"Фантастика 2023-154". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Барон Алексей Владимирович

— Что делается… — Гайборн сердито дернул головой: — Вон, что делается. Видно. А остальное — не ко мне. С вестями нынче туго. Вон стены наши, приехали.

Стены едва угадывались кромешной чернотой среди черноты, подсвеченной лавовыми ручьями. Гайборн стукнул в калитку, обменялся с караульным несколькими фразами вполголоса. Отряд впустили в крепость по одному, внимательно осматривая. Паола прищурилась, когда яркий свет фонаря ударил в лицо, подумала: ладно мы, а своих зачем? Или проверяют, не появилось ли печатей на лбу?

— Я проведу вас к кастеляну, — сказал Гайборн. — Благородный Квентин ждет нападения, он наверняка еще не лег.

Далеко идти не пришлось: кастелян крепости, седой кряжистый паладин, жил здесь же, в надвратной башне. Он и правда еще не ложился. Скудно обставленную комнату освещала почти догоревшая свеча, в ее неверном свете лицо благородного Квентина казалось грубо вырезанным из старого потемневшего дерева: массивное, с резкими чертами, бесстрастное. Глаза тонули в сумраке — не разглядеть, как ни старайся.

Выслушав доклад своего рыцаря, спросил:

— Как оказалось, что крылатую деву сопровождает варвар?

Ответил Тагран:

— У нас общий враг.

Кастелян хрустнул пальцами; широкие брови сошлись, спрятав глаза в вовсе уж непроницаемую тьму. А ведь он, наверное, из тех, подумала Паола, кто еще помнит и чтит старые традиции. Те самые традиции, согласно которым защищать жезлоносицу — высокая честь, что достается лишь твердым в вере и отмеченным доблестью в боях и на турнирах.

— Враги нашего врага — наши друзья, — медленно сказал благородный Квентин. — Я рад приветствовать у себя отважного и сильного воина. Ему найдется дело. Что же касается…

— Прошу простить, — твердо перебила Паола, — у него есть дело. Он сопровождает меня, и мне не нужно иного защитника. Мы должны добраться до столицы.

— Невозможно, — отрезал Квентин. — Вокруг рыщут отряды Проклятых. Вы не пройдете вдвоем, хвала Всевышнему, что сюда живыми добрались. А у меня каждый воин на счету.

В комнатушке кастеляна сгустилось тяжелое молчание. Нарушила его Паола. Сказала, осторожно подбирая слова:

— Благородный Квентин, я понимаю, насколько неуместна моя просьба, но я уходила в поход слишком давно и совсем не знаю, каковы нынче наши дела. Так ли все плохо, как кажется здесь? Какие вести из столицы?

— Никаких, — тяжко вздохнул старый воин. — Похоже, мы отрезаны. С дюжину дней назад я послал гонца с просьбой о подкреплении. Не знаю, дошел ли он. Эта крепость всегда была заштатной дырой, гарнизоном, в который ссылали буянов охладить скукой горячий нрав. А теперь только мы мешаем Проклятым беспрепятственно двинуться на столицу. Я жду штурма в самом скором времени, и дай нам Всевышний силы выстоять. Поверь, дева, оставлять тебя здесь — рисковать бесценной жизнью жезлоносицы, но отпускать — риск еще больший. Я прошу вас остаться.

Паола оглянулась на Таграна. Спросила тихо:

— Как думаешь?

Тот слегка пожал плечами:

— Все равно отдохнуть надо. Давай выспимся, а потом осмотримся и решим.

Кастелян кивнул:

— Мой слуга позаботится о вашем отдыхе. Гайборн завтра покажет вам крепость. Потом мы продолжим нашу беседу. Пока же я прошу вас не ходить без сопровождения, во имя вашей же безопасности.

Паола думала, кастелян поселит их под рукой, но нет — отвели куда-то в самую глубь крепости. Слуга Квентина, тощий прыщавый малый, мог, казалось, отыскать путь в лабиринте кривых улочек хоть в темноте, хоть с завязанными глазами. Паола и Тагран едва за ним поспевали. Дважды навстречу попадались патрули, и малый обменивался с ними паролем тихим шепотом, чтобы гости не услышали. Очевидно, усмехнулась Паола, благородный Квентин желает исключить малейшую возможность их самовольного ухода.

Наконец, вынырнув из очередного переулка, их провожатый остановился и заколотил в дверь добротного двухэтажного дома. Судя по темной от времени вывеске над входом, здесь должен был быть постоялый двор, но постоялые дворы даже в межсезонье не отличаются настолько уж мертвой тишиной. Война, напомнила себе Паола, какие постояльцы, когда за воротами крепости только Проклятые.

Довольно долгое время на стук никто не отзывался; но вот распахнулось окошко над крыльцом, и невидимая в темноте женщина сердито спросила:

— Кого бесы принесли посередь ночи?

— От господина кастеляна, — рявкнул слуга. — Открывай, мегера старая, война ночи не разбирает. На постой людей тебе привел.

Окошко с треском захлопнулось.

— Вы не думайте, — торопливо сказал кастелянов слуга, — она тетка верная. На язык только ядовитая, если не по ней что.

Дверь открылась. На пороге воздвиглась могучая женщина, ростом и статью напоминающая императорского гвардейца. Из-под кружевных оборок ночного чепца смотрели глаза острые и пристальные, квадратный подбородок выдавался вперед, а над твердой линией губ пробивались едва заметные черные усики. Тонкий подсвечник казался слишком хрупким для огромного кулака, наверняка способного одним ударом вышибить дух из подвыпившего задиры, а двумя — раскидать любую драку.

— Здравствуй, тетушка, — поклонилась Паола.

— И тебе поздорову, — громыхнула могучая тетка. — Тебя, что ль, на постой?

— Двоих, — встрял малый. — Ты их устрой в лучшем виде, сама понимаешь, не абы кто, а господина кастеляна гости.

— Меня и вот его. — Паоле хотелось заткнуть слуге болтливый рот. Привел и проваливай! Тетка права, ночь на дворе, а он тут стращать взялся.

— Здравствуй, тетушка, — поклонился вслед за Паолой Тагран.

— Ну так заходьте, что ль, — посторонилась хозяйка. — А ты ступай, трепло прыщавое, без твоих указаний разберемся. Господину кастеляну желаю здравствовать.

Захлопнула дверь, едва постояльцы вошли, задвинула засов. Буркнула:

— Как пригрелся возле кастеляна, таким деловитым стал, хоть святых навстречу выноси. Тьфу, глиста!

Тагран хохотнул. Паола понимающе улыбнулась: «ядовитый язык» хозяйки постоялого двора очень уж напоминал бабку Тин-лу, когда на нее находило настроение перемывать косточки всему свету. Между тем хозяйка внимательно оглядела постояльцев и припечатала неумолимо:

— Как хотите, но в таком виде дальше постирочной не пущу. Все мне тут изгваздаете. Пойдем, парень, поможешь воды натаскать. И кстати, вы эту «тетушку» бросьте. Меня Дебора звать. Просто Дебора.

Пока Паола мылась, промывала волосы от пепла и комочков застывшей лавы, разглядывала так до конца и не сошедшие пятна ожогов, Дебора принесла тонкую сорочку и простое полотняное платье.

— Не побрезгуй, дева, чем богата. Все получше твоих штанов драных.

— Это точно, — засмеялась Паола. — Спасибо.

Провела рукой по тонкой ткани, намечая разрезы для крыльев. Ткань разошлась под рукой. Дебора присвистнула:

— Ишь, как умеешь! Портного не надо.

— Раньше не умела, — призналась Паола. Подумала: а говорил ведь Ольрик, сила долго копится незаметно, а потом вдруг сюрпризы преподносит. Оделась. Зевнула: — Сейчас прямо здесь и засну.

— Нечего, — ухмыльнулась Дебора. — Пойдем, покормлю. Парень твой тоже уже вымылся.

Поздний ужин был скромным: кувшин с элем, хлеб, сыр, холодное мясо. Дебора усадила их в трапезном зале, таком же заброшенном и пустом, как и весь дом. Широкие столы сдвинуты к стенам, пол чисто выметен…

— Неужели солдаты не заходят? — удивилась Паола.

— Кастелян запретил, — хмуро ответила Дебора. — Да и правильно. Припасы нынче беречь надо. Вы ешьте, оголодали, поди. Среди ночи кормить нечем, с утра горячего сделаю.

— Господи, — Паола, не выдержав, совсем по-детски шмыгнула носом, — как же я по обычному хлебу соскучилась…

Дебора вздохнула с неожиданной жалостливостью:

— Ешь, девочка, ешь. Пойду постелю вам. Поднимайтесь наверх, как поедите, комнаты у меня там, от чада подальше.

Тагран проводил Дебору взглядом, спросил:

— Ола, мы пленники?

— Пока вроде нет, — пожала плечами Паола. — Кажется, этот Квентин просто такого бойца, как ты, отпускать не хочет. Слышал же, он нападения ждет. Давай завтра глянем, как и что… — Зевнула, тряхнула головой. — Вообще он не имеет права нам приказывать, жезлоносицы подчиняются Гильдии магов, а не войсковым командирам. Но я сама не знаю, как будет лучше.