Леди удачи. Все пути… - Марина Белоцерковская

— Томаса Шеффилда, я полагаю?

— Да, миледи. Поэтому нас меньше всего устраивает домашний арест.

— Ну, что вы! — улыбнулась герцогиня. — Ни о каком домашнем аресте речь не идет. Вы вполне свободны… В пределах Англии, разумеется. Но учтите — мои распоряжения могут поступить в любое время, а опозданий я на выношу!

Девушки молча поклонились.

— Ну, вот и въехали! — Джоанна стояла посреди холла, оглядывая высокие потолки. — Спасибо герцогине, недурная квартирка.

— Угу, вигвам у ее родственничков вполне приличный, — Ксави засовывала свой нахальный нос во все двери по очереди. — Есть где кости бросить. Как считаешь, Жак?

Ренар присел на скамью и вытянул ноги.

— Лакей сказал, что хозяева в Лондоне. Это что, нарочно так задумано?

— Герцогиня Мальборо ничего зря не делает. Ну что, ребята, — предложила Джоанна, — перекусим — и в путь?

— В какой это путь? — споткнулась на ровном месте Ксави. — Что, прям вот так, не разуваясь?

— А чего тянуть? — удивилась Джоанна. — Мы же обещали сэру Годфри ребенка забрать, или это мне приснилось?

— Сегодня?

— А когда? После дождичка в четверг?

— Сегодня я не согласна! — решительно заявила Ксави. — Сегодня у меня выходной!

— Куда?

— Что куда? — не поняла Мари.

— Куда выходной?

— Иди к лешему! — обиделась Ксави. — И вообще, ты хоть знаешь, какой сегодня день?

— Ну, тринадцатое. Так вроде не понедельник и не пятница…

— А месяц какой?

— Июль, кажется. И что?

— Как это что?! — возмутилась Мари. — У тебя что, мать, от перемены мест… того… сумма поменялась? Сегодня ровно год, как мы находимся в сем благословенном времени. И по этому поводу я желаю выпить! А если уговорите, то и закусить!

— Я бы тоже не отказался, — Жак хоть и не понял причин празднества, но поводу расслабиться обрадовался. — Джоан, ma cherie[150], давай и правда отдохнем, а?

Джоанна обреченно махнула рукой:

— Кто про что, а Ксави про выпивку!

Мари опять обиделась:

— Да вы вообще должны мне Звезду Героя дать за то, что я который месяц без попоек тружусь!

— Жак! — воззвала Джоанна. — Возьми этого инвалида труда и отправляйтесь в погреб за вином.

— Что-что, а это — с удовольствием! — подмигнул Ренар Ксави и подхватил ее под руку. — Пошли, страдалица!

— Не ценят, Жак, — горько жаловалась та, приклоняя голову на плечо друга, — не ценят! А ведь самые безумные идеи меня посещают именно подшофе́…

— Вот именно — безумные, — хмыкнула Джоанна. — Умные предпочитают тебе в это время не попадаться.

— «И скушно, и грустно, и некому морду набить!..», — Ксави душераздирающе вздохнула, рассматривая на свет бокал канарского. — Нет, братцы, для хорошей расслабухи необходимы минимум три условия: хорошая выпивка, хорошая компания и хорошая потасовка. Первые два выполняются в меру возможностей, а вот третье…

— Кто мешает? — пожала плечами Джоанна, дожевывая кусок бараньей грудинки.

— Отсутствие наличия, — снова вздохнула Мари. — Вам зубы крошить — себе дороже, а больше некому. Разве что этим консервным банкам, — она кивнула на рыцарские доспехи у дверей.

— А что? — хихикнул Жак. — Грохоту будет!

Ксави смерила его уничтожающим взглядом.

— Товарищ не понимает! Весь кайф данного мероприятия заключается в том, чтобы количество нанесенных и полученных ударов было обратно пропорциональным, а к. п. д. — высоким и эффективным. Понял? Нет? Ну и не надо! Объясняю для дефективных — дать в харю и не получить в свою. Теперь понял? А лупить эту бездушную груду металлолома — все равно, что читать доклад о вреде алкоголя грудным младенцам: пустая трата сил и времени. Ладно, если гора не идет к Магомету, то Магомет…

— Идет к черту! — закончила Джоанна.

— Тоже вариант! — беззлобно согласилась Ксави. — Боюсь, правда, квалификация черта будет повыше моей, но попробовать можно! — и она встала.

— Ты куда? — удивленно спросила Джоанна.

— Как куда? К Магомету… то есть, к черту… Ну, в общем, в голубую даль… — и Мари, слегка пошатываясь, двинулась к дверям.

— Постой! — хихикая, окликнул ее Жак. — Я тоже прогуляюсь в эту… даль!

— Ну-ну, искатели приключений на свою голову, — поудобнее устроилась в своем кресле Джоанна и подняла бокал, — благополучного возвращения!

По темному коридору, пошатываясь, брели в обнимку две личности. Одна личность разглагольствовала, подчеркивая смысл рассуждений энергичными взмахами крепко зажатой в руке бутылки:

— Вот я не понимаю, Жак. Ведь не может же быть приличного населенного пункта, где не было бы с кем подраться. А если такой пункт и есть, то его быть не должно. Тебе понятна моя мысль? — остановилась она, уткнув для убедительности горлышко заветной емкости в грудь собеседнику.

— Угу, — Ренар пальцем отвел горлышко в сторону и смахнул с рубашки остатки канарского. — Ты совершенно права, Ксави! — убежденно сказал он. — Поэтому, давай выпьем…

— Давай! — с готовностью согласилась та.

Приткнувшись в уголке, приятели дружно допили вино. Посмотрев сквозь стекло на свет, Ксави изрекла:

— Бросать бутылки на пол нельзя.

— Точно. Это неприлично, — не возражал Жак.

— Поэтому надо пойти во двор и бросить ее там, — развивала свою мысль Мари.

— Кому-нибудь в голову, — закончил напарник, и они внимательно посмотрели друг на друга.

— Нет. Бросать в голову нельзя, — доверительно сообщила Ренару Ксави. — Можно промахнуться.

— Поэтому надо подойти поближе, прицелиться и стукнуть! — нашел выход Жак.

Придя к согласию, приятели целенаправленно, хотя и не совсем твердо побрели к выходу.

Конюх Сэм заканчивал чистить белого жеребца, когда у конюшни появились два странных субъекта. Почти одинакового роста, оба лохматые, только один — черный, а другой — белый. Сэм покосился на непрошенных гостей. Это, должно быть, те господа, что приехали утром. Похоже, пьяные вдребезги, но, вроде, мирные. Сэм снова занялся своим делом.

А субъекты, между тем, придерживаясь друг за друга, обсуждали животрепещущий вопрос:

— Вот этот, по-моему, подходит, — оценил конюха Жак.

Ксави вгляделась.

— Не, — мотнула она головой и, в результате этого движения оказавшись у коновязи, удивилась: — Ты смотри! Баллов шесть, не меньше!

Добравшись вновь до приятеля, Мари продолжила мысль:

— Этот не подходит. У него на голове шапка.

Жак попытался сосредоточиться: