Спасти Род. Том 3 - Кирилл Сергеевич Довыдовский

что все еще болела. Антон же пожал плечами, сказал:

— Его посчитали предателем. Он обещал помочь главе, но исчез. Причем не просто исчез, а…

После этих слов Антон бросил взгляд на отца, а потом тоже махнул рукой.

— Теперь уже неважно. Главное то, что с Толстыми нам с тех пор не по пути…

— Да пусть эти твари удавятся! — процедил Егор Авдеич. — После стольких лет… из-за какой-то цацки…

— Цацки?

— Неважно!

Хм…

— То, что тело нашлось — хорошо, — проговорил Антон тем временем. — Спасибо, что приехал. Мы его, конечно, заберем и похороним здесь, на семейном кладбище. В остальном, нам это вряд ли что-то даст. И…

— …денег тоже нет, так что отблагодарить не сможем!

Последнюю фразу сказал Егор Авдеич, хмуро уставившись после этого в свою кружку.

— Па! Да е мое! — воскликнул Антон тут же. — Ты, с людьми вообще разговаривать разучился?!

— А я что, не прав?!

Тяжело вздохнув, Антон перевел взгляд с отца на меня.

— Я прошу прощения, — сказал мужчина.

— Ничего, я понимаю, — ответил я.

Кивнув, он продолжил:

— Денег, мы, конечно, не предлагаем. И не потому, что их нет, хотя это и правда. Но мы благодарны. Будет нужна помощь — можешь рассчитывать. Правда, не так уж и много мы можем после всех этих лет. Накладное это дело — с Толстыми враждовать.

Выслушал я его слова молча. Поморщился даже чуть — хотел ведь себе оставить… — а после, больше себя не накручивая, стянул со спинки стула свой рюкзак, открыл и без слов выложил на стол то, что привез.

— Это…

— Печать Титана! — воскликнул Егор Авдеич.

Его рука тут же дернулась к пластинке реликта, но встретившись с моим взглядом, он замер. В выражении его лица проступило уже не раздражение, а ненависть. Не сказать, чтобы на меня, но… угрозу я ощутил.

— Она наша! — прохрипел он. — На… кха… — его голос сбился, он закашлялся. — Наша!

— Погоди, — младший Туров выглядел не менее пораженным. — Ты увере…

— Да! — крикнул старик. — Я много раз с ней тренировался! Это она! Где ты ее взял?!

Его взгляд впился в меня… но я не отвечал — ждал. И ситуация, надо сказать, выглядела не такой уж безопасной. Если Антона я ощущал третьим рангом, то старшего Турова… полноценным четвертым. И если помножить его силу на эмоции…

— Подожди, — Антон бросил взгляд на меня, потом повернулся к отцу. — Давай успокоимся…

— Успокоимся?! Она по всем законам наша! По всем!

Антон после этих слов нахмурился. И довольно долго молчал. Взгляд Егора Авдеича все это время не отрывался от реликта.

— Зачем ты его принес? — посмотрев на меня, спросил Антон.

Мысленно я кивнул сам себе. В отличие от отца, он явно понял, что я вовсе не обязан был приходить к ним.

— Хотел вам отдать, — ответил я просто.

Егор Адеич, как раз в этот момент открывший рот, чтобы что-то сказать, резко его захлопнул. Антон же посмотрел на меня… с сомнением.

— Ты знаешь что это?

— Примерно, — ответил я.

— А то, что цена на такую вещь начинается, как минимум, с десяти миллионов, тоже знаешь?

Э-э… сказать по правде, я думал о миллионе-двух…

— Видимо, нет, — проговорил Антон.

Пару секунд он еще молчал, потом бросил взгляд за отца.

— Нам не чем отплатить за это.

— Но по закону…

— Не чем.

Последние слова прозвучали словно приговор. И Егор Авдеич вдруг как-то сдулся, кажется, даже уменьшился в размерах. И — уж не знаю скольких сил ему это стоило — отвел взгляд от реликта.

Антон же продолжил прямо смотреть на меня. Без стеснения, без сомнений.

Скажу честно, на меня это произвело впечатление. Подобное достоинство я прежде видел лишь в Лао… до тех пор, пока в нем не усомнился…

В задницу! Сейчас не о китайце речь!

В любом случае, плата, которую я взял на себя на «Ферме», не требовала от меня ничего подобного. И когда я ехал сюда, к Туровым, я этого не планировал, но чуть подумав…

— Реликт ваш, — сказал я. — Без обязательств.

— Это так не работает, — чуть нахмурился Антон.

— Без обязательств сейчас, — уточнил я. — В будущем, если возможность появится, отплатите. И не надо отказываться. Для меня это тоже непростое решение, если что.

— Это… очень важно для нас, — проговорил мужчина. — Отплатим чем с можем.

Пару мгновений он помедлил, потом, глядя на меня, протянул руку к реликту… Я кивнул. И тогда он уж взял его со стола. Какое-то время рассматривал, потом передал отцу.

Егор Авдеич же, кажется, был до такой степени сбит с толка, что не сразу поверил своему счастью. Несколько минут он просто вертел в руках пластину — я ощущал как его Водяной резервуар контактировал с ней — и только после поднял от нее взгляд. Посмотрел сначала на сына, потом на меня:

— Может… по рюмашке?

***

Сам я «по рюмашке» не стал, но компанию Туровым составил. И уже ночью — на пути обратно в Амшель — думал, что съездил в итоге очень даже не зря. Реликт, конечно, было жалко, но во-первых, отдав его я ощутил довольно приличное уменьшение платы за победу над Садовником — скоро это долг должен был быть полностью закрыт. Во-вторых, старый род грандов, к тому же еще и обязанный тебе, оказался настоящим кладезем полезной информации.

Чуть подпив, Егор Авдеич довольно подробно рассказал о нынешней ситуации Туровых, которая была… не завидной. Формально их род все еще обладал социальным статусом правителя (6), но на деле они уже слабо ему соответствовали. Доходных бизнесов у рода не осталось, с большинством семей Слуг тоже пришлось расстаться. По сути, осталось у них только…

— Имение и охотницкая честь! — провозгласил Егор Авдеич с легкой торжественностью. А после добавил, уже куда менее радостно. — Ну и долги, конечно…

Возвращение реликта, как выяснилось, тоже особо ничего не меняло. По крайней мере, в отношениях с Толстыми.

— Ну уж хер! — Егор Авдеич даже вспылил, когда я упомянул об этой возможности. — Не будем мы с ними мириться! Не после всего, что было!

— Про Печать сейчас нам вообще лучше молчать, — проговорил с серьезным видом Антон. — Толстые ведь могут и…

— Она наша!

— Наша. Но мы не в том положении.

— Они могут напасть? — спросил я.

— Не открыто, — покачал головой Антон. — Им император не позволит. Но пакостить начнут сильнее, это точно. Юристов натравят. Потому лучше всего будет использовать Печать по-другому. С ней я буду крепким четвертым рангом…

— Это ты чего удумал, малец? — в интонации Егора Авдеича непреклонность вдруг сменилась тревогой.

— Выхода другого