По средам мы носим чёрное (СИ) - "Vastise"

Она хотела отдать ему всю себя, растворяясь в неземных ощущениях. Грейнджер схватилась за ускользающее проклятие и начала вытягивать ядовитый мрак, заставляя Драко застонать прямо в её рот. Соединялись не только их тела, но и сознания вперемешку с душой.

Девушка чувствовала, как приближается к пику. От глубокого интимного прикосновения к его сознанию она едва не кончила сразу, ощутив все грани Малфоя, вбивающегося в неё резкими толчками.

Он тоже был близко к оглушающему взрыву и дёрнул горячее тело на себя, опустив одну её ногу вниз, а другую прижав к себе. Мужчина привстал на колени, входя в неё под прямым углом ещё глубже. Гермиона начала жадно глотать воздух, пытаясь сдержать огромную волну удовольствия.

Он накрыл чувствительную точку пальцами, а зубами прикусил закинутую на плечо ногу. Так близко, что она вот вот разлетится на миллион осколков.

Драко был у самого края пропасти, ощущая как всё тело дрожит от накатывающего неземного наслаждения. Еще один резкий толчок, и одновременный оргазм заставил Гермиону издать протяжный стон, а Малфоя хриплый рык.

По их телам проходила судорожная волна удовольствия. Такого долгожданного. Такого нужного. Капли пота стекали по его острым скулам, а глаза были похожи на плавящуюся платину. Грейнджер чувствовала, как пульсирует его член в её сжимающихся мыщцах. Тепло растекалось в каждой клетке бурлящим потоком, а кожа… Чёрт возьми, она вся светилась фиолетовым светом.

Опасная магия, неконтролируемая и разрушающая, наполнила кости до треска. Драко втянул носом воздух, касаясь её дрожащей ноги.

— Ты видишь это?

— Не разговаривай, ты отвлекаешься, — Малфой повторил уже сказанную ранее фразу.

Он открыл глаза и заметил невероятное свечение. Во взгляде мелькнуло удивление, но мужчина не собирался снова вливаться в работу и исследования. Не сейчас. Он хотел насладиться моментом.

Драко вышел из разгоряченного тела Гермионы. Одним движением застегнул брюки, а после упал на свободный край кровати и притянул девушку к себе. Их связь требовала и кричала, что так правильно. Так можно продлить волшебное ощущение, что у него есть душа. Незапятнанная и целая.

— Акцио одеяло! — взмах палочки и ведьма оказалась закутанной в теплую ткань, оставаясь под ней соблазнительно голой.

— Малфой… — пробормотала Гермиона, прижимаясь к его груди, — Ты солгал…

— О чем ты, Грейнджер? — насторожился волшебник.

Она чувствовала его сознание. Была внутри его головы. Неужели колдунья увидела что-то, что не должна была?

— Ты обещал, что я буду умолять трижды. Я сделала это всего лишь дважды, — она улыбалась с закрытыми глазами.

— В следующий раз ты будешь делать это всю ночь.

Драко ощутил мерзкую горечь понимания, что как бы он не старался — не сможет защитить её. Не сможет отступиться от дурацкого плана. Не сможет выжить в битве с Димитровой.

— Блейз отправил патронуса. Они вернутся завтра утром, — магия их соединения разбилась о суровую реальность.

— У них получилось?

— Да… — неуверенно проговорил Малфой.

Сообщение, которое передал Забини, было слишком туманным, будто мулат был уверен, что за ними следят.

— Это хорошо. Потому что похоже, я знаю, что хочет создать Кирин. И что мне дала твоя мать.

========== Давай за завтраком читать самые длинные книги, где все герои жили долго и счастливо. ==========

Драко повернулся в сторону тяжело дышащей девушки. Она прижималась к нему всем телом, обнимая одной рукой. Растекающееся умиротворение саднило тяжелой горечью от осознания, что ему пришлось и придётся впредь обманывать её.

Ложь сопровождала Малфоя всю его жизнь, но в отношении Грейнджер… Это было самая низкая мерзость, какую только он мог совершить. И сейчас мужчина нагло воровал хрупкую нежность и тепло, которые волшебница отдавала настолько искренне, что внутренности выворачивало от собственной подлости.

Тонкие пальцы мягко гладили шелковистую кожу, вычерчивая ледяные узоры на спине. Занудная и высокомерная зазнайка превратилась в желанную ведьму, вселяющую в него надежду. Хотелось продлить минуты, вбив их в каменную душу маленьким молоточком. Запомнить томные глаза, приоткрытый рот, выдыхающий его имя, искреннюю улыбку.

Грейнджер узнает. Сегодня, завтра или через неделю, но она обязательно узнает, что Малфой предал её доверие. Но сейчас остановить это всё и отодвинуться просто нет сил. Драко не только почувствовал свою душу, но и понял, что хочет видеть запутанные кудри на подушке каждое утро. До самого конца.

— Ты не слушаешь? — девушка слегка ущипнула его, привлекая внимание.

— Могу себе позволить несколько минут без планов, обсуждения грядущей войны и сумасшедшей болгарки?

— Когда… — она привстала и обернулась одеялом. — Когда мы вытащим Нарциссу и остановим Кирин, будем валяться хоть весь день.

Драко горько усмехнулся. Намёк Грейнджер на их возможное совместное будущее разлился невероятным теплом, но тут же разбился о стену правды. Он совершил ошибку, подпустив её слишком близко. Никто не должен об этом узнать. Нельзя подвергать колдунью ещё большей опасности.

— Ты говорила, что поняла, что тебе дала моя мать. Расскажи мне.

— Я лучше покажу, — девушка встала с постели и оглядела комнату в поисках одежды. — В библиотеке, прежде чем ты… Прежде чем ты аппарировал, я нашла книгу, которая многое объясняет.

Волшебник прикрыл глаза, понимая, что тягучая тишина и умиротворение испарились. Сколько ему осталось? Не больше месяца. Даже чертова магия Грейнджер не спасёт его от проклятия, которое вновь вцепилось острыми как бритва зубами. С того самого дня, когда он наблюдал в переулке, как ведьма спешит на собрание в Грот, Драко продумывал собственный план. И даже вспыхнувшие чувства не должны помешать этому. Ему суждено сгореть в удушающем пламени мерзкой отравы, и Димитрову он утащит за собой. Любой ценой.

Малфой поднялся вслед за Гермионой и остановился напротив открытого шкафа. Застегнув брюки и ремень, мужчина вытянул аккуратно сложенную белую футболку и поймал немигающий взгляд. Она разглядывала его обнаженный торс, широко открыв свои карие глаза.

— На что уставилась, Грейнджер? — он привычно ухмыльнулся. Её щеки мгновенно вспыхнули.

В ту же секунду девушка подскочила к нему и встала слишком близко, позволяя его лёгким уловить пьянящий сладкий аромат кудрявых волос.

— На твои шрамы, Малфой, — гордо поднятая голова и ровный голос.

— Я думал, ты теперь будешь называть меня по имени, — он продолжил говорить в привычно язвительной манере. — Обычно женщины, с которыми я сплю, так делают.

— Что ж, я не «обычная женщина, с которыми ты спишь», — ядовито протянула ведьма, знавшая слизеринца уже достаточно хорошо, чтобы поддаться провокациям. Не так быстро.

— Это правда. Ты необыкновенная, Гермиона — Драко заправил кудрявую прядь за ухо и почувствовал, как его сознание коснулось её.

Смена тона и настроения заставило Грейнджер задержать дыхание. Их связь стала только сильнее. Между ними не дружба, не привязанность. Что-то совсем иное. Смешанная палитра чувств, где она боялась его потерять, хотела близости горячего тела и чтобы… Чтобы он заботился о ней. И на краю этой самой палитры жгло дикое желание спасти Драко от отравляющего проклятия.

— Ты хотела что-то показать. В библиотеке, — он закрылся и прекратил поток.

Будто не хотел больше делиться тем, что у него было внутри. Гермиона развернулась и быстро надела светлое платье. Шёлк был таким помятым, что даже самый усердный и кропотливый эльф вряд ли бы смог вернуть ему первозданный вид.

Малфой прошёлся по её фигуре задумчивым взглядом и коснулся светлого пояса.

— Какие цвета тебе нравятся?

— Что? — опешила Грейнджер.

— Ну оттенок, окраска… — проговорил Драко с сарказмом.

— Обычно такие вопросы задают на первом свидании. К чему это? — казалось, что даже её лицо заострилось, так умело она копировала его саркастическую манеру общаться.