Маска Зеркал - M. A. Каррик

прическа была готова, она спустилась вниз для окончательного осмотра Танакис, которая делала подробные записи о ее выздоровлении. Когда все было закончено, Рената сказала: "Меда Фиенола, если вы не против остаться еще на минутку, я бы хотела поговорить с вами и Эрой Трементис".

Танакис откинулась на спинку кресла, взгляд ее заострился. "Конечно".

Она не хотела расспрашивать Ренату о вещах, не связанных с ее бессонницей, но любопытство явно бурлило в ней не на шутку. Три женщины расположились в кабинете Донайи, и как только дверь была надежно закрыта, Рената глубоко вздохнула и начала.

"Эра Трементис, я должна извиниться. Несколько месяцев назад, когда Джуна спросила, когда я родилась, я солгала. Я не хотела, но всю жизнь привыкла говорить, что родилась в Колбрилуне… а потом, сказав это, объяснять правду стало немыслимо стыдно".

Донайя обменялась взглядом с Танакис. "Мы подумали, может быть… это неважно. Но почему?"

Когда Тесс везла Рен на исцеление в Туатиум, она взяла с собой еще кое-что в качестве талисмана на удачу. Сейчас оно лежало у нее в кармане, и она с тихой молитвой достала его.

Колода с узорами ее матери.

"Два года назад я нашла это на агоре в Сетерисе. Я не знала, что это такое, просто она выглядела интересно, и, как бы странно это ни звучало, я почувствовала, что должна иметь ее". Она самоуничижительно улыбнулась. "После покупки я узнала, что это колода с врасценскими узорами. Глупое суеверие и развлечение для меня и моих друзей; я провела для них несколько гаданий".

"Но потом… Мама узнала".

Рената подняла глаза и встретилась взглядом с глазами Донайи. "Я никогда не видела ее такой злой. Она чуть не бросила карты в огонь, пока я ее не остановила. Я спросила, почему она так расстроена, и она рассказала, что перед тем, как уехать из Надежры, она с друзьями пошла к шорсе.

Так поступали скучающие молодые дворяне — свидетельница ее неудачной вылазки с Сибилят и другими. "Не знаю, что ей сказала женщина, но матушка призналась, что еще несколько раз ходила туда одна, тайно. О чем бы они ни говорили, но когда пришли "Вешние воды", матушку уговорили взять Ажу и пойти в амфитеатр… где она встретила мужчину".

Она изогнула губы в еще одной ироничной улыбке. "Мать говорит, что он был прекрасен до невозможности и, наверное, был богом, но я думаю, что это говорит Ажа. Она возлежала с ним и вскоре поняла, что у нее будет ребенок".

Поскольку она уже призналась, что родит через месяц, они должны были догадаться, что она готовится к такому откровению. Но взгляд, которым они обменялись, был еще менее удивленным — как будто они предвидели это задолго до того, как она начала говорить.

Что они знают? Ни одна из них ничего не сказала, и ей ничего не оставалось, как продолжить. "Что, конечно, должно было быть невозможно. Мать настаивает, что противозачаточный нуминат все еще был при ней, что она не потеряла его в своем веселье; сейчас мы этого уже не узнаем. Но в тот день, когда она застала меня с колодой узоров, она клялась, что в ее беременности виновата шорса. Как будто врашенское суеверие может победить Нуминатрию!

"Конечно, не может", — сказала Танакис. "Но нумината может быть плохо начертана, и если мужчина не носил ее сам…"

Рената вздохнула. "Какова бы ни была причина, это вызвало у Матери панику. Судя по тому, что я видела Эрета Квиентиса, я полагаю, что он зарегистрировал бы меня должным образом, как только они поженились… но это нарушило бы ту историю, которую матушка любила рассказывать сама. Не прославленная красавица, к ногам которой припадали сердца всех, а простая невеста зануды, которую раскрутили на ажу и она переспала с незнакомцем в Большом амфитеатре. Мать не могла смириться с этой мыслью. Она решила, что единственное, что можно сделать, — это сбежать в Сетерис и найти там своего прекрасного возлюбленного.

"Значит, мужчина, которого она встретила, был Эрет Виродакс?" спросила Донайя, нахмурив брови.

"Вряд ли", — горько фыркнула Рената. "Человек, которого я всегда знала как своего отца, никогда не покидал Сетерис. Он был просто богатым алтаном, которому нравилась внешность моей матери, и он готов был потакать ее фантазиям. Его богатство, поставленное на человека, который, возможно, даже не был в Сетерисе, не имел ни богатства, ни положения, даже если бы матери удалось его найти… Это был совсем не выбор. Она уговорила отца удочерить меня и с тех пор твердит всему миру — и мне в том числе, — что я родилась в Колбрилуне, чтобы скрыть тот факт, что я не его родная дочь. Что я была зачата в Надежре".

Рената откинулась в кресле, как будто признание правды сняло с ее плеч огромный груз. "Тогда я решила, что должна приехать сюда и посмотреть… ну, посмотреть, что я смогу узнать. Только я не уверена, что именно я ищу". Она снова встретила взгляд Донайи. "Мне очень жаль, Эра Трементис. То, что я сказала тебе, когда только приехала, о том, что хочу примирить вас с моей матерью, было полной чепухой. Обе луны погрузятся в северное море раньше, чем это произойдет. Но я не мог заставить себя объяснить правду незнакомому человеку, а начав так… Я не знала, как остановиться".

"Вряд ли ты виновата в глупости своей матери, — сказала Донайя. Затем она провела усталой рукой по лицу. "Хотя я рада, что ты не была такой дурой, чтобы рассчитывать на примирение".

Танакис выглядела так, словно хотела сделать заметку. " Ты надеялась найти своего отца? Или вести о нем? Кроме тебя, здесь есть еще несколько сетеринов, но ты, похоже, не искала их".

"И что же?" с иронией спросила Рената. "Ты помнишь, как двадцать с лишним лет назад оплодотворил избалованную юную Альту? Нет, приехав сюда, я поняла, что это более чем невозможно".

Ей нужно было сменить тему, пока они не подобрались вплотную к ее лжи. К счастью — если она заслуживала этого слова — у нее было кое-что, что гарантированно вытеснило бы эту тему из их сознания. Именно поэтому она и заговорила о колоде с узорами.

"Но есть еще кое-что, о чем я должна вам рассказать, хотя я прошу прощения за то, что говорю об этом, когда у вас столько других забот. На днях, Эра Трементис, после похорон… Вы сказали, что дом Трементис проклят. И я… Я тогда была в бреду, и, может