Возвращение из Трапезунда - Кир Булычев

Лидочка аккуратно сложила газеты и отправилась искать публичный туалет — раньше ей там бывать не приходилось, мама полагала это заведение негигиеничным!

Старухе, похожей на престарелую императрицу Екатерину Великую, Лидочка заплатила полтинник (как поднялись цены!) за бумажную салфетку и мыло. И увидела себя в зеркале. Она долго и внимательно разглядывала свое лицо в поисках морщинок — ничего не отыскала, хотя цвет кожи ей не понравился — можно подумать, что она выбралась из подземелья. И глаза лихорадочно блестят, словно поднялась температура.

Как только Лидочка умылась и причесалась, тут же вернулся интерес к газетам. Лидочка уселась в сквере на лавочке и погрузилась в чтение.

Больше всего ее волновало, кончилась ли война. Она почти не сомневалась в том, что война кончилась — войны не бывают такими долгими. Важно было, кто победил и что сделали с побежденными. Хотя и здесь особых сомнений у Лидочки не было — победят «наши», Антанта, потому что противники окружены со всех сторон, лишены топлива и припасов. Это было известно уже осенью четырнадцатого года и потому должно было быть втрое более очевидным весной семнадцатого.

Но узнать о войне Лидочке не пришлось, потому что первым большим заголовком в «Таврии» были слова:

«ЗАСЕДАНИЕ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА. РЕЧЬ МИНИСТРА КЕРЕНСКОГО».

…Ты идешь в лес, ты рассчитываешь найти белый гриб. Ты не очень удивишься, если узнаешь, что другие грибники тебя обогнали и все белые грибы собраны. Ты согласен даже собрать свинушки или сыроежки. Но если вместо белых грибов в лесу ты видишь маленькие мотоциклы, ты, наверное, решишь, что сошел с ума.

Нечто подобное пережила Лидочка, поняв через несколько минут чтения, что в России свергнут законный император. Разумеется, не надругательство над священной особой потрясло ее — в ее круге о Николае никогда не говорили иначе как с презрением, она была страшно разочарована, что не присутствовала при этом событии, что оно разворачивалось и происходило — как и вся революция — без ее участия. Это было подобно тому, как проспать приход Деда Мороза.

Оказалось, что теперь в России есть Временное правительство князя Львова, а государь заточен с семьей в Царском Селе. Люди празднуют свободу и ждут выборов в Учредительное собрание, а Лидочка из-за этой проклятой табакерки, которая не может толком отправить человека в будущее, пропустила самое главное событие в жизни страны. Все видели революцию, все участвовали в ней… Все, кроме Лидочки.

Теперь выгонят генерала Думбадзе, решила Лидочка. Он типичный угнетатель и царский сатрап. И тут же взгляд Лидочки упал на сообщение:

ОТЪЕЗД ГЕНЕРАЛА ДУМБАДЗЕ В СИМФЕРОПОЛЬ

Известного ялтинского градоначальника, с именем которого связаны как светлые, так и многочисленные темные страницы в истории нашего города, вызывают наверх — возможно, в Петроград, где он должен будет дать ответ перед народными избранниками о своих сомнительных деяниях, — смело утверждала газета, и Лидочке было приятно сознавать, что ее позиции и позиции газеты совпадают.

Лидочка перевернула газету, поглядела на последнюю страницу, где большую часть текста занимали объявления, а над ними несколько кратких колонок — куда более кратких, чем в 1914 году: «Вести с полей боев».

Война все шла и шла, война еще не кончилась… Это было второй невероятной новостью после пропущенной революции.

До темноты, до редких фонарей и холодных звезд, Лидочка просидела на набережной, глядя издали на платан. В восемь часов Андрюши все не было, и окоченевшая Лидочка побежала по набережной, совсем забыв о том, что ее могут увидеть и узнать, ведь половина Ялты — ее знакомые. Но уже темнело, народу на набережной было мало, да местные жители и не ходят на набережную — что там делать?

Надо было думать о ночлеге, и хоть более всего ей хотелось вернуться домой и увидеть маму, именно этого делать не следовало, пока она не отыщет Андрея и не узнает, что за это время произошло дома.

Добежав до ряда гостиниц, Лидочка замерла, не в силах решить вопрос, куда идти дальше. За свои восемнадцать лет она в гостинице никогда не останавливалась и даже толком не знала, как это делается.

Уже обнаружилось, насколько непродуманно и не подготовлено было ее путешествие. А ведь Андрюше, понимала Лидочка, куда хуже, потому что у него совсем нет денег — она даже забыла ему передать. Когда одна мысль подавляет все прочие, о деньгах забывают. К примеру, в настоящем душераздирающем романе у героини никогда не заболит живот.

Лидочка решила выбрать гостиницу чистую и имеющую хорошую репутацию. Это было несложно, потому что репутации гостиниц были всем известны.

Сначала она зашла во «Францию», но там у нее потребовали документы — а какие могут быть документы у вчерашней гимназистки, которая живет со своими родителями?

Остановилась Лидочка в номерах «Мариано», где было тихо, пустынно, холодно, а портье долго разглядывал Лидочку. Лидочка вписала фамилию — Берестова. Портье — желтый, скучный, цветом и блеском лысины как старый бильярдный шар — прочел фамилию, и она ему ничего не сказала. Потом получил деньги за три дня вперед (как же иначе, если мадемуазель без багажа?), кинул на стойку ключ с большой деревянной грушей и сказал:

— С водой перебои, повар уволился — кушать будете в кафе, но если скажете мне или горничной — принесем чаю.

Глаза у портье были шоколадные, непроницаемые, будто взболтали какао без молока.

Лидочка поднялась на второй этаж — номер был длинный, как пенал. У двери был прикреплен рукомойник, в котором не было воды. Шкаф, кровать и столик вытянулись в струнку, иначе по ширине аршинной комнаты ничего бы не поместилось. Окно было узкое и выходило на двор.

Лидочка стояла у темного окна, глядела в ночь, в тщании понять — что же с ней происходит.

Ее не было в этом городе — несколько мгновений? Или два с половиной года? Угадать, сколько же в самом деле прошло времени, было невозможно. Сама она не постарела — по крайней мере так сказало зеркало. Значит, для нее прошло несколько секунд — ну ладно, пускай день… А здесь же в самом деле минуло два с половиной года. И никуда от этого не денешься. Значит, получается, что Лидочка как бы была в летаргическом сне или заколдована злой мачехой. Она спала, прекрасная и неподвластная времени, а весь мир катился вперед по своим законам — умирали и рождались люди, играли свадьбы и погибали на войне — сколько же людей погибло на войне, если война, оказывается, идет уже три года! А чем это кончится? Как мы учили в гимназии — Тридцатилетняя война, Столетняя, война Алой и Белой розы?