Вызывающий бурю - Том Ллойд

Как только появился королевский герольд, публика снова разразилась приветственными криками.

Везна поднялся и решительно направился к своему коню. Пробежал рукой по конским доспехам, подтянул подпруги, а когда убедился, что все в полном порядке, положил руки на потертое седло и стал смотреть на турнирное поле, где рыцарю в позолоченных доспехах помогали сесть на лошадь. Едва оказавшись в седле, дерзкий молодой человек повернулся к трибуне и помахал восторженной публике шарфом, полученным от Тилы. Везна посмотрел на свой подарок от той же дамы, прикоснулся к красному шелку и встретился с Тилой глазами. Ее твердый взгляд сказал ему, что девушка не могла поступить иначе; граф принял ее объяснение, но все равно решил проучить самонадеянного мальчишку.

Они съехались в первый раз – неудачно: оба копья лишь скользнули по щитам.

Во второй раз Солнечная Пчела чуть не скинул противника с седла, а копье его разлетелось в щепки, ударив в щит Везны. Графа отбросило назад, но у него за плечами были годы тренировок и боев, и он удержался в седле, хотя не сомневался: если бы они сражались не на турнирных копьях, он сейчас лежал бы на земле со сломанным плечом. Пока лучший воин королевской гвардии ожидал, чтобы ему подали новое копье, Везна внимательно рассматривал поле, потом отвел коня чуть-чуть подальше от разделявшего противников барьера.

Поймав на лету копье, брошенное пажом, Солнечная Пчела получил еще несколько приветствий с трибун.

Везна улыбнулся. Парень, без сомнения, был хорош, но неосторожен: он совсем не следил за соперником, а ведь в поединке, в котором силы равны, все решают детали.

Конь, великолепно слушавшийся Везну, помчался вперед так быстро, что молодой воин на этот раз не успел среагировать. Оружие Бохва лишь скользнуло по щиту графа, зато копье Везны угодило прямо в живот рыцаря Солнечной Пчелы.

Королевский гвардеец перекувырнулся через круп своего коня, и Изак, встав, чтобы поприветствовать победителя, взялся за эфес меча. Но хотя победил чужеземец, люди все-таки приветствовали его громом аплодисментов.

Подняв копье высоко над головой, Везна поблагодарил каждую из трибун, проехал к центру поля, отсалютовал Изаку и королю, после чего поспешил к своему лежащему без движения поверженному противнику, перед которым стоял на коленях королевский врач. Но к тому моменту, как граф приблизился, врач уже помогал побледневшему рыцарю подняться на ноги. У Солнечной Пчелы было сломало запястье, а гордость пострадала не меньше, чем живот, но все-таки он нашел в себе силы дрожащей рукой протянуть графу полученный от Тилы шарф.

Везна рассмеялся и потрепал рыцаря по плечу. От дурного настроения графа не осталось и следа.

– Не беспокойтесь, вы скоро поправитесь, – бодро пообещал Везна. – А шарф оставьте себе – пусть он напоминает вам о том, что нужно обращать больше внимания на своего противника.

Он снова обернулся к публике, которая не выказывала недовольства тем, что ее любимый герой был унижен, к тому же чужеземцем. Даже аристократы и зажиточные горожане бросали цветы к ногам Везны.

Все успокоились лишь тогда, когда в королевской ложе поднялся на ноги герольд. Изак заметил, что дамы из Белого круга не присоединились к общим приветствиям, а Херолен Джекс пристально рассматривает фарланского героя.

– Ваше величество, милорды, дамы и госиода! – выкрикнул герольд, но король прервал его, прикоснувшись к плечу.

Герольд удивленно обернулся, и король жестом велел ему сесть, сам же поднялся и заговорил:

– Уважаемые жители Нарканга!

Ему пришлось сделать паузу, поскольку его начали приветствовать с трибун. Простой народ любил короля, потому что тот принес городу процветание и вернул людям самоуважение и чувство гордости за свой дом. Когда Эмин Тонал пришел к власти, Нарканг был самым обычным заурядным городом, а теперь сам кранн Фарлана, избранный Нартиса, приехал, чтобы искать дружбы короля. Приятно было приветствовать красивого правителя, доказавшего свой военный гений на поле брани, никогда не отступавшего перед риском и смело бравшегося за самые отчаянные предприятия.

Король обвел взглядом подданных, несколько секунд наслаждался их ликованием, а потом поднял руку, прося тишины.

– Поскольку этот фарланский мошенник сильно облегчил мой кошелек, я не желаю давать ему передышки. Между графом Везной и Хероленом Джексом возникло недоразумение. Они разрешат это дело чести здесь и сейчас в рыцарском поединке.

Все головы повернулись к противоположной трибуне, где восседал Херолен Джекс, потягивая вино из серебряного кубка.

Тот ничего не сказал, молча неотрывно глядя на Везну, который взял у пажа свой меч и привесил к поясу. Потом граф снова сел на коня и приготовился.

– Я думал, поединок состоится позже… – наконец проговорил Джекс – и лишь после паузы добавил, как подобает: – Ваше величество.

У него был низкий, хорошо поставленный голос. По всем трибунам пронесся вздох.

– Да, поединок был назначен на более позднее время, но я передумал. Мне кажется, я имею на это право, будучи монархом этого королевства.

Голос Эмина звучал теперь очень твердо.

Все зрители прижались к спинкам сидений, с беспокойством глядя на королевских гвардейцев на турнирном поле, но те ничего не предпринимали. Джекс, казалось, обдумывал слова короля. Наконец он пожал плечами, отшвырнул кубок, встал и скинул плащ. Оказавшиеся под плащом доспехи засверкали разными цветами. Кираса, наплечные пластины и кольчуга имели рисунок, напоминающий чешую, и отливали на солнце синим и зеленым. Очень похожие на кожу рептилии, доспехи удивляли своей красотой не меньше, чем позолоченные доспехи Солнечной Пчелы. Пират подтянул пояс с мечом и поднял шлем.

– В таком случае, ваше величество, я хотел бы внести небольшую поправку в детали поединка.

Он взмахнул рукой, подавая сигнал, и женщина рядом с ним закричала.

Краешком глаза Изак заметил нацеленный на него арбалет. Но едва убийца выстрелил, Михн очутился перед Изаком, закрыв его щитом. Коран оказался еще проворнее: он выставил перед королем большой прямоугольный щит, который до этого прятал за троном; его мощная рука дрогнула, когда раздались два громких шлепка.

Изак наблюдал за Кораном: телохранитель приходил в себя, глядя на два железных болта, наконечник одного из которых пробил стальную пластину щита в дюйме от его глаза.

Наступившая было на мгновение тишина взорвалась настоящим хаосом.

Эолис весело сверкнул в солнечных лучах. Из горла Изак вырвалось рычание: пришло время кровавой бойни. Кранн надел шлем, словно отринув свой человеческий облик и заменив его серебряной маской.