще предполагал, что там возможны протесты таких масштабов и такой кризис доверия к политической власти (ведь, по сути, в Латвии и в Литве в начале 2009 года сложилась революционная ситуация). Однако никто не предполагал и такого кризиса: за полтора десятилетия непрерывного экономического роста в «балтийских тиграх» у населения возникла уверенность, что «жирные годы» будут всегда.

Тем сильнее было потрясение от того, что их страны вошли в число лидеров по темпам экономического падения. По итогам 2009 года ВВП Латвийской республики упал больше всех валовых внутренних продуктов в мире — на 18 %. На втором месте по темпам падения ВВП оказалась Литва — 17 %. Эстонский ВВП в 2009 году снизился на 15 %[21].