Главное – не раздумывай. Движение вглубь медитации. Личные беседы с современным мистиком - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Так же обстоит дело и с твоим умом. У него свой собственный, автономный мир, и он движется по своей собственной орбите. Даже когда ты медитируешь, он продолжает свою деятельность.

Затем идет сердце – эмоциональный центр. Вот три основных центра: сердце – эмоциональный центр, ум – интеллектуальный центр и тело – центр, отвечающий за все движения, за всю активность.

Когда ты работаешь со своим телом и что-то в нем начинает происходить, могут уйти дни на то, чтобы ум это заметил, потому что главная его тенденция – не обращать ни на что внимание. Он может просто пройти мимо этого, сделав вид, что беспокоиться совершенно не о чем… Но если тело настаивает, если оно пытается достучаться до ума, ум постепенно начинает реагировать.

Если что-то происходит в уме, тело не обращает на это внимания – а вдруг это просто мимолетное настроение ума и в этом нет ничего существенного. Но если процессы, происходящие в уме, будут становиться все глубже и глубже, то в один прекрасный день тело возьмет это на заметку, и тогда внезапно между ними вырастет мост и возникнет взаимопонимание.

То же самое и с сердцем. И когда они все трое встречаются в одной точке, тогда возникает полное осознание происходящего. Иногда такой встречи может не быть месяцами. Я встречал людей, которые только через несколько лет начинали осознавать, что в их жизни произошло то или иное событие, но к тому времени они уже не помнили причины, по которой оно случилось, – ведь прошло так много времени.

Так что все это следствия каких-то давних событий, и твой дискомфорт мог быть вызван тем, что сейчас ты пытаешься навести в себе порядок, установить связь между этими тремя аспектами своего существа, и тогда может возникнуть центр. Сейчас в тебе рождается целостное переживание, исходящее и из сердца, и из тела, и из ума – каждый из этих аспектов вносит свой вклад в твое переживание, оно не принадлежит ни одному из них по отдельности, оно принадлежит им всем вместе взятым. Это переживание, подобно свету, пронизывает все твое существо. Это займет какое-то время… но это хороший опыт.

Что бы ты ни переживал, оказывай этому поддержку, заботься об этом и способствуй тому, чтобы это сохранялось в тебе.

Я получил удовольствие от группы, и теперь, после ее окончания, мне нравится одиночество.

После интенсивной деятельности каждому нужно побыть в полном уединении; ничего не делать, просто быть. Если ты упускаешь эту возможность, тогда группа теряет весь смысл, потому что она создает в тебе определенную ситуацию, подводит тебя к кульминации. Это как сексуальный оргазм: он доводит тебя до состояния кульминации, до состояния напряжения, до предела твоих возможностей. Затем приходит расслабление, ты возвращаешься назад, в свое нормальное состояние. Это возвращение назад, когда ты приходишь домой, и есть самый прекрасный процесс.

Но это возможно, если ты действительно побывал в фазе активности. Проблема возникает тогда, когда занимаясь каким-то делом, люди начинают думать об отдыхе, начинают думать, что все эта активность бесполезна и что лучше бы им побыть в одиночестве, – вот тогда все и нарушается. Но если ты искренне и честно проходишь весь процесс, значит, он обязательно приведет тебя к пику. Потом тебе предстоит возвращаться; ты, подобно сухому листу, будешь падать в долину… просто медленно падать… И тогда все в тебе будет успокаиваться и погружаться в сон.

Я чувствую, мне нужно принять на веру, что я все делаю тотально, поскольку у меня всегда есть сомнения по этому поводу.

Нет, просто доверяй, потому что сомнения бесполезны. Делай все, что в твоих силах, – а тотально это или нет, кто знает? Просто продолжай это делать – чем активнее твоя деятельность, тем тотальнее она будет становиться. Но в определенном смысле она никогда не может быть тотальной, потому что всегда сохраняется возможность еще большей тотальности. Ты мог бы сделать и больше – но не создавай из этого проблему.

Все мои друзья, похоже, сдались, а я чувствую себя таким бунтарем! После того как на последнем даршане ты сказал мне, что я должен делать, я все время твержу себе: «Нет, я не собираюсь ничего этого делать». Также и с медитациями во время кэмпа – я люблю «динамику»[8], она действует на меня очень сильно, но в то же время я ненавижу ее за то, что она проводится рано утром и мне приходится рано просыпаться. Это просто отравляет мне всю оставшуюся часть дня.

Так всегда бывает, что ты ненавидишь то же самое, что любишь. Проблема не в том, что она проводится утром… Что бы ты ни любил, ты будешь это также и ненавидеть. Ты будешь находить всякие оправдания тому, почему ты это ненавидишь, но они не будут иметь никакого отношения к делу.

За каждую свою любовь мы должны платить. Если ты любишь «динамику», тебе придется подниматься по утрам…

И никогда не позволяй своей ненависти принимать решения. Прекрасно зная о том, что в тебе есть ненависть, всегда позволяй решать только любви. Я не говорю, чтобы ты подавлял в себе ненависть, нет; но никогда не позволяй ей решать за тебя. Пусть ненависть остается, но пусть она остается на втором плане. Принимай ее, но никогда не давай ей права иметь решающий голос.

Не обращай на нее внимания, и она умрет сама собой. Уделяй больше внимания любви, и пусть именно любовь решает. Рано или поздно любовь завладеет всем твоим существом, и тогда в тебе больше не останется места для ненависти.

Есть забавная история из жизни одной женщины-мистика, которую звали Рабийя-аль-Адабийя. Она была мусульманским мистиком и одной из величайших женщин, живших когда-либо. В Коране есть одно высказывание, гласящее: «Возненавидь дьявола и возлюби Бога». Рабийя вычеркнула эту строчку, внесла исправление в Коран – об этом ни один мусульманин не мог даже помыслить, это было бы кощунством.

Однажды Рабийю навестил другой мистик. Он попросил у нее Коран для утренней молитвы, и Рабийя дала ему свой собственный экземпляр. Когда он наткнулся на это исправление, он пришел в ярость.

– Кто испортил твой Коран?! – воскликнул он. – Ты что, давно не заглядывала в него? Кто-то сделал в нем исправление! Это недопустимо, слово Магомета не подлежит исправлению!

Мусульмане верят, что Магомет был последним пророком на земле: уже больше не может быть сделано никаких новых пророчеств, он – последний пророк. До него их было много, а вот после него больше никого не будет – он доставил последнее послание от Бога.

Рабийя ответила:

– Никто не трогал мою книгу. Это сделала я. Я сама внесла исправление, потому что больше не могла спокойно относиться к этому отрывку. Я люблю Бога, и я люблю его так сильно, что вначале ненависть к дьяволу преследовала меня как тень. Но по мере того как моя любовь росла, по мере того как она становилась все сильнее и сильнее, такой же яркой, как солнечный свет, эта тень растворилась. Во всем моем существе не осталось никакой возможности для ненависти. Даже если сам дьявол явится ко мне, я предложу ему свою любовь, потому что ничего другого я уже не могу предложить… ничего другого во мне не осталось. Разве могут глаза любви распознать в ком-то дьявола? Для меня он будет богом, потому что в любви существует только Бог. Я должна была внести исправление, поскольку это стало невыносимым, это шло вразрез с моим опытом. Если я следую Корану в том, что касается любви к Богу, то в нем не должно быть слов о ненависти к дьяволу.

Просто позволь ненависти следовать за тобой тенью – это относится не только к медитации, но и к чему угодно. Ум всегда скрывает в себе некую противоположность. Ты любишь того же самого человека, которого и ненавидишь. Ты уважаешь того же самого человека, с которым ты борешься. В тот самый момент, когда ты говоришь мне «нет», ты уже сказал «да» – а иначе в твоем «нет» не было бы никакого смысла. Когда ты говоришь «да», «нет» обретает смысл. Вот почему «нет», взятое само по себе, теряет силу; оно сохраняет свое значение только за счет «да». Но не обращай на это «нет» никакого внимания. Пусть оно следует за тобой – тут не о чем беспокоиться. Оно не обладает никакой силой, оно лишь загораживает свет.

Просто уделяй все свое внимание «да». Если из ста вещей, о которых я тебе скажу, девяноста девяти тебе захочется сказать «нет», забудь про эти девяносто девять. А вот то единственное, чему ты хотел бы сказать «да», помни. Ты сам увидишь, как эти девяносто девять вещей войдут через заднюю дверь: все они неразрывно связаны, так что, если вошло одно, войдет и остальное.

Вначале каждый чувствует себя в таком же положении. На самом деле так и должно быть – не уделяй этому слишком много внимания. Не давай этому хода, иначе это станет разрушительной силой.

Когда мне было десять лет, я смеялся безудержным смехом, и мой отец бил меня за это. Теперь я чувствую, что не могу смеяться тотально. Я много смеюсь, но у меня такое ощущение, что мой смех доходит только до моей грудной клетки. Можешь ли ты научить меня тому, как смеяться правильно? Я так много плачу, с тех пор как я с тобой… Иногда это разрывает меня на части.