Теон-Стрелок - Atlet123

надеждами и радостными мыслями в голове. Сам Теон продолжал сидеть, довольный тем, что выполнил одно из поставленных самому себе поручений — поговорил с Харлоу.

Теон внимательно смотрел на огонь. Ещё с детства, засматриваясь на полыхающий очаг, ему иногда виделось… что-то странное. Неясные фигуры, резкие всполохи. В мире, наполненном магией, заснувшей, но магией, Грейджой не игнорировал такую странность.

Но сейчас… вглядываясь в огонь, Теон ничего не смог высмотреть. Как будто, тот, кто посылал ему эти видения, перестал это делать, сочтя короля Железных Островов недостойным.

Эта мысль неприятно кольнула. Будто оглядели со всех сторон как игрушку и сочли не интересной, отбросив в сторону.

В такт его мыслям огонь странно заколыхался. Теон обратил на это внимание и пламя вновь успокоилось. И больше ничего.

Ничего.

Глава 61

Волны вздымались вверх и с диким грохотом омывали каменный берег. Края многочисленных волн пенились, жужжали и бились о скалистую землю. Море словно взбесилось, стало бушующим штормом, готовым растерзать всё, что ему попадётся. Лил нескончаемый дождь, гремел жуткий, даже оглушающий гром, вносивший суеверный ужас в сердца обитателей Пайка. Ветвились редкие молнии, которые добавляли ещё больше страха…

Наблюдавший за всем этим природным безобразием Теон из маленького окошка мог только порадоваться нахождению своего флота на якорной стоянке Лордпорта и беспокоиться только за сохранность замка.

Его не оставляло некое зловещее чувство присутствия чего-то страшного. Чего-то необъяснимого, опасного для человеческого восприятия. Грейджой настойчиво гнал от себя подобные мысли, стараясь унять дурные предчувствия.

Он находился в своём солярии, беспокойно перебирал руками, вчитываясь в неровные строки недавно пришедших писем, но не мог спокойно их прочитать. Его захватило пугающее чувство ожидания, когда от него ничего не зависело, и приходилось томиться в неведении о конечном результате.

Его жена, Королева Гвин, рожала.

Стоявший несколько минут у её покоев Теон беспокойно вслушивался в крики своей супруги и спокойное бормотание повитух. Плюнув на всё, не выдержал, ушёл в свой солярий. Где его поджидал внезапно нагрянувший родственник.

— Дядя, — поприветствовал он Эйрона, всё также странно глядевшего на него своими черноокими глазами при каждой встрече, — я рад, что ты решил наконец посетить Пайк.

Эйрон молчал, не обращая внимания на племянника, вглядываясь в разверзнувшийся природный ужас за стенами замка через всё то же маленькое окошко.

— Дядя, — в голосе Теона послышалось раздражение.

— Что ты видишь, Теон? — наконец обратил на него внимание жрец Утонувшего, — посмотри в это оконце и скажи, что ты видишь?

— Шторм, — с подозрением в голосе ответил Теон, — слишком сильный, но шторм, дядя.

— Шторм, — презрительно искривил губы жрец, — это лишь внешняя оболочка происходящего, глупый племянник.

Теон сузил глаза.

— Дядя Эйрон, не стоит называть своего короля глу…

— Битва, — в глазах жреца Утонувшего Бога зажёгся фанатичный огонёк, тот самый, которого и побаивался Теон в разговорах с ним, — противостояние!

— Противостояние кого?

— Богов! — продолжил Эйрон, — Штормовой Бог покусился на то, что принадлежит Утонувшему За Всех Нас.

Теон на мгновение сомкнул глаза, не желая встречаться с безумным взглядом дяди-жреца. Он верил в магию, допускал существование неких божественных сущностей, но не воспринимал нынешнюю ситуацию как нечто более серьёзное, чем природное явление, как нечто сверхъестественное, выходящее за рамки понимания человеческого сознания.

— Это всего лишь шторм, дядя Эйрон. И не более, — отмахнулся Грейджой от слов жреца. Эйрон скрипнул зубами. Но ничего не сказал, смотря на Теона как на глупого мальчика, ничего не знающего и не понимающего.

— Меня больше беспокоят роды моей жены, — продолжил король.

Губы Эйрона сомкнулись в маленькой ухмылке, что было необычно для него. Обычно выражение лица у жреца не блистало улыбками и ухмылками.

— Можешь не беспокоиться. У тебя родится сын. Утонувший Бог всё предопределил.

— Повитухи мне тоже самое сказали, только Утонувшего не упоминали, — вздохнул Теон.

Больше Эйрон ничего не говорил. Они сидели в тишине напротив друг друга. Теон с томящим чувством в груди ожидал развязки — прихода одной из служанок или повитух, которая сообщит ему, что всё… нормально? Прошло без осложнений? Он надеялся на такой исход.

О чём размышлял его фанатичный дядя, король даже не пытался разгадать. И прогонять не стал, не желая окончательно портить отношения со своим родственником.

Чувство нестерпимого желания вернуться к покоям жены возрастала, но Теон удерживал себя. Пусть лучше он посидит тут — женские крики боли ему были неприятны.

Послышались осторожные шаги. Стражник, охраняющий солярий Теона, сказал о пришедшей служанке, которая затем сообщила, что у королевы Гвин родился здоровый мальчик. Грейджой с достоинством покинул свой стол и вместе со своим дядей, пожелавшим пойти вместе с племянником, двинулся в сторону опочивален своей супруги.

Вошёл в комнату, пропахшую потом, кровью и…. молоком? Король Железных Островов приблизился к кровати, на которой возлежала уставшая и изнурённая родами девушка. Её обнажённое тело было скрыто искусными покрывалами из шёлка, а рядом с кроватью стояла детская колыбель.

Его жена, Гвин Гудбразер, сладко спала. Теон перевёл взгляд на младенца.

Впервые за обе жизни у него был сын. В прошлой жизни из-за нестабильной ситуации на родине он боялся заводить потомков, а потом уже стало поздно. Он умер богатым, но бездетным. Но тут… судьба дала ему жену и сына.

“Имя… мне нужно дать ему имя”.

Слышался гул грома, мерные удары пенящихся волн. Всё это давало Теону какое-то странное чувство при виде новорождённого сына. На языке уже вертелось подходящее. И Теон его произнёс:

— Рогнар. Рогнар Грейджой.

— Хорошее имя, — внезапно отозвался Эйрон, что вошёл вслед за Теоном. Король раздражёно посмотрел на жреца, испортившего момент. Но больше всего раздражал взгляд дяди на его сына. Странный, непонятный и оценивающий.

— Дядя, покинь покои моей жены. Немедленно, — приказал король. Эйрон безропотно, никак не прореагировав на тон короля, покинул покои Гвин, бросив несколько взглядов не на Теона, а на детскую колыбель.

— Боги… — покачал головой Теон, — пусть они дерутся за то, что считают своим. Ты — мой сын, и я никогда тебя не отдам Утонувшему или Штормовому Богу. Ты из рода Грейджоев и до конца будешь им, моим наследником.

Будто в такт словам Теона особенно сильно загремела в тучах небесная канонада.

Спящий младенец — то ли от слов короля-отца, то ли от грома — проснулся