Роза Марена - Стивен Кинг

Сейчас ему очень не хватало Харлея Биссингтона. Вдвоем они могли бы вышибить дверь одним ударом, и он позволил бы Харлею трахнуть свою жену, пока сам разбирался с ее дружком. Трахнуть Розу было одним из самых страстных невысказанных желаний в жизни Харлея, которого Норман не понимал, но читал в глазах своего напарника каждый раз, когда тот приходил к ним в дом.

Он снова врезался в дверь.

На шестом ударе — а может, это было счастливое число семь, он потерял счет, — замок вырвался, и Норман влетел в комнату. Она была здесь, они оба были здесь, должны быть, но в первое мгновение он никого не увидел. Пот заливал ему глаза и мгновенно затуманил зрение. Комната оказалась пустой, но так быть не могло. Они не улизнули через окно; оно было закрыто и заперто.

Он ринулся через комнату, пробежав сквозь тусклые полосы света, отбрасываемые укутанным в туман уличным фонарем, вертел головой из стороны в сторону; рога Фердинанда вспарывали воздух. Где она? Где эта сука?! Куда она могла деваться?

Он заметил открытую дверь в дальнем конце комнаты. Бросился к двери и заглянул в ванную. Пусто. Если только…

Норман вытащил револьвер и дважды выстрелил в занавеску, прикрывающую душ, проделав пару удивленных черных глазниц в разукрашенном цветочными узорами полиэтилене. Потом отдернул ее. Кабинка была пуста. Пули сорвали пару кафельных плиток со стены — вот и весь нанесенный урон. Но, может, это было и неплохо. В любом случае он не хотел просто пристрелить ее.

Нет, не хотел, но куда она девалась?

Норман вернулся в комнату, опустился на колени, поморщившись от боли, и стал водить стволом револьвера взад-вперед под кроватью. Никого. В ярости он грохнул кулаком по полу.

Он двинулся к окну, не веря своим глазам, поскольку оставалось лишь окно… Или так, во всяком случае, он думал, пока не увидел свет, — яркий свет, похожий на свет луны, просачивающийся из другой открытой двери, той самой, мимо которой он пролетел, ворвавшись в комнату.

Лунный свет? Ты и вправду думаешь, что видишь его? Ты что, спятил, Норми? Может, ты уже забыл, но на улице туман. Туман. И будь сегодня даже самое полное из всех полнолуний века, это же кладовка. Обыкновенная кладовка — в меблированной комнатке, на втором этаже.

Может, и так, но ему начало казаться, что его пропотевший, с сальными волосами, хватающий за мошонку и любящий отсосать придурок-папаша не мог так уж знать все обо всем. А Норман знал, что лунный свет вряд ли мог струиться из кладовки на втором этаже, но… он его видел.

Он медленно подошел к двери с болтающимся в руке револьвером и встал в потоке лунного света. Сквозь прорези для глаз в маске уставился в кладовку.

Из голых боковых панелей кладовки торчали крючки для одежды, а с металлического прута, укрепленного посередине, свисали пустые вешалки, но задняя стена кладовки… исчезла. На ее месте был залитый лунным светом склон холма, поросший высокой травой. Он видел, как зарницы вычерчивают беспорядочные зигзаги света на фоне темных контуров деревьев. Скользящие по небу облака светились, когда проплывали близко от луны или заслоняли ее, луна же была не полной, но близкой к полнолунию. У подножия холма были видны непонятные развалины. Они были похожи на руины какой-то фазенды или, быть может, заброшенной церкви.

«Я совсем спятил, — подумал он. — Или это так, или она каким-то образом вырубила меня, и все это — какой-то безумный сон».

Нет, он не принимал это. Не мог принять.

— Вернись, Роза! — заорал он в кладовку… которая, строго говоря, теперь вовсе была не кладовкой. — Вернись, ты, сука!

Ничего. Только этот невероятный вид и… легкое дуновение ветерка, доносящее аромат травы и цветов в доказательство того, что это реальность, а не жуткий обман зрения, вселяющий суеверный ужас.

— Ты украла мою банковскую кредитку, сука, — тихим голосом проговорил Норман. Он поднял руку и ухватился за один из крючков для одежды, торчавший в боковой стенке, похожий на висячий поручень в вагоне метро. Перед ним простирался странный, залитый лунным светом мир, но всякий страх, который он мог от этого испытывать, тонул в ярости. — Ты украла ее, и я хочу поговорить с тобой об этом. Поговорить… по… душам!

Он шагнул в кладовку и нырнул под металлический прут, сбросив несколько вешалок на деревянный пол. Еще мгновение постоял на месте, вглядываясь в иной мир, раскинувшийся перед ним.

Потом пошел вперед.

Возникло ощущение короткого и пологого спуска вниз, как это случается в старых домах, где полы в разных комнатах уже не стыкуются, но больше ничего. Еще шаг, и он уже стоял не на половицах в чьей-то комнате на втором этаже, а в траве. Его обдувал со всех сторон ароматный прохладный ветерок, проникающий в глазную прорезь, освежая его израненное и потное лицо. Да, теперь в маске была одна сплошная прорезь. Он не понимал, как это получилось, но после только что сделанного шага это не казалось таким уж странным. Он ухватился за бока маски, желая поднять ее на время, чтобы подставить все лицо дуновению ветерка, но маска не поддалась. И вообще не стронулась с лица.

Я отплачу

1

Билл оглядел залитую лунным светом вершину холма настороженным взглядом человека, не способного осмыслить то, что он видит. Одной рукой он потянулся к распухшему горлу и принялся осторожно потирать его. Рози уже видела там глубокие царапины, раскрывавшиеся веером.

Ночной ветерок коснулся ее бровей, словно участливая рука. Теплый и мягкий, он принес с собой аромат лета. В нем не ощущалось ни туманной сырости, ни влажного привкуса огромного озера, лежащего к северу от города.

— Рози? Это все на самом деле?

Прежде чем она успела подумать, какой ответ она могла бы дать на этот вопрос, вмешался нетерпеливый — и знакомый ей — голос:

— Рози! Слушай, Рози!

Это была женщина в красном сарафане, только теперь она носила простое платье — голубое, как показалось Рози, хотя при лунном освещении угадать цвет было трудно. Уэнди Ярроу стояла на полпути к подножию холма.

— Веди его сюда! Нельзя терять время! Тот, другой, появится здесь через минуту, а тебе надо еще кое-что сделать! Это очень важно!

Рози продолжала держать Билла за руку. Она попыталась увлечь его вперед, но он медлил, глядя с ужасом вниз с холма на Уэнди. За ними — приглушенно, но все-таки довольно близко — Норман проревел ее имя. Это заставило Билла вздрогнуть, но он не двинулся с места.

— Кто это, Рози? Кто эта женщина?

— Не важно. Пошли, не теряй время!

На этот раз она не просто потянула его за руку — она с раздражением рванула его. Он двинулся за ней, но не успели они сделать и дюжины шагов, как Билл согнулся пополам в приступе кашля, от которого глаза его вылезли из орбит. Рози воспользовалась моментом и расстегнула «молнию» на своей куртке. Она скинула ее с себя и бросила на траву. За курткой туда же последовал и свитер. Блузка под свитером была без рукавов, и она надела на руку обруч. Тут же она ощутила прилив сил, и вопрос, реальны ли эти силы или существуют лишь в ее воображении, отпал сам собой. Она бросила взгляд назад, через плечо, почти готовая увидеть несущегося на нее Нормана, но его там не было — во всяком случае пока. Она увидела лишь повозку и самого пони, отвязанного и пасущегося на залитой серебряным лунным светом траве, и тот же самый мольберт, который видела раньше. Картина, установленная на нем, снова изменилась. Прежде всего фигура на заднем плане была не женская — она походила на демона с рогами. Это и был демон, но в то же время в облике мужчины. Это был Норман, и она вспомнила, как в короткой вспышке выстрела видела рога у него на голове.