Мышка для сердцееда - Богда Ксения

Взбегаю по лестнице и оказываюсь в коридоре. По кругу находятся пять дверей. Видимо, те самые комнаты и ванная. Распахиваю первую справа и сразу понимаю, что эта комната занята. Уже хочу выйти, но взгляд цепляется за фото на стене.

Комната Руслана.

Я сразу это осознаю. Она даже наполнена его запахом. Стены в темно-коричневом цвете, широкая кровать и огромная плазма напротив. Прислушиваюсь к звукам внизу, но в доме стоит тишина. Подхожу к фото и смотрю на улыбающегося Руслана.

Внутри на мгновение замирает сердце. Несколько раз моргаю, чтобы скинуть с себя непонятно откуда взявшееся помутнение. Пробегаюсь взглядом по наградам, и слышу на первом этаже хлопок двери. Выскакиваю из комнаты и осматриваю оставшиеся двери.

Останавливаюсь на комнате прямо напротив комнаты Руслана. Интерьер в приятных бежевых тонах, такая же широченная кровать, тумбочки и телевизор. Поменьше, чем у Руслана, но мне он ни к чему. Не смотрю.

– Кариш, ты определилась?

– Да, мам.

Перегибаюсь через перила и вижу, как холл наполняется коробками. По Владимиру даже не видно, что только что он таскал тяжести.

Остаток дня убиваю на разбор одежды. Особенно радуют просторный гардероб в комнате и небольшая душевая. Надо же! Вот это сюрприз.

***

Руслан так и не появляется, и я уже думаю, что он намеренно избегает возвращения домой. Но Владимир не обеспокоен отсутствием сына, а мне и подавно все равно.

Выбегаю из университета, чтобы не задерживать Владимира с мамой. Удачно совпадает, что они подхватывают меня, когда едут с работы.

– Привет, дочь. Как день прошел? – привычно спрашивает мама.

– Как обычно. Злой дядя препод учинил нам разгром и устроил коллоквиум, – добавляю в голос жалобные интонации, чтобы мама наверняка проникалась.

Вижу, как Владимир усмехается.

– Ты знаешь, Кариш, – мама поворачивается ко мне, – мне кажется, тебе нужно было на актерское мастерство пойти. Отлично получается, и я даже порой верю в твою тяжелую судьбинушку.

– Мам, ну какую тяжелую? У меня же есть ты, а с такой мамой ничего не страшно.

Щеки мамы покрываются румянцем, а Владимир смеется в голос.

– Ох и лиса, – давясь смехом, выдыхает Владимир.– Насть, у тебя потрясающая дочь.

– О, я сразу после ее рождения поняла, как мне повезло, – мама выгибает бровь и прищуривается.

– А что я? Я, между прочим, на полном серьезе, – надуваю губы и отворачиваюсь к окну.

– Да я знаю, Кариш, – мама в знак поддержки сжимает мое колено, и теплая улыбка забирается мне под кожу.

Во время быстрого перекуса мама ворчит, что я с переездом перестаю нормально питаться, а я парирую, что ем в университете, а вечером вообще кушать вредно. Владимир же пытается в знак поддержки достучаться до мамы и просит не трогать ребенка, то бишь меня.

Я наливаю стакан воды и поднимаюсь в комнату. Все никак не разберу одежду до конца. Не замечаю, как за окном темнеет, а внизу стихает разговор. Беру наушники и заваливаюсь на кровать. Нужно расслабиться, выбить громкой музыкой усталость дня. Часто это срабатывает. Просто полежать, уставившись в потолок под любимые мелодии, и ни о чем не думать.

Постепенно уплываю в сон, а просыпаюсь, когда за окном уже густые сумерки и в окно светит полумесяц. Во рту сухо, словно в пустыне. Приподнимаюсь на локтях, подсвечиваю телефоном тумбочку, на которой оставила стакан, но со стоном разочарования падаю обратно на подушку.

Не хочу! Не хочу спускаться вниз, но умереть от жажды тоже так себе удовольствие. С кряхтением отрываю себя от теплой кроватки и собираю растрепанные волосы.

Отрежу их когда-нибудь, честное слово! Надоело постоянно ходить как растрепа.

Все так же при помощи телефона подсвечиваю себе дорогу до кухни. Достаю из холодильника запотевшую бутылку минеральной воды и чуть ли не жмурюсь от удовольствия, когда по пищеводу прокатывается прохладная влага.

‑ Смотри не захлебнись, мышь, ‑ шепчут мне на ухо.

Рука дергается и содержимое бутылки проливается на майку. С грохотом ставлю её на стол и резко разворачиваюсь.

Ах ты ж, индюк! Вернулся!

Сердце пропускает удар. Руслан слишком близко, и для меня это становится неожиданностью. В легких застревает дыхание, и я неуверенно поднимаю глаза.

– Ты хоть думай, что ты творишь, придурок! – набираюсь смелости и презрительно шиплю в его лицо.

Не вижу его выражения, потому что оно наполовину скрыто тенью.

Руслан упирает кулаки по обе стороны от меня и прижимается ко мне грудью.

– А я даже соскучился по твоему острому язычку, – продолжает шептать, приблизив губы к моему уху.

Его голос вызывает внутри трепет, но я одергиваю себя. Не о том думаю. Не о том!

– А я вот даже не заметила, что тебя нет, – фыркаю я, пытаясь отклониться от него.

Ощущаю, как сквозь майку проникает тепло его тела, и это настолько непривычное чувство, что становится не по себе.

– Вре-е-е-е-ешь, – тянет Рус.

Губы обжигает его взгляд. Лежащий на кухонном гарнитуре телефон освещает лицо Руслана. В таком свете его глаза выглядят чуть ли не дьявольскими.

– Что, мышка, – снова соприкосновение телами, – страшно?

Его взгляд упирается в мои губы, и я непроизвольно облизываю их. Руслан громко сглатывает, и его кадык дергается, а я сжимаю пальцы на столешнице.

– А знаешь, чего я хочу?

Мотаю головой и как зачарованная смотрю на расширяющиеся зрачки голубых глаз.

Глава 11

Руслан куда-то тянется, и сверху на меня обрушивается поток воды. Вскрикиваю, отплевываюсь. Руслан отходит на безопасное расстояние.

– Остынь, мышь. А то что-то расслабилась.

Запрокидывает голову и громко хохочет. Окидываю взглядом полутемную кухню и хватаю с подставки первый попавшийся предмет. Поварешка? Сойдет!

Не прицеливаясь, швыряю в сторону парня и попадаю прямо в лоб.

– Ах ты ж зараза мелкая!

Руслан дергается в мою сторону, но я с визгом хватаю стакан, наполняю его водой и выплескиваю в успевшего подбежать ко мне Руса.

Он рычит, протирая лицо ладонью. Я распахиваю дверцу шкафчика и хватаю с полки то, что попадается. Но не успеваю размахнуться, как Руслан хватает меня в охапку. Я поднимаю руку вверх, чтобы он не отобрал мое средство защиты, но от наших активных действий пачка в руках рвется, и содержимое высыпается нам на головы.

– Что тут происходит?

Щелкает выключатель, и на пороге появляется Владимир, а за спиной вижу маму.

У обоих на лицах неподдельное удивление. Минута молчания, за которую взгляд родителей оценивает нашу радость от встречи. Первым в себя приходит Владимир, и кухня сотрясается от его громкого смеха.

Оглядываю Руслана и громко фыркаю. Хотя уверена, что выгляжу не лучше.

– Приехал, блин, домой, – бурчит парень и уже собирается ретироваться.

– А ты куда собрался? – Владимир преграждает дверной проем и вопросительно заламывает бровь.

– В душ, куда я еще, по-твоему, могу собраться?

– Вот когда уберешь за собой, тогда и пойдешь. Или кому за тобой убираться?

Руслан бросает на меня испепеляющий взгляд, а я делаю вид, что меня тут нет.

– Вот пусть она и убирает. Я прислуга, что ли? – зло цедит сквозь зубы Рус.

– Я уберу, не переживайте. Это я виновата.

– Вот видишь, – с ликованием заявляет Руслан, но замолкает под строгим взглядом отца.

Снова негласный бой взглядами – и Руслан вскидывает руки:

– Отлично, какой следующий шаг? Сделать из меня повара? Уборщиком я, судя по всему, сейчас стану.

– Руслан, я знаю, что ты в состоянии оценить труд других. Не надо сейчас корчить из себя того, кем ты не являешься. Спокойной ночи, детки.

Владимир поворачивается к маме, которая уже собирается что-то сказать.

– Пойдем, Насть. Они ж взрослые, справятся.

– Но…

Владимир берет маму за плечи и тянет в сторону комнаты. Мы остаемся с Русланом наедине.

– Довольна, мышь?

В голосе звучит неприкрытая злость, но вид парня никак не вяжется с грозным носорогом, которого он сейчас пытается из себя изобразить.