Сочинения - Исаак Сирин

ВОПРОС. Чем разнствует чистота ума от чистоты сердца?

ОТВЕТ. Иное есть чистота ума, а иное — чистота сердца. Ибо ум есть одно из душевных чувств, а сердце обнимает в себе и держит в своей власти внутренние чувства. Оно есть корень, а если корень свят, то и ветви святы, т. е. если сердце доводится до чистоты, то ясно, что очищаются и все чувства. Если ум приложит старание к чтению Божественных Писаний или потрудится несколько в постах, в бдениях, в безмолвиях, то забудет прежний свой образ мыслей, и достигнет чистоты, как скоро удалится от скверного жития; однакоже не будет иметь постоянной чистоты; потому что как скоро он очищается, так же скоро и оскверняется. Сердце же достигает чистоты многими скорбями, лишениями, удалением от общения со всем, что в мире мирского, и умерщвлением себя для всего этого. Если же достигло оно чистоты, то чистота его не сквернится чем–либо малым, не боится великих, явных браней, разумею брани страшные; потому что приобрело себе крепкий желудок, который может скоро переварить всякую пищу, несваримую в людях немощных. Ибо врачи говорят, что всякая мясная пища неудобоварима, но много силы сообщает телам здоровым, когда приемлет ее крепкий желудок. Так, всякая чистота, приобретенная скоро, в короткое время и с малым трудом, скоро теряется и оскверняется. Чистота же, достигнутая многими скорбями и приобретенная продолжительным временем, не страшится какого–либо не превышающего меру приражения в которой–либо из частей души, потому что укрепляет душу Бог. Ему слава во веки веков! АМИНЬ.

(Слово 4, стр. 24—25).

Чистота ума. Чем она сохраняется и чем нарушается.

Чувства целомудренные и собранные воедино порождают в душе мир и не попускают ей входить (увлекаться) в испытание вещей. А когда душа не приемлет в себя ощущения вещей, тогда победа совершается без борьбы. Если же человек вознерадит, и дозволит, чтобы имели к нему доступ приражения (помыслов), то принужден тогда бывает выдерживать брань. Возмущается же и первоначальная чистота, которая бывает весьма проста и ровна. Ибо по сему нерадению большая часть людей, или и целый мир, выходит из естественного и чистого состояния. Поэтому, живущие в мире, в тесных связях с мирскими людьми, не могут очистить ума, по той причине, что много познали зла. Немногие же в состоянии возвратиться к первоначальной чистоте ума. Потому, всякому человеку надлежит с осторожностью соблюдать всегда чувства свои и ум от приражений. Ибо много потребно трезвенности, неусыпности, предусмотрительности. Великая простота прекрасна.

(Слово 5, стр. 25—26).

Щедрость. щедрое подаяние.

Если даешь что нуждающемуся, то пусть веселость лица твоего предваряет даяние твое, и добрым словом утешь скорбь его. Когда сделаешь это, тогда твоя веселость в его сознании побеждает твое даяние, т. е. (она) выше удовлетворения потребности тела.

Милостыню необходимо подавать щедро.

Если имеешь что лишнее сверх дневной потребности, раздай это нищим и иди с дерзновением приносить молитвы свои, т. е. беседуй с Богом, как сын с отцом. Ничто не может так приблизить сердце к Богу, как милостыня, и ничто не производит в уме такой тишины, как произвольная нищета. Лучше, чтобы многие называли тебя невеждою за простоту, нежели — мудрым и совершенным по уму за славу (в сирийском тексте: «за твою бережливость»). Если кто, сидя на коне, протянет к тебе руку, чтобы принять милостыню, не откажи ему, потому что в это время он, без сомнения, скуден, как один из нищих. Когда же подаешь, подавай с великодушием, с ласковостью на лице, и снабди его в большей мере, нежели сколько просил он. Ибо сказано: посли кусок твой на лице бедного, и не по многом времени найдешь воздаяние (Еккл. 11,1). (В нашем тексте: «Отпускай хлеб твой по водам, потому что по прошествии многих дней опять найдешь его».) Не отделяй богатого от бедного, и не старайся распознавать достойного от недостойного; пусть все люди будут для тебя равны для доброго дела. Ибо сим способом можешь и недостойных привлечь к добру, потому что душа посредством телесного (благодеяния) скоро привлекается в страх Божий. И Господь разделял трапезу с мытарями и блудницами и не отлучал от себя недостойных, чтобы сим способом всех привлечь в страх Божий и чтобы посредством телесного приблизились к духовному Поэтому благотворением и честию уравнивай всех людей, будет ли кто иудей, или неверный, или убийца, тем паче что и он брат тебе, одной с тобой природы, и не с ведением заблудился от истины.

(Слово 56, стр. 286–287).

Юродство.

Если человек не будет пренебрегать и почестями и бесчестиями и ради безмолвия терпеть поношение, поругание, вред, даже побои, не сделается посмешищем и видящие его не станут почитать его юродивым и глупцом: то не возможет он пребыть в благом намерении безмолвия.

(Слово 23, с. 11).

Явление ангелов подвижникам.

Нужно ли говорить что о подвижниках, чуждых миру сему, и об отшельниках? Они пустыню соделали градом, обратили в селение и обитель ангелов. К ним, по благоустройству жития их, всегда приходили ангелы и, как слуги единого Владыки, иногда соратуя, пребывали с теми, которые все дни жизни своей любили пустыню и из любви к Богу имели жилища свои в горах, вертепах и пропастях земных. И так как они, оставив земное, возлюбили небесное и соделались подражателями ангелов, то и сами святые ангелы по справедливости не скрывали за это от них зрака своего и исполняли всякое желание их, по временам же являлись им, научая, как надлежит им жить, а иногда объясняли то, в чем недоумевали они; иногда же сами святые вопрошали их, о чем надлежало. Иногда телам их, изнемогшим от неядения, прикосновением руки или словами сообщали сверхъестественную силу и укрепляли их; иногда же приносили им пищу, хлеб и даже овощи или какие–либо другие с хлебом вкушаемые снеди; и некоторым из них объявляли время, а иным и образ их преставления. И нужно ли перечислять многое, чем доказывается любовь к нам святых ангелов и всевозможное попечение их о праведных? Они промышляли о нас, как старшие братья о младенцах. Сказано же сие, чтобы всякий мог уразуметь, что «близ Господь всем призывающим Его во истине» (Пс. 144,18), и видеть, каково промышление Его о тех, которые посвятили себя на благоугождение Ему и от всего сердца Ему следуют.

(Слово 57, стр. 295—297).

О Божественных тайнах и о духовной жизни

Перевод с сирийского, примечания и послесловие игумена Илариона (Алфеева)

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси АЛЕКСИЯ II

Предисловие

Имя преподобного Исаака Сирина, который жил во второй половине VII века, хорошо известно православному читателю.

Значительная часть произведений этого великого христианского святого, а именно 1–й том (составляющий примерно половину всего его письменного наследия), была на рубеже IX и X вв. переведена на греческий язык под именем «Слов подвижнических» и получила широкое распространение в византийской монашеской среде. В XIV в. появился первый славянский перевод «Слов подвижнических» преп. Исаака Сирина, имя которого не только приобрело огромную популярность среди монашествующих и мирян Древней Руси, но и было внесено в святцы Русской Православной Церкви. Память преп. Исаака Сирина, епископа Ниневийского, совершается 10 февраля (28 января по старому стилю), вместе с памятью другого великого сирийского святого — преп. Ефрема Сирина.

Что же касается так называемого 2–го тома произведений преп. Исаака, то его текст до недавнего времени пребывал под спудом. В 1907 г. П.Беджан, издатель сирийского текста «Слов подвижнических», сообщил,[94] что издаваемый им текст есть лишь 1–й том сочинений преп. Исаака. В приложении к изданному им 1–му тому Беджан поместил фрагменты из 2–го тома[95] по единственной имевшейся в его распоряжении рукописи, содержавшей полный текст этого тома. К несчастью, в 1918 г. эта рукопись сгорела, и надежда на то, что удастся опубликовать полный текст 2–го тома сочинений преп. Исаака, была утрачена.[96]

Однако в 1983 г. профессор Себастиан Брок, разбирая сирийские рукописи в оксфордской Бодлеианской библиотеке (Bodleian Library), обнаружил манускрипт (Bodleian syr.e.7), датируемый X или XI в. и содержащий полный текст 2–го тома преп. Исаака. Этот том содержит 41 Беседу, из которых приблизительно половину по объему составляет Беседа 3–я, включающая в себя 400 глав под общим названием «Гностические главы» (или «Главы о знании»). Оригинальный текст Бесед 1–3 пока не издан: его готовит к публикации итальянский ученый П.Беттиоло. Что же касается Бесед 4–41, то их оригинальный текст издан С.Броком в 1995 г.,[97] спустя двенадцать лет после того, как рукопись была открыта.