1941. Разгром Западного фронта - Дмитрий Егоров

Между тем головные колонны тыловых частей 10-й армии, еще 22 июня начавших эвакуацию на восток, в этот день (и даже за день до этого) вышли к реке Зельвянке, но переправы на ней уже были захвачены немцами. Этого командование армии никак не ожидало, не ожидали и сами тыловики. Как выяснилось уже после войны из трофейных документов, немецкая 29-я МД из группы Гудериана, по-прежнему занимая район Слоним, Зельва, вошла в подчинение 4-й полевой армии вермахта со следующей задачей: прикрыть с тыла наступление 47-го моторизованного корпуса и не допустить прорыва 10-й армии на восток.

Продолжались, несмотря на прорванный фронт, тяжелые бои на левом фланге армии. Остатки 31-й танковой дивизии 13-го мехкорпуса, уже не имевшие матчасти, отдельными отрядами продолжали сдерживать противника в районе Беловежской пущи. Командир медсанбата доложил полковнику С. А. Колиховичу, что в тылу появились немецкие танки. Как написал после войны в своих мемуарах полковник Кочетков, к этому времени прежняя структура дивизии не существовала. Полков не было, имелись группы вооруженных людей, каждая из которых по численности представляла собой нечто среднее между ротой и батальоном. Левый фланг и центр 9-го армейского корпуса противника настолько уже углубились в территорию Белоруссии, что заняли населенный пункт Свислочь юго-западнее Волковыска.

Н. С. Степутенко писал: «Спешно устремились на север: девочка нас [предупредила: выйти на] Пружаны невозможно. Немцы, немцы, немцы… везде. Из д. Каменюки один из старших офицеров направлял всех на г. Волковыск. Через Большое Попелево, д. Борки, Порозово достигли горящий, но без немцев г. Зельва. Волковыск гремел артиллерией и горел. Из Зельвы я был направлен на р. Неман, где в районе г. Мосты собирались остатки наших разбитых подразделений». Соседняя с частями 31-й ТД 49-я стрелковая дивизия 4-й армии после жестоких боев распалась и разделилась на четыре отряда, которые вне связи друг с другом отходили через Беловежскую пущу. Один отряд повел лично командир дивизии К. Ф. Васильев, второй — начальник штаба майор С. И. Гуров. Два других отряда возглавляли командиры 212-го и 222-го стрелковых полков майор Н. И. Коваленко и полковник И. М. Ящин.

9.5. За левым флангом

Действия войск 4-й армии

За левым флангом белостокской группировки части Гудериана и фон Клюге продолжали продвигаться на восток, тесня остатки частей 4-й армии и фронтовых резервов. Остатки 4-й, ведя арьергардные бои, отходили в направлении на Слуцк. Возле расположения штаба 55-й дивизии и.о. командира подполковник Г. А. Тер-Гаспарян развернул сборный пункт, на котором стали собираться военнослужащие как из состава своей дивизии (в частности, 111-го стрелкового полка), так и дивизий 28-го стрелкового корпуса.

Около 8 часов утра после усиленной обработки переднего края частей 4-й армии танковые части 24-го моторизованного корпуса противника вновь прорвали оборону 55-й стрелковой дивизии и 14-го мехкорпуса на линии УРа и продвинулись в сторону Слуцка. Под удар попало управление 4-й армии, располагавшееся в Гулевичах. Севернее Гулевичей немцы ненадолго были задержаны противотанковым заслоном. Организация обороны Слуцка была возложена на управление 28-го стрелкового корпуса генерал-майора В. С. Попова, но к исходу дня штаб 28-го СК убыл для организации обороны на р. Птичь; оборона Слуцка была поручена остаткам 14-го мехкорпуса, но ничего существенного для организации обороны полковник И. В. Тутаринов собрать не смог. Вечером противником было предпринято несколько атак при массированной поддержке артиллерии и авиации. Мотострелки 3-й танковой дивизии при поддержке роты танков пытались прорваться в город вдоль железнодорожной насыпи, но были отбиты. После подхода 1-го батальона 6-го ТП последовала атака на широком фронте, так как местность была проходима по обе стороны от шоссе. Танки обстреливали позиции советской артиллерии, затем открыла огонь подошедшая батарея 75-го артполка. Когда подоспел 1-й батальон 394-го мотополка, в ночь на 27 июня немцы отбросили сводный отряд 28-го корпуса и ворвались в северную часть Слуцка, но были остановлены на р. Случь — советские войска взорвали мост у д. Весея и огнем артиллерии не подпускали вражеских саперов. Разведывательные группы расползлись вверх и вниз по течению в поисках бродов, при этом советский снайпер застрелил лейтенанта фон Кикбуша из 1-го батальона 6-го ТП. 1-й батальон 394-го МП под командованием майора Кратценберга занимался зачисткой горящего Слуцка.

Севернее прорыва 24-го корпуса, в районе шоссе Брест — Барановичи — Минск, продолжали сражаться сильно обескровленные дивизии 47-го корпуса, не имевшие единого управления, так как штаб корпуса прибыть в район боев не успел и находился в Бобруйске. Днем 26 июня части 143-й дивизии были переброшены к железнодорожной магистрали Белосток — Барановичи и заняли оборону западнее 5 км Барановичей. Под сильным воздействием авиации и танков противника они снова понесли значительные потери и были вынуждены вечером 26 июня отойти в направлении г. Несвиж. Смертью храбрых погиб командир дивизии генерал-майор Д. П. Сафонов, командование принял на себя начальник штаба полковник Передехов. Потери, нанесенные противнику, оценивались следующим образом: убито и ранено до 650 солдат и офицеров, уничтожено пять орудий, подбито восемь танков, уничтожен броневик и три автомашины.

Около 17 часов вечера у деревни Новая Мышь, что на западной окраине Барановичей, 297-й легкий артполк 121-й дивизии был атакован танками противника при поддержке пехоты. Бой, во время которого больше половины личного состава было убито и ранено, длился до наступления темноты, но прорваться немцам не удалось. На рассвете красноармейцы подошли к подбитым немецким танкам, чтобы снять с них пулеметы. В тех машинах, что были выведены из строя, но не сгорели, обнаружили значительное количество шоколада, который использовали по назначению.

Кроме трех дивизий 47-го корпуса для сдерживания противника, действующего на барановичском направлении, командованием 4-й армии были использованы части формируемого 17-го механизированного корпуса, который не был отведен в тыл для доукомплектования. Однако остановить неприятеля все равно не удалось, а корпус фактически прекратил существование. Л. М. Сандалов написал, что генерал-майор И. Н. Хабаров, осуществлявший общее руководство действиями частей в районе Барановичей, был убит, однако его фамилия «всплыла» в ходе Берлинской операции (19 апреля 1945 г. ему было присвоено звание генерал-лейтенанта).

9.6. За правым флангом

Форсирование противником Западной Двины, взятие Двинска

Выход частей 11-й армии из окружения

К северу и северо-западу от Минска (не только в полосе Западного фронта, но и, если брать шире, за его правым флангом) события развивались следующими образом.

Покинув в ночь с 25 на 26 июня район Паневежиса, колонна автомашин управления Северо-Западного фронта между 6 и 7 часами утра достигла Двинска и переправилась на северный берег Западной Двины. Буквально сразу вслед за ними к Двинску подошел авангард 8-й танковой дивизии 56-го моторизованного корпуса генерала Манштейна. Впереди танкистов на четырех грузовиках советского производства ехали диверсанты 8-й роты спецполка «Бранденбург-800», которым отводилась главная роль в захвате шоссейного и железнодорожного мостов; главной целью был шоссейно-дорожный мост. Большинство диверсантов являлось белоэмигрантами или этническими немцами российского происхождения (т. н. «фольксдойче»), следовательно, все свободно владели русским языком.

Рано утром большая группа «бранденбургеров», переодетых в красноармейскую форму, сконцентрировалась в районе Гривы. Часть их на лодках переправилась из пригорода Юдовка на южном берегу в район Гаек на северном, чтобы атаковать охрану мостов с тыла. Едва штаб Ф. И. Кузнецова покинул Двинск, как за его спиной у мостов началась стрельба. Командир шедшего в арьергарде батальона охраны штаба фронта развернул своих людей из походной колонны в боевой порядок; с двумя бронемашинами он имел реальные шансы свести на нет все усилия диверсантов. Но командующий фронтом тоже услышал стрельбу на мостах и отправил назад своего адъютанта. Батальон вместе со штабом ушел на Резекне, а охрана мостов осталась без поддержки.

В завязавшейся перестрелке с охраной дорожного моста командовавший диверсантами офицер и несколько его подчиненных были убиты или ранены, фельдфебель Крукеберг в ходе схватки перерубил провода, идущие к заложенным зарядам. Мост был захвачен неповрежденным, а почти все его защитники погибли. Железнодорожный мост был подорван, но полученные повреждения оказались незначительными. На мосту командир роты лейтенант В. Кнак и еще пять солдат были убиты попаданием в их грузовик снаряда, выпущенного из танка неустановленной принадлежности[423]. В город рванулась вражеская пехота и танки. Начальник штаба Белорусского погранокруга — война застала его в Литве — полковник С. А. Сухарев при переговорах из Полоцка с начальником 3-го отдела 1-го управления ГУ погранвойск полковником П. Ф. Угловским сообщал следующее: «Угловский: Прошу дать сводку об обстановке, особенно положении в Двинске. Сухарев: Средствами наблюдения [в] направлении Двинск веду непрерывно. Мой командир связи старший лейтенант Озаров, находясь 26.6 на КП Морозова, наблюдал завязку боя в Двинске. Ко мне влились 9 красноармейцев 1-й роты 83 жд полка, охранявшие [в] Двинске 2 моста. Красноармеец Храбров Сергей, призыва 1939 г., лично охранял шоссейный мост и наблюдал, как по нему из тыла переодетые в форму РККА [диверсанты] бросали гранаты, стреляли из винтовок, а после через мост пошли 3 танка с группами пехоты за ними»[424]. После форсирования Двины в городе завязались ожесточенные уличные бои, в ходе которых пострадали многие здания в центральных кварталах. Действия неприятельской мотопехоты поддерживали танки и авиация. Отстреливаясь из винтовок, пулеметов и единственной противотанковой пушки, красноармейцы были оттеснены на северо-восточную окраину Двинска и закрепились у озера Губище: в районе скотобойни, еврейского кладбища и водокачки. К 09:40 город был полностью захвачен. К исходу дня немцами в районе Двинска было якобы подбито 20 советских танков, 20 полевых и 17 противотанковых орудий. Поскольку 21-й мехкорпус Д. Д. Лелюшенко еще находился на марше, танки могли принадлежать только 3-му механизированному корпусу, скорее всего, 2-й танковой дивизии.