Мир приключений 1986 - Альберт Иванов

Глава VII. СЕКРЕТ ТОКУДЫ

Круглые часы, светящийся циферблат которых был разбит на двадцать четыре деления, показывали шесть. Времени оставалось совсем мало. Бахусов сбросил одеяло, вскочил, наскоро сделал зарядку. Затем, ополоснувшись до пояса холодной водой над алюминиевым тазом, оделся и присел на татами в ожидании коменданта.

Токуда явился ровно в полседьмого, минута в минуту, как и договорились накануне. В руках он держал парусиновую сумку с двумя сплетенными из кожи ручками. Поздоровавшись, он, прищурившись, окинул Алексея взглядом с ног до головы. Удовлетворенно хмыкнул, легонько похлопал по плечу и пригласил следовать за собой. По коридору они подошли к двери с номером «3». Капитан вынул из нагрудного кармана металлическое кольцо с ключом и отпер дверь. За ней открылась узкая сводчатая, похожая на наклонную штольню галерея. Бахусов заметил, что у капитана всего один ключ, и удивился: неужели все замки одинаковы? Словно отвечая на его мысли, комендант улыбнулся и сказал:

— Ключ «мастер» — одна из бытовых новинок нашего механика, открывает все замки аналогичного типа, хотя по набору нет и двух одинаковых. — И, немного помолчав, добавил: — Такие ключи только у меня и Якимото–сан. Есть помещения, куда имеем доступ лишь мы.

Они спустились по широким выщербленным базальтовым ступенькам, свернули направо, миновали круглый холл, опять спустились и остановились у небольшой, но массивной двери. Тем же «мастером» капитан отпер ее и распахнул настежь. Пахнуло солоноватым морским холодком, от которого сразу слегка закружилась голова. Пахло специфическим, присущим островам, запахом сырой рыбы и водорослей. Начинало светать. Прямо перед выходом, метрах в пяти–шести, полого уходил вниз песчаный откос. На него набегали мелкие и льдистые волны, как на реке или небольшом озере. Да и сама бухта, закрытая со всех сторон крутыми и острыми утесами, напоминала скорее высокогорное озеро, чем залив. По низкому серому небу стремительно проносились, гонимые свистящим ветром, клочья закопченных облаков. В самой же бухточке было тихо и спокойно. Токуда приблизился к воде, присев на корточки, зачерпнул ее ладонью. Пошевелил пальцами.

— Как лед. А не замерзает, хотя уже декабрь. Бухту питают теплые ключи нагретой вулканом воды, здесь она даже почти пресная. Попробуйте.

Алексей тоже зачерпнул ладонью воду и поднес ее к губам.

— Да, еле–еле солоноватая. Как у нас на целине в колодцах. А вы не боитесь, что нас заметят? С какого–нибудь корабля или, наконец, с самолета?

— Исключено. Мы вообще редко выбираемся наружу, и только в тех местах, которые совершенно не просматриваются с океана. Делаем это чаще всего ночью и в нелетную, как сейчас, погоду. Это дает возможность не попадать в поле зрения авиации и судов. Бывали, конечно, случаи, продиктованные обстоятельствами. Например, когда вас, как Робинзона Крузо, подарил нам прибой.

— Ну а если все–таки кто–либо высадится на остров? Мало ли зачем, тогда что? Будете сражаться?

— До этого, я надеюсь, не дойдет. Нас все равно не обнаружат. Посмотрите… — Комендант указал рукой туда, откуда они вышли.

Бахусов обернулся и опешил. На том месте, где должна была находиться дверь, он увидел только замшелую скалу с выбоинами и стеблями сухой, припорошенной снежком травы да уходящий вверх и пропадающий в серой мгле склон вулкана, испещренный бороздками.

— Видите? Сделано на совесть. Выходы на поверхность — их не так уж много, всего четыре на каждую сторону света, — замаскированы, их нельзя заметить, даже стоя рядом. Если хотите, можете убедиться.

Бахусов подбежал к скале и осторожно провел по шершавому камню растопыренными пальцами. Да, исполнено действительно на совесть. Как он ни всматривался, не смог обнаружить ничего, что говорило бы о двери или вообще каком–либо искусственном сооружении.

— Смотрите. — Токуда слегка отвел в сторону бурый и морщинистый, перекрученный корень дерева. — Это не корень, а фигурно отлитая из отожженной стали ручка. — Жестом фокусника он потянул ее на себя, и часть камня плавно и бесшумно отошла в сторону. — Готово! — Он захлопнул дверь, и она опять воедино слилась со скалой. — Пойдемте, скоро начнется клев.

Мокрый песчаный откос, по которому они шли, поскрипывал под ногами: он был усеян выброшенными на берег скелетами морских звезд и ежей. Подойдя почти вплотную к вертикальному обрыву, они повернули направо и, перескакивая с камня на камень, добрались до плоской глыбы. У ее чуть приподнятого, обращенного к центру бухты края, покрытого осклизлыми зелеными нитями водорослей, они остановились.

— Располагайтесь. — Комендант поставил на каменную плиту сумку и открыл ее. — Здесь снасти и наживка — Сумико–сан приготовила с вечера. Забрасывайте недалеко, глубина тут около четырех метров, дно ровное, зацепы бывают нечасто.

Бахусов принялся снаряжать удочку.

— Леска–то у вас шелковая, — сказал он, укрепляя на жале крючка квадратный кусочек. — А теперь в миру капрон или жилка — синтетика. Кстати, самой дефицитной и пользующейся наибольшим спросом у любителей считается ваша, японская. Химия прочно входит в быт, удивляешься сейчас, как мы раньше жили без ее благ.

Токуда повернулся и пристально посмотрел на Алексея.

— Хорошо, если в быт, — тихо произнес он. — Ведь химия может обернуться не добром, а злом — вспомните ядовитые газы, которые употреблялись в войнах. На то, чтобы убить человека, бросили не только химию, но и кое–что пострашнее.

— Вы имеете в виду атомную и термоядерную бомбы? — спросил Алексей. — Оружие массового уничтожения? А может быть, и последнюю новинку, так называемую нейтронную, «чистую» бомбу?

— И их тоже. Правда, меня удивляет, как это прилагательным «чистый» можно назвать то, что предназначено для грязных целей…

Меньше чем за полчаса сетка из толстых, крепких ниток до отказа заполнилась черноспинными рыбами.

— Хватит. Не входите в охотничий азарт. — Токуда стал наматывать леску на катушку. — Нам больше не съесть, к обеду и ужину вполне достаточно; рыба вкусна, когда она свежая, не позже часа после вылова.

Бахусов выбрал леску и тоже начал сворачивать снасть. Совсем рассвело. Бухта словно стала шире, а утесы — их зазубренные вершины — выше.

— Хорошо–то как на воздухе! — задумчиво произнес он. — Вот где действительно девственная природа.

— Да, хорошо. Пока сюда не добрался человек–варвар, который, как ненасытный, жадный волк, уничтожает все живое даже когда того, что имеет, хватает с избытком. А то, что не сможет взять, изломает и испакостит, лишь бы не досталось другим.