Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена - Микаэл Геворгович Абазян

и прошелся по описанию, вернулся наверх, щелкнул на первую фотографию лота и неторопливо прокрутил все двенадцать, тем самым заставив братьев нервно заерзать на своих сиденьях.

— Филипп, не опоздаем? — доверительно спросили они, подспудно беспокоясь о том, что он мог случайно упустить нужный момент.

— Не опоздаем. Я опаздывал лишь три раза, и то потому, что мне не очень-то и нужны были те вещи, которые я покупал. А сейчас у меня все под контролем.

«Минута сорок, тридцать девять, тридцать восемь…»

— Снова все под контролем.

Говорил он медленно, понизив голос, словно оставшись в комнате наедине с самим собой и войдя в транс. Он все ждал момента, когда увеличится число ставок и возрастет цена.

«Минута шесть, пять, четыре…»

Филипп вдруг почувствовал, как задрожали его руки. Он криво улыбнулся и проверил время, оставшееся до конца аукциона. Исчезла единица, обозначавшая минуты, оставив лишь красную пару цифр, ритмично тающую и неумолимо стремящуюся к нулю.

«Как раньше! Последняя минута и дрожь в руках.»

— Может уже можно сделать ставку, а? — шепотом спросил Макс.

— Рано еще, — протянула Здоровая Дерзость. — Не мешайте ему, просто созерцайте и получайте удовольствие. — Она поглядела на каменное лицо Большого Страха, а после подмигнула улыбающемуся Маленькому Риску.

— Рано еще — пятьдесят две секунды.

Филипп сделал глубокий вдох, взял в руку мышку и начал гладить ее курсором по кнопке «Сделать ставку». За двадцать секунд до конца в тишине комнаты прозвучал тихий щелчок, после чего Филипп начал вбивать цифры — единицу с тремя нулями.

Челюсти Минни и Макса в этот момент отвисли и они сами стали напоминать что-то среднее между нулями и вопросительными знаками.

— Тысячу?!..

— Тихо! — отрезал Филипп. — Двенадцать, одиннадцать, десять…

А когда семерка сменилась на шестерку, Филипп сделал еще один щелчок мышкой. За шесть секунд его ставка должна была зафиксироваться в системе, долететь до того блока в программе, который добавит новую строчку в списке кандидатов, рассчитает ту сумму, которая должна будет на пару мгновений заполнить собой поле под названием «Текущая ставка» и вернется обратно в виде сообщения в победных зеленых тонах.

— Два, один, ноль…

Появилась надпись «Вы победили!» на зеленом фоне, а рядом возникла новая кнопка, гласящая: «Оплатить».

Есть! Взяли! Шепот братьев начинал превращаться в нескрываемый крик восторга. Они хлопали Филиппа по плечам, а он, вытянув к монитору руку, все повторял:

— За сколько взяли? За сколько? Видите?

— Восемьдесят шесть долларов! — в восторге отвечали они. — Те восемьдесят пять плюс один!

— Сработал вариант г), как это ни странно. — На всякий случай, Филипп еще раз пробежался по описанию товара и проверил рейтинг продавца. — Ребята, все в норме. Странно, ведь прожекторы хорошие. Нам уж точно хватит, если еще те фермы возьмем. Там вроде тоже пара прилагалась.

— Ой, да, а как же те фермы? — вспомнили вдруг окрыленные победой Лысые Братья.

— Это возьмем уже после второго аукциона. Все зависит от того, сколько у меня останется средств. Сейчас я поставил тысячу, будучи уверенным, что столько никто не рискнет поставить. Пару раз было так, что я делал вот такую безбашенную ставку, но проигрывал, потому что находился еще более безбашенный кандидат. Правда, ему моя ставка явно кровь попортила. Прикиньте, шесть с половиной дней товар лежит за десятку и без единой ставки, и лишь за пару часов до конца кто-то ставит двенадцать, и так вплоть до последней минуты. Я тогда не располагал большими средствами, но ту штучку я очень хотел. Будучи уверенным, что я даю безумную ставку, я ставлю семьдесят пять — и феерично проигрываю. Товар ушел за семьдесят шесть. Но представьте себе состояние того покупателя, кто ставит, скажем, сотню на товар, за который кто-то решился дать лишь двенадцать. Да, он-то выигрывает, но заплатить должен будет не тринадцать, а семьдесят шесть! Ух, как его наверное пробрало тогда! Но делать ему было уже нечего, кроме как платить по счету.

Та ставка, которую ты решаешься сделать на последней секунде, должна быть твоей максимальной суммой, которую ты соглашаешься выложить за нужный тебе товар. Ни центом меньше! Можешь положить еще доллар — плюсуй и его! Есть в резерве еще двадцать центов — не жалей! Жалеть будешь, если увидишь свою сумму, выложенную кем-то другим. Это похоже на то, когда дар, которым тебя наделяет Жизнь и который ты не используешь, вдруг переходит к кому-то другому, и ты беспомощно наблюдаешь его плоды, доставшиеся не тебе. Да, ты останешься при своих деньгах, но цель твоего поиска снова отдалится от тебя на неизвестное расстояние и время. Все, хватит разговоров: идем пить чай с овсяным печеньем!

Глава 8. Ждать!

У Минни и Макса накопилось немало вопросов к Филиппу, и в какой-то момент они начали наперебой их задавать, понимая, что какие-то из них точно останутся без ответа.

— Сколько аукционов ты выиграл, а сколько — нет? Бывали ли курьезные случаи? Случались ли ошибки? Подводила ли тебя техника? Помнишь ли ты свою самую высокую ставку? Когда ты выиграл в первый раз? Есть ли альтернативная стратегия игры?

— Ошибки, курьезы, накладки, поражения — все это, конечно же, случалось, — отвечал польщенный вниманием Филипп, попивая свой чай. — Как иначе? Я далеко не идеальный игрок, да и момент везения, я думаю, играет свою роль. Тут ведь как может быть: может повезти, а может и нет…

Ему трудно было говорить внятно, пережевывая печенье, которое оказалось очень вкусным и поэтому поедалось одно за другим. Покончив же с шестым Филипп твердо решил, что ему сегодня не стоит более налегать на мучное. Он взглянул на круглые пластмассовые часы, тикающие на кухонной стене, убедился в том, что в резерве еще есть достаточно времени, и все же решил поподробнее рассказать о разных тонкостях аукционной борьбы.

— У каждого из участников есть свои секреты. Продавец всегда знает,