Подъем и падение Запада - Анатолий Уткин

Соединенные Штаты потерпели в Ираке жестокое поражение. Оно имеет важный стратегический аспект.

1) Сила, десятилетия сдерживавшая 70‑миллионный Ирак, сдерживавшая на основе секулярного подхода партии Баас исламский фундаментализм, исчезла. Победили аятоллы (67 процентов населения того, что прежде было Ираком, — шииты) и новый региональный лидер Иран. Ослаблены — сунниты региона (а значит, проамериканская Саудовская Аравия), баасистская Сирия и заново исламизирующаяся Турция, чья территориальная целостность на этот раз решительно поставлена под вопрос.

2) Во всю силу встал главный взрывной вопрос региона — национальное самоутверждение сорока миллионов курдов, самой быстрорастущей демографически ветви средне–восточного населения. Разоружить пешмергу, воюющую уже третье поколение, будет сложнее деморализованных «федаинов» Хусейна. Это приводит в крайнее состояние Турцию, готовую в данном вопросе идти наперекор самым близким западным покровителям, поскольку речь идет о собственно выживании турецкого государства в том виде, как его создал Кемаль Ататюрк.

3) Обида миллиардного мусульманского мира, испытавшего колоссальное унижение в долине Тигра и Евфрата, — большая плата за мимолетный триумф, за флаг, закрывший голову скульптуре Саддама Хусейна в Багдаде. Словами президента Египта Мубарака, которого едва ли кто–то может назвать антизападным правителем: «Отныне возникнут тысячи бен ладенов».

В августе 2007 г. президент Ирана Ахмединежад посетил военно–штабные маневры стран ШОС на Урале. Циркулиру–ется идея вступления Ирана — наряду с Индией и Пакистаном — в Шанхайскую организацию сотрудничества: более половины человечества.

1. Война повредила мировому престижу Запада (в первую очередь, Соединенных Штатов). По доверию к Вашингтону был нанесен жестокий удар. Утверждения, что «мы нашли оружие массового поражения (слова Буша, обращенные к внешнему миру), повредили Америке, когда она повернулась со сходными претензиями к Северной Корее и к Ирану.

2. До этой войны Запад стремился идентифицировать свои цели с общечеловеческими. Жестокость потерь и раскол Ирака сделали отныне подобную тактику невозможной. То был удар по soft power Запада.

3. Символом Запада стала не статуя Свободы, а тюрьма Гуантанамо. Военные выпады Запада стали объясняться демагогией, не подкрепленной конкретными фактами. Уважение к государственным деятелям Запада резко упало. Встревоженный мир стал искать способы ограждения себя от такого Запада.

4. Война в Ираке стала геополитическим поражением Запада. Она отвратила внимание Запада от террористической угрозы, сражение пошло по сомалийскому сценарию. 4 тысячи убитых американцев и 30 тысяч раненых — за неясное (праведное ли?) дело. Антиамериканизм стал знаменем Ближнего Востока. Религиозные фундаменталистские силы обрели неслыханную популярность.

5. Поражение Ирака убрало с карты Ближнего Востока единственное государство, способное сопротивляться усилению в регионе Ирана, — главного противника Запада в центре нефтедобычи.

6. Президент США — лидер Запада — выдвинул нелепые аргументы.

Что касается дальнейшего периода, то даже американский губернатор Ирака Пол Бремер признал, что американская оккупация страны стала «неэффективной». Примитивный упор на голую силу породил массовое возмущение Западом и его лидером. Представление о том, что решение проблем, стоящих перед Западом, возможно путем ускоренной демократизации региона, являет собой суровую ошибку Запада. Как формулирует Бжезинский, «глобальные Балканы могут оказаться огромным болотом, выйти из которого Западу во главе с Америкой может оказаться не по силам… Возникающее партнерство между Китаем и Россией говорит, что глобальный риск для Запада не так уж далек. Нефтепроизводители Персидского залива, стремящиеся к политической стабильности и желающие иметь надежных покупателей, будут все более тяготеть к Китаю. В отличие от Америки президента Буша, Китай ставит стабильность выше демократии; Китай показывает себя при этом надежным партнером. Политический сдвиг Ближнего Востока от Америки в сторону Китая скажется на отношениях Европы с Америкой, угрожая крепости Атлантического сообщества»[689].

Казавшийся анемичным ближневосточный мир в начале XXI в. начал жесткое сопротивление главенствующей цивилизации. Только более софистичное понимание агонизирующего огромного мира ислама, раскинувшегося от Атлантического океана до Тихого, дает надежду межцивилизационному сближению, подлинную альтернативу террору с обеих сторон.

Большинство арабских правительств словесно — за победу американцев в Ираке. Но в глубине души они ждут американского поражения здесь. Да и сами американцы дрогнули. Чего стоят лишь тайные визиты в Ирак американского президента. А возможный претендент в президенты от демократической партии — генерал Весли Кларк сказал: «Мы создаем больше врагов, чем союзников»[690]. Ирак в конечном счете желает мира и самостоятельности.

Реальной альтернативой является только полный выход американцев из Ирака. Вьетнамский вариант. Нет сомнения, что он болезненный и встретит тысячу «но». Однако все остальные сценарии так или иначе сводятся к усилению на берегах Персидского залива шиитов, к росту воинственности мусульманского мира, к сближению между собой нефтедобывающих стран. К потере союзнической дружественности важных партнеров. К сплочению обиженных развивающихся стран. К союзу России с Китаем и Индией.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ ВОЗВЫШЕНИЕ ИРАНА

Запад по собственному выбору избрал Большой Ближний Восток в качестве поля битвы с незападным миром, с трудом отказывающимся от своих ценностей, семейных обычаев, многовековой религии, традиций предков, с муками приближающимся к демократии, капитализму, западным ценностям, правам личности и прочим западным стандартам. В эпической битве «памяти» и «прогресса» западная коалиция проявила жестокость и самоуверенность, которые фактически обесценили нормы предлагаемого прогресса.

Багдад уступает Тегерану

Крушение Ирака открыло Ирану дорогу к лидерству. В результате раскола несклонившегося Ирака на шиитскую, суннитскую и курдскую части, вперед, согласно закону больших чисел, вышли шииты (67 процентов населения Ирака). Знатоки региона пришли к заключению, что на Большом Ближнем Востоке практически все стало зависеть от шиитского Ирана, региональной сверхдержавы, которая более прочих получила от развала Ирака по конфессиональному признаку.

Первыми на Западе отметили эту особенность складывающейся ситуации демократы Мэдлин Олбрайт и Стивен Коэн, к которым среди республиканцев присоединился Колин Пауэлл. Возможно, демократы лучше помнят Джимми Картера и 1979 г., когда Иран вырвался из зоны влияния США, возглавив своеобразное шиитское антизападное возрождение. Теперь Тегеран и Багдад не воюют друг с другом, озираясь сообща на священный город Кум, опираясь на шиитский Бахрейн и шиитские общины в суннитской части Ближнего Востока.

Правительство президента Ахмаденижада, находясь под давлением Запада, сделало шаги в направлении сближения с незападными силами. В огне иракской гражданской войны иранское правительство попросило направленную «вовне» боевую организацию «Хезболла» создать специальные тренировочные лагеря для иракских повстанцев. Так или иначе, иранцы помогают убивать солдат западной коалиции. А ведь президент Буш в 2000‑м и 2004 гг. победил под лозунгом «Никаких новых Картеров и Клинтонов», не желающих применять западную мощь в глобальном противостоянии.

Что Запад намерен делать с Ираном? А что будет, если иранцы поставят более мощный динамит (ЕФП) на поток и массами заполонят новой взрывчаткой весь Ирак? Что, если ЕФП дадут суннитам? Ситуация в Ираке и вокруг него начинает меняться весьма радикально. Прежде всего — ввиду активизации в регионе шиитов, признанно возглавляемых Ираном.

Таблица 16

Шиитское население на Большом Ближнем Востоке

Страна Процент Общее Шиитскоенаселениянаселениенаселение Иран 9068,7 млн 61,8 млнПакистан 20165,8 млн 33,2 млнИрак 6526,8 млн 17,4 млнАзербайджан 758 млн 6 млнАфганистан 1931,1 млн 5,9 млнСаудовская 1027,0 млн 2,7 млнАравияЛиван 453,9 млн 1,7 млнКувейт 302,4 млн 730 тыс. Бахрейн 75700 тыс.520 тыс. Сирия 118,9 млн 190 тыс. ОАЭ 62,6 млн 160 тыс. Катар 16890 тыс.140 тыс. Источник: «Foreign Affairs», July/August 2006, р. 65.

Всего шесть лет назад шиитский Иран был окружен валом суннитских режимов: Ирак и Саудовская Аравия на западе, Пакистан и Афганистан на востоке. Ситуация для Тегерана усложнилась еще более с оккупацией Западом Афганистана, с политическим закреплением власти прозападных президентов Корзая, Мушараффа, Мубарака, саудовских шейхов. Понятно, что иранцы приветствовали падение этого суннитского вала. Особенно иранцы были довольны крушением режима Саддама Хусейна, который 30 лет сдерживал Иран. Именно война с Ираком обескровила революцию Хомейни.