Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

Она кивнула, сутулой глыбой возвышаясь на лошади, потом подняла голову и посмотрела на дом.

— Мы должны уехать, пока луна не вжошла, — сказала она тихо. — Тогда появитша она.

Ледяная рябь прошла по моей спине, и Джейми дернулся, повернув голову в направлении темного дома. Огонь в очаге погас, и никому не пришло в голову закрыть дверь, так что она зияла как пустая глазница.

— Кто она? — спросил Джейми с сильным раздражением в голосе.

— Мэри-Энн, — ответила миссис Бердсли. — Пошледняя.

В ее голосе не было никакого выражения, и сама она походила на лунатика.

— Последняя кто? — спросила я.

— Пошледняя жена, — ответила она, беря в руки поводья. — Она штоит под деревом, когда луна.

Джейми повернул ко мне голову. Было темно, чтобы видеть его выражение, но я не нуждалась в этом. Я прочистила горло.

— Может быть, нам следует… закрыть дверь? — предложила я. Дух мистера Бердсли, вероятно, уже покинул дом, и была ли заинтересована или нет в его содержимом миссис Бердсли, казалось, неправильным оставить его на разграбление енотам и белкам, не говоря о зверях покрупнее, которых мог привлечь запах последнего прибежища мистера Бердсли. Но с другой стороны, у меня не было большого желания приближаться к дому.

— Садись на коня, сассенах.

Джейми прошел через двор, захлопнул дверь несколько сильнее, чем необходимо, и быстро пришел назад, вскочив в седло позади меня.

— Но-о! — резко сказал он, и мы отбыли при свете поднимающегося полумесяца, который только начал появляться над деревьями.

До дороги было примерно четверть мили по участку земли, постепенно поднимающемуся от поляны, где стоял дом Бердсли. Мы двигались медленно из-за коз, и я, глядя на траву и кусты, через которые мы пробирались, задавалась вопросом: были ли они видны от того, что мое зрение адаптировалось к темноте, или потому что поднялась луна.

Я чувствовала себя в безопасности на спине большого коня, с веселым меканьем коз вокруг нас и надежным присутствием Джейми за моей спиной, обхватившего меня одной рукой. Хотя недостаточно, чтобы набраться смелости и еще раз оглянуться на дом. В то же самое время, желание оглянуться было столь непреодолимым, что почти побеждало чувство страха. Почти.

— Это ведь не настоящая рябина, да? — тихий голос Джейми раздался за моей спиной.

— Нет, — сказала я, набираясь храбрости от твердой руки вокруг меня. — Это американская рябина, но очень похожа на нашу.

Я часто встречала американскую рябину раньше; горцы сажали ее возле своих хижин, потому что кистями оранжевых ягод и перистыми листьями она действительно была похожа на шотландскую рябину, ее ближайшую ботаническую родственницу. Я подумала, что замечание Джейми происходило не от дотошности ученого-классификатора, а от сомнения: обладала ли американская рябина свойствами отпугивать злых духов. Он похоронил Бердсли под этим деревом не из-за удобства или эстетического чувства.

Я сжала его руку в пузыристых мозолях, и он мягко поцеловал меня в макушку.

При въезде на дорогу я действительно оглянулась, но увидела лишь слабый мерцающий свет от кровельной дранки. Рябина — и то, что могло быть возле нее — была скрыта в темноте.

Гидеон вел себя необычно хорошо, лишь вначале символически запротестовав против двойной нагрузки. Я была почти уверена, что он тоже был рад оставить эту ферму. Я сказала об этом Джейми, но он чихнул и выразил мнение, что сволочь просто выжидал, планируя будущую выходку.

Козы, казалось, были склонны рассматривать эту ночную экскурсию, как забаву, и весело трусили, на ходу хватая пучки засохшей травы, стукаясь боками друг о друга и о лошадей, и вообще создавали впечатление стада слонов в подлеске.

Я почувствовала большое облегчение, когда, наконец, хутор Бердсли исчез из вида, и когда сосны полностью закрыли это место, я сосредоточилась на том, что ожидало нас в Браунсвилле.

— Я надеюсь, что Роджер справился хорошо, — сказала я, с легким вздохом прислоняясь к груди Джейми.

— Ммфм.

Из своего большого опыта я диагностировала этот специфический катаральный звук, как намек на выражение вежливого согласия, наложенного на полное безразличие к вопросу. Или он не видел причин для беспокойства, или полагал, что это проблемы Роджера.

— Я надеюсь, что он нашел какую-нибудь гостиницу, — предположила я, решив, что такая перспектива будет встречена с несколько большим энтузиазмом. — Горячая еда и чистая постель, это было бы прекрасно.

— Ммфм, — звук выражал легкое веселье, смешанное с врожденным скептицизмом, укрепленным большим жизненным опытом, относительно возможности существования таких вещей, как горячая еда и чистая постель, на задворках Каролины.

— Козы, кажется, ведут себя хорошо, — произнесла я и замолчала в ожидании.

— Ммфм, — сдержанное согласие, смешанное с глубоким подозрением насчет продолжительности хорошего поведения коз.

Я тщательно формулировала следующее замечание, в надежде заставить его разговориться, когда Гидеон внезапно оправдал первоначальное недоверие Джейми; он вскинул голову с громким фырканьем и встал на дыбы.

Я сильно стукнулась головой о ключицу Джейми, и из глаз посыпались искры. Он крепко сжал меня, почти лишив возможности дышать, а другой рукой с криком натягивал узду.

Я не понимала ни слова, даже не могла сказать, на каком языке он кричал — английском или гэльском. Конь ржал, встав на дыбы, и бил передними копытами; я хваталась за все, за что могла: гриву, седло, узду… По лицу хлестнула ветка, на мгновение ослепив меня. Настоящее столпотворение, визг, отчаянное блеяние и звук, похожий на звучание рвущейся ткани, потом меня что-то ударило и отправило в полет в темноту.

Я не потеряла сознание, но это мне мало помогло. Я растянулась среди густого кустарника, пытаясь отдышаться, неспособная двигаться, неспособная видеть ничего, кроме нескольких звездочек над головой.

Невообразимый шум раздавался на небольшом расстоянии от меня; в нем паническое блеяние коз подчеркивалось, как я решила, женскими криками. Точнее, криками двух женщин.

Я ошеломленно покачала головой. Потом я рывком перевернулась и начала ползти, наконец — то, сообразив, кто вызвал весь этот переполох. Я слышала крик пантеры довольно часто, но всегда на благополучно удаленном расстоянии. На этот раз крик был совсем недалеко, и звук разрываемой ткани, который я слышала, был кашлем большой кошки.

Я врезалась в огромное поваленное дерево и быстро подкатилась под него, втискиваясь в маленький зазор между бревном и землей так далеко, насколько возможно. Это не было лучшим укрытием, которое я когда-либо видела, но, по крайней мере, оно могло защитить меня от прыжка сверху.