Россия в войне 1941-1945 гг. Великая отечественная глазами британского журналиста - Александр Верт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неудивительно, пожалуй, что польская армия под командованием Андерса не имела никакого желания сражаться на русском фронте.
После 1939 г. «полякам Андерса» в России, безусловно, пришлось несладко, хотя, когда началась германо-советская война, с их стороны было, пожалуй, бестактно и некорректно так часто жаловаться на свои плохие бытовые условия и питание: в конце концов, весь советский народ тоже терпел огромные трудности зимой 1941 г.
Неудивительно и то, что русским не очень-то хотелось содержать на своей территории реакционную польскую армию под командованием офицеров, крайне враждебно относившихся к СССР, тем более что эта армия не оказывала им никакой помощи в борьбе против немцев. Поэтому Сталин согласился с предложением Черчилля отправить поляков Андерса из Советского Союза через Иран. Многие русские только радовались, что избавились от них, но случилось так, что армия Андерса отбыла из СССР как раз накануне Сталинградской битвы. На русских отъезд поляков произвел впечатление бегства крыс с корабля, который, как им казалось, уже тонул.
Но у Сталина, во всяком случае, были свои идеи насчет будущего Польши. Он не собирался согласиться на «рижские границы», определенные в 1921 г. Не хотел он примириться и с тем, чтобы Польшей правили антисоветские элементы. В прошлом поляков и русских разделяла глубоко укоренившаяся вражда, созданная политикой царизма. Даже значительно позднее, через несколько лет после войны Сталин говорил, что потребуется, пожалуй, не меньше двух поколений, чтобы преодолеть врожденные предубеждения обеих сторон друг к другу.
Политика по отношению к Польше планировалась Сталиным заранее, хотя он вряд ли мог предвидеть пущенную в ход Геббельсом версию «катынского дела», которая произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Но фактически эта бомба лишь ускорила процесс, намечавшийся Сталиным. Широкая кампания против территориальных притязаний правительства Сикорского была развернута почти сразу же после Сталинграда, но до скандала по поводу Катыни. По существу, дипломатическая деятельность русских активизировалась именно после победы под Сталинградом (а не раньше), причем в этот период уже завершалась и разработка планов (в то время еще секретных) будущей судьбы Восточной Европы.
Конфликт из-за Польши, который назревал уже давно, разразился в феврале 1943 г.
Зимнее наступление, последовавшее за Сталинградской победой, было еще в самом разгаре, и Красная Армия продолжала продвигаться вперед к западу от Харькова. Украинское правительство прибыло в Харьков (правда, чтобы через несколько дней снова оттуда выехать), и в официальной газете украинского правительства «Радяньска Украина», вышедшей в Харькове 19 февраля, появилась статья известного украинского драматурга Александра Корнейчука, который в 1942 г. написал пьесу «Фронт»; в этой статье, перепечатанной на следующий день «Правдой», была ясно изложена советско-украинская точка зрения. Дело в том, что польская проблема, которая касалась Советского Союза в целом, в тот момент, как и позднее, рассматривалась также как вопрос, конкретно затрагивавший интересы Украинской ССР.
Вскоре после этого Корнейчук был назначен заместителем наркома иностранных дел СССР и ведал делами славянских стран.
Сразу же после восстановления дипломатических отношений между польским эмигрантским правительством и Советским Союзом летом 1941 г. проблема границ стала яблоком раздора в отношениях между ними. Хотя сам Сикорский в душе готов был занять реальную позицию в этом вопросе, он никогда официально не отказывался от притязаний на границы Польши, существовавшие до 1939 г. Он всегда считался со своими «твердолобыми», хотя есть указания на то, что в конечном счете он был готов пойти на компромисс. Впоследствии даже кое-кто утверждал, что, если бы Сикорский остался жив, отношения между Советским правительством и польским правительством в Лондоне не ухудшились бы в такой мере, как это произошло.
Следует отметить, что русские возлагали ответственность за «катынский скандал» не на Сикорского лично, а на некоторых «твердолобых» в его правительстве и близких к нему кругах, особенно на самую одиозную для них фигуру начальника генштаба генерала Соснковского; верно также и то, что после разрыва отношений с польским эмигрантским правительством в апреле 1943 г. советская печать ни разу не выступала с личными нападками на самого Сикорского. Но, оглядываясь теперь на этот период, следует отметить, что Сикорский вряд ли смог бы сыграть гораздо более значительную роль в этом вопросе, чем впоследствии сыграл Миколайчик.
Можно сказать, что основные принципы политики СССР в отношении Польши определились еще в начале 1943 г.
Восточная граница намечалась примерно по «линии Керзона»; расширение территории Польши должно было произойти в западную сторону, хотя об определенной линии границы еще не упоминалось.
Польскому правительству надлежало быть дружественным к СССР правительством.
Предполагалось твердо урегулировать вопрос о границах Польши, и, хотя вначале русские воздерживались от официальных указаний на то, какими будут границы Польши на западе, в марте 1943 г. новая польская газета «Вольна Польска» («Свободная Польша»), которая стала выходить в Москве, поставила этот вопрос открыто. Некто Анджей Марек писал, что Польше должна быть передана значительная часть Силезии и, естественно, устье Вислы, «с широким выходом к морю». Побережье от Данцига до Мемеля, заявил он, должно быть польским, а Восточная Пруссия должна «перестать быть вечным трамплином для немецкой агрессии против поляков, русских и прибалтийских народов. Она должна стать мостом Польши к морю, а не барьером между ней и морем».
Короче говоря, предполагалось, что поляки забудут о своих прежних распрях с русскими и украинцами и не будут больше думать о «санитарных кордонах» и других еретических идеях Пилсудского.
Как уже указывалось выше, полемику открыл Корнейчук 19 февраля.
«Казалось бы [писал он], что в это самое тяжелое время для польского народа все слои польского общества объединены одним национальным чувством, одной священной идеей – выгнать немецких оккупантов… Но оказывается, что сейчас есть большая группа польских эмигрантов в Англии… которые изо всех сил стараются расшатать единый фронт борьбы… против фашизма… польская газета, издающаяся в Лондоне на хорошей английской бумаге… писала, что требование второго фронта надо рассматривать как «дешевую демагогию». А профессор В. Вельгорский заявил: «Для каждого из нас стало святым долгом право борьбы за нерушимость наших восточных границ».
Они [польская шляхта] ничему не научились… Они никогда не признавали украинский народ…»
Затем Корнейчук привел длинный перечень благ, которые получила Западная Украина после ее вступления в Советский Союз, с 1939 по 1941 г.: создание школ и больниц, проведение аграрной реформы, ликвидация неграмотности, безработицы и проституции.
В опубликованном 2 марта сообщении ТАСС говорилось, что эта попытка поляков лишить украинцев и белорусов их национальных прав «противоречит Атлантической хартии… Даже… лорд Керзон, несмотря на его недружелюбное отношение к СССР, понимал, что Польша не может претендовать на украинские и белорусские земли…»
Затем в этом сообщении прозвучал мотив, что польское
