Курский излом - Валерий Замулин

Танки в составе 10 штук подошли к опушке леса южнее свх Комсомолец. Нашей противотанковой артиллерией подбиты 2 танка, остальные возвратились в район выс. 258.2 и вели бой по ходам сообщений с 4‑й ср., в результате часть 4‑й ср. была подавлена и расстреляна танками, часть отошла в 1‑й и 3‑й сб. До 70 танков с группами автоматчиков вели бой с 3‑й и 5‑й ср. В ночь с 6 на 7.07.43 г. противник вел артмин — и ружейно–пулеметный огонь, одновременно вел разведку на правом фланге 3‑й ср., которая была отбита.

В результате с 18.00 6.07.43 г. до рассвета 7.07.43 г. было уничтожено танков противника 6 штук и пехоты до тридцати человек»{442}.

Бой в первой траншее тыловой оборонительной полосы на участке 4‑й роты лейтенанта Вакулова был расценен командованием 183‑й сд как чрезвычайное происшествие. По сути, оно и было таковым, потому что при построении обороны предусматривалось вести бой с танками и пехотой противника на расстоянии 200–400 метров от первой линии окопов. Для этого создавались инженерные сооружения на подходе к ним, но противник с ходу, сравнительно небольшими силами (10 танков), вышел непосредственно к первой траншее и начал давить бойцов, личный состав в их окопах. Что же произошло, почему не сработали заграждения? Из боевого донесения № 03 штаба 183‑й сд:

«Обозы, автомобили и часть танков, преследуемые немецкими танками и с воздуха авиацией, отходили по дороге на выс. 258.2….по юго–западным (скатам. — В. З.) выс. 258.2 проходил передний край 4‑й ср 285‑го сп, впереди переднего края проходил противотанковый ров, имея оставленный проход по дороге. Обочины были заминированы и ограждены. У ограждений была команда разграждения прохода, которая должна была закрыть проход после прохождения частей 51‑й, 52‑й гв. сд, чего последняя не сделала, в результате чего танки противника проникли на выс. 258.2.

По докладу командования 285‑го сп виновными в прорыве переднего края полосы обороны танками противника в районе 4‑й ср. являются: командир 2/285‑го сп ст. лейтенант Седов, командир 4‑й ср. лейтенант Вакулов, командир АПП [491] ст. лейтенант Оржешко, командир 5‑й батар. 623‑го ап мл. лейтенант Крутов и командир саперного взвода 285‑го сп мл. лейтенант Михайлов. Расследование производится»{443}.

Еще 5 июля командир 48‑го ск генерал–майор З. З. Рогозный после проверки оборонительного рубежа направил командирам 107‑й, 183‑й, 305‑й сд распоряжение по устранению недостатков в охране проходов и оборудовании позиций:

«Поверка готовности обороны корпуса показала ряд существенных недостатков:

Приказываю:

1. Оборудовать окопы на брустверах противотанковых рвов и занять их пехотой.

2. Восстановить разминированные участки минных полей.

3. Иметь команды в готовности заминировать дороги и снять ограждения с ПТ и ПП препятствий.

4. Расчистить препятствия, закрывающие обзор и обстрел, удаляя кустарники, сорняки и хлеба.

… 6. К утру 6.07.43 г. полностью закончить маскировку оборонительной полосы, сняв телефонные линии с шестов.

7. Принять меры к надежной охране штабов. Иметь команды в готовности к истреблению воздушных десантов и отдельно прорвавшихся танков.

8. Организовать службу заградотрядов дивизий, составить схему постов и представить таковую к 6.00 6.07.43 г.

9. Исполнение донести к 14.00 6.07.43 г.»{444}.

Как видим, все основные недостатки, которые привели к прорыву обороны у высоты 258.2, были хорошо известны еще за сутки, но оборона 4‑й роты была смята. Вообще, в период оборонительной операции Воронежского фронта таких моментов, «когда знали, но все же произошло», встречается много, а главное — последствия этого были серьезны. Причем подобные события происходили на всех уровнях. День 6 июля был на такие ЧП урожайным, как никакой прежде.

Но вернемся к ситуации в 5‑м гв. Стк.

«Несмотря на то, что участок обороны корпуса был ослаблен, — доносил А. Г. Кравченко, — части корпуса до 23.00 6.07.43 г. продолжали сдерживать основные силы противника, пока не были окончательно окружены. Выйдя с боями из окружения, корпус занял оборону по линии железной дороги на участке Ивановский Выселок, Беленихино, (иск.) Тетеревино, имея охраняющие части 1 км западнее железной дороги. Ведя ожесточенные бои с крупными танковыми силами противника и не поддержанный действиями соседа справа (части 1‑й ТА) и слева [492] (части 2‑го гв. тк), корпус в течение 6.07.43 г. потерял 110 танков»{445}.

Утверждение генерала А. Г. Кравченко, что его соединению в тяжелых условиях не оказали помощь соседи, не его личная выдумка, а формальное, удачно придуманное и прижившееся в Красной Армии еще с начала войны, отписка. Ее часто пользовали наши командиры при объяснении неудач и больших потерь, в том случае если нечего было сказать в свое оправдание или чтобы не раздражать вышестоящее начальство, ибо и ясно — это именно их просчет. Штаб 5‑го гв. Стк был завален лаконичными, но ясными сообщениями его соседа — 2‑го гв. Ттк. В них подробно излагались и задачи, стоявшие перед его частями, и развитие боя корпуса. Все эти документы, написанные от руки начальником оперативного отдела его штаба подполковником Оганесяном, хранятся сегодня в фондах ЦАМО РФ. Не надо быть большим специалистом, чтобы понять: донесение о бездействии соседей по меньшей мере выдумка. Надо признать, что противник сумел успешно блокировать дивизией «Мертвая голова» действия танковых бригад полковника A. C. Бурдейного, при этом не отвлекая значительные силы с направления главного удара дивизий «Дас Райх», которая и нанесла 5‑му гв. Стк столь значительное поражение. Кстати, указанные комкором цифры потерь несколько занижены, но об этом разговор впереди.

Ожесточенные бои развернулись перед Калинином, а затем и в самом хуторе. Здесь был создан сильный противотанковый опорный пункт, в нем заняли оборону спецподразделения: 1696‑й зенап, прикрывавший управление корпуса, а также отошедшие из района Лучки (южные) под ударом второй группы передовых частей «Дас Райх» 464‑й гв. артдивизион, 460‑й гв. минбатальон 6‑й гв. мсбр и 454‑й мп.

Стремясь предотвратить дальнейшее распространение противника в тыл, А. Г. Кравченко в 17.00 отдает приказ командиру оставшейся вне кольца 20‑й гв. тбр подполковнику П. Ф. Охрименко оставить в х. Тетеревино одну танковую роту, а основные силы немедленно выдвинуть к лесу севернее х. Собачевский, чтобы перекрыть противнику путь в направлении на ст. Беленихино, но было уже поздно. В 19.00 во время выдвижения 250‑го тб комбриг‑20 вынужден был остановить 1‑ю роту и приказал занять оборону в 500 м южнее Беленихина, так как к этому времени наши части оставили х. Калинин и, преследуемые эсэсовцами, отходили к Ясной Поляне и Беленихину, танки противника оказались перед выдвигавшейся колонной бригады. [493]

«В 19.10 6.7.43 батальон вступил в бой с танками противника (танки Т-6), которые пытались овладеть станцией Беленихино, — отмечается в отчете 20‑й гв. тбр. — 2‑я рота 250‑го тб была немедленно снята с обороны Тетеревино, передав свой участок обороны стрелковой роте мспб, была переброшена в район 1‑й роты. Батальон, ведя огневой бой с танками противника, сковал их действия своим огнем, тем самым дал возможность 45‑му тб сосредоточиться и занять оборону в лесу, что в 1 км северо–восточнее Калинина.

Мспб занял оборону — овраг южнее и роща западнее ст. Беленихино»{446}.

Отступающих из Калинина к Беленихину нещадно бомбила вражеская авиация. Части потеряли управление, их отход приобрел беспорядочный характер. В этот сложный момент стойко и самоотверженно действовал 45‑й тб 20‑й гв. тбр майора А. Г. Карпова. Стремясь не дать закрепиться у станции, немцы 12 танками, из них 6 тяжелых, на высокой скорости двигались в направлении на разъезд Беленихино. В это время комбат из леса северо–восточнее предпринял удар по правому флангу атакующей группы. Тем самым оттянул ее силы на себя и дал время отходившим подразделениям для занятия рубежа. Опасность выхода к Беленихину заключалась еще и в том, что здесь не было ни одной артиллерийской части. Поэтому батальоны подполковника П. Ф. Охрименко сыграли главную роль в приостановке наступления «Дас Райх». В этот день личный состав 45‑го тб успешно отразил еще три танковые атаки. За умелое руководство боем и личную храбрость (комбат не раз лично на танке водил подразделения в атаку) в ходе обороны Беленихина Алексей Георгиевич Карпов был награжден орденом Красного Знамени.

Нельзя не отметить высокие боевые и человеческие качества, которые демонстрировал в эти трагические часы генерал А. Г. Кравченко. Мне приходилось не раз слышать от ветеранов корпуса добрые отзывы о своем командире, о его выдержке и храбрости. До последнего момента комкор пытался переломить ситуацию, находясь в боевых порядках бригад первого эшелона, словом и делом помогал их командованию сдерживать численно превосходящего противника. Лишь когда стало ясно, что эсэсовцы уже овладели значительной частью х. Калинин и возникла реальная угроза захвата штаба корпуса, А. Г. Кравченко отдал приказ о смене места расположения управления и вместе с ним вышел в безопасный район.