Королевская пешка (СИ) - Буланова Юлия

В виде сопровождающего к нам приставили одного из моих бывших учителей. За ним мы послушно проследовали в шаттл, а потом шли сквозь поражающие своей роскошью залы дворца.

Но смотрела я на всю эту красоту с безразличием вымотанного человека, неспособного воспринимать прекрасное. Силы окончательно покинули меня после выигранного боя... воспринимать общение с родственниками иначе, чем военными действиями у меня просто не получалось.

Сознание лишь заторможено отмечало очередной шедевр, образ которого улетучивался из моей памяти уже через один удар сердца. А мы все шли и шли, иногда встречая мужчин и женщин в странной одежде. Но к нам никто не смел приблизиться или заговорить. Даже смотрели они искоса, избегая встречаться со мной взглядом.

Покои, предоставленные мне, оказались, даже не большими, а огромными. Я, признаться почувствовала себя не слишком комфортно в двухэтажных апартаментах общей сложностью в шестнадцать комнат. Там даже бассейн и оранжерея были. То есть бассейн в оранжерее. А еще зеркальный зал, пять гостиных, комнаты для охраны и прислуги. Про спальню размером с футбольное поле, где стояла кровать три на четыре метра и гардеробную такого же размера, забитую каким-то диким количеством шмоток, я, вообще, молчу.

Камеристок ко мне, также приставили в количестве целых семи штук. Все в одинаковых форменных платьях и с однотипными прическами, как у стюардесс. Высокие статные женщины, напомнили мне скульптуры в греческом стиле. Была в каждой из служанок... даже не красота, а какая-то монументальность. Только взгляды у них какие-то затравленные. Будто бы я – какое-то чудовище. Словарный запас их, также, оказался ограничен фразами типа: «Да, Ваше высочество», «Нет, Ваше высочество», «Прошу сюда, Ваше высочество», «Как изволите, Ваше высочество», «Не могу знать, Ваше высочество». И все! Клещами слова лишнего не вытянешь.

Стол к обеду мне накрыли в «голубой» гостиной. На мой, вполне закономерный, вопрос почету здесь, а не в «бежевой», у меня поинтересовались, необходимо ли перенести все туда. Пришлось заверить, что все в порядке. Лишь праздный интерес.

Съела я немного, помня о том, что после длительного голодания на еду лучше не налегать. Какие-то овощи и пару кусочков чего-то смутно похожего на отварную рыбу.

После этого толпа дам занялась приведением меня в «приличный» вид. Но толку с этого не было никакого. Потому что они бестолково кружились вокруг меня и галдели, как чайки, лишь мешая друг другу. Принимать участие в этом балагане я решительно не желала. Поэтому с невозмутимым видом продолжала сидеть на стуле и разглядывать лепнину на потолке. Потому что нельзя одновременно принять ванну, сделать прическу и примерить ворох странных конструкций, именуемых здесь платьями. Но ругаться со служанками не было сил.

Присмирел этот курятник только когда в гостиную вплыла весьма примечательная особа неопределенного возраста. Ухоженная, в строгом темно-синем платье. В пепельных волосах, уложенных кольцами вокруг головы, кое-где проскальзывает седина, но ей даже шло.

Камеристки мгновенно расступились, пропуская, судя по всему, местного цербера. Вокруг повисла звенящая тишина. Не моя ли это мачеха пожаловала?

Я холодно улыбнулась, показывая, что готова к диалогу, но не более того.

— Добрый день, Ваше высочество, — Глубокое контральто. Неожиданно. Хотя, красиво, надо признать. – Я первая камер-фрейлина Ее Величества Императрицы Хелены – вдовствующая герцогиня Алессита Эн-Рин. Меня направили к Вам, чтобы помочь устроиться на новом месте.

— Как я могу к вам обращаться?

— Лера Эн-Рин. Этого вполне достаточно.

— Хорошо. Лера Эн-Рин, вы поступаете в мое распоряжение, или зашли проконтролировать работу подчиненных? —Тень пробежала по лицу женщины, словно мои слова были ей неприятны. – Я хотела бы понимать, кто будет со мной рядом постоянно, а кто – нет. Мне ведь положена компаньонка? Принцессе ведь положены служанки, телохранители и фрейлины-сверстницы. А также, одна или несколько дуэний.

— Безусловно. – Женщина растянула губы в вежливой улыбке. – Временно это место займу я.

И столько «восторга» в голосе. Нет, в принципе, я ее понимаю. Это явное понижение в должности, даже если представлено, как великая милость и доверие.

— Вероятно, Ее Величеству было тяжело отпустить вас. Но я благодарна ей за такой щедрый подарок. Кто еще справится со столь сложной задачей? Я жила далеко от дворцовых интриг и многого могу не понимать. А вы сможете предостеречь меня от многих ошибок. – Лесть, как правило, раздражает умных людей. Потому что они в состоянии разглядеть неискренность и написанное на лбу желание использовать тебя в своих целях. Но сейчас нам нужно было выстроить разумную линию взаимодействия. А для этого лера Эн-Рин не должна пылать праведным гневом. — Желаете присесть? Буду рада выпить с вами холодного сока или чего-то другого, на ваш выбор. Уверена, вы многое можете рассказать и многому меня научить.

— Боюсь, что не сейчас. Император желает видеть вас.

Она смерила мою фигуру, затянутую в стандартный военные комбинезон без знаков отличия недовольным взглядом. Сморщилась.

— Его величество понимает, что вам нужно некоторое время, чтобы привести себя в порядок. Путешествие было долгим и утомительным.

— Хорошо. Когда именно меня ожидает отец?

— Когда вы будете готовы. Девушки помогут собраться.

— Нельзя ли тогда сократить их количество?

— Зачем?

— Не люблю столпотворения и галдёж. И, да... этот шедевр модной индустрии я не надену. Я привыкла к более закрытым нарядам.

— Ваши привычки не имеют значения. В выборе одежды принцессе надлежит руководствоваться чувством уместности и стиля.

— Предпочитаю удобство и здравый смысл. Но если вы заговорили об уместности. Считаете два лоскутка на трех веревочках приемлемым нарядом для встречи дочери с отцом?

— Такие платья широко распространены в Талие. Показав, что готовы следовать обычаям и традициям его родины, вам будет легче произвести правильное впечатление на княжича Энираду, когда он приедет.

— Не имею ни малейшего желания разочаровывать Его Светлость. Поэтому, до его приезда, мы должны найти выход из одной затруднительной ситуации. С одной стороны, нужно выказать уважение нашему гостю. С другой – придумать, как заставить данную конструкцию удержать мою грудь в рамках приличий.

Женщина с сомнением взглянула на мой бюст, стянутый жестким комбезом. Она явно посчитала, что я несколько преувеличиваю свои «достоинства». Ну, что ж... мне проще продемонстрировать, чем тратить время не эти бесполезные споры.

Встаю. Пробегаю пальцами по магнитной молнии. Одежда падает на пол, оставляя меня в спортивном белье. Тонкий топ летит на спинку стула. Стеснения я не испытывала. Детский дом, где ты никогда не остаешься одна, излечивает от излишней скромности. К тому же, я среди представителей своего пола. Что они там не видели?

Более резко, чем следовало бы, выхватываю из рук одной из камеристок ярко-голубой сатин. Ныряю в него, чудом не запутавшись в бесконечных шнурках и застежках. Затем бросаю взгляд в зеркало, расположившееся между двумя панорамными окнами. Странное интерьерное решение, как по мне. Но сейчас оно мне только на руку.

Ну, что я могу сказать? Может быть, неизвестный мне Энираду и оценил бы данный наряд... в супружеской спальне. Но из своих комнат в этом выходить нельзя. Такие платья пристойно выглядят на анорексичных моделях с грудью нулевого размера, а у меня третий.

— Вам следует похудеть, — безапелляционно заявила камер-фрейлина.

Я сделала глубокий вдох. Потом медленный выдох. Мне не следует ссориться с этой особой. Не следует. Наживать врагов, способных подпортить тебе жизнь, можно лишь в том случае, если ты действительно можешь им противостоять. Сейчас я была в достаточно уязвимой позиции.

— Учту ваше предложение. Приложу все усилия. Но сейчас мне нужно что-то надеть. Что-то более скромное. Меня все же, ждет встреча с отцом. Не думаю, что он останется доволен моим внешним видом, если я приду к нему в этой «ночной рубашке». Но я всецело полагаюсь на ваше чувство уместности и стиля. Разумеется, если он поинтересуется, почему его дочь стоит перед ним в столь откровенном наряде... – обрываю фразу, позволяя женщине додумать ее самой. Лицо у нее становится такое, будто она лимон проглотила. Видно, поняла, что все недовольство Императора, падет именно на ее голову.