Топить в огне бушующем печали. Том 1 - Priest P大

вытащит того из гроба. Да кто в здравом уме откажется от наследия шаманов? Нет, заговорщик точно вернется и клюнет на наживку.

Пока Сюань Цзи размышлял в таком ключе, на него налетел порыв ветра. Он принюхался – пахло чем-то цветочным и сладким, с едва уловимой ноткой гниющей крови…

«Цепляясь за гроб, так распереживался, что аж кровью захаркал… Вот зараза! А я уж было решил, что эта драма-квин по-настоящему скорбит… Ай-яй-яй, и чем только думал?»

Как оказалось, хлещущая горлом кровь нисколько не помешала Шэн Линъюаню поместить на гроб печать – иными словами, расставить ловушку…

Выключив видео и сунув свободную руку в карман, Сюань Цзи помахал отобранным мобильником перед самым носом офис-менеджера – она еще никуда не ушла.

– Я позаимствую? – бесцеремонно спросил он.

– А в чем де… – попыталась протестовать офис-менеджер, правда, ничего толком сказать не смогла.

Выудив из кармана пачку сигарет, Сюань Цзи ловко вытащил одну, сунул в рот, щелкнул пальцами, и на указательном заплясал язычок чисто-белого пламени. Чуть щурясь, он поджег сигарету и глубоко затянулся. Выдохнув табачный дым прямо в лицо офис-менеджера, Сюань Цзи быстро скрутил ее прозрачными путами. Тело девушки обмякло, но не упало, а поплыло, подхваченное клубами дыма, будто совсем ничего не весит. Сюань Цзи усилием мысли направил парящую девушку к вестибюлю гостиницы, и ее понесло быстро и легко, словно она была воздушным змеем, гонимым ветром.

Опустив ее в вестибюле, Сюань Цзи немного подождал, когда офис-менеджер придет в себя. Та довольно скоро очухалась, но сообразить, что стряслось, не успела – Сюань Цзи быстро велел:

– Спрячьтесь в гостинице. Из здания – ни ногой. Только по крайней необходимости.

Договорив, он сразу рванул на шестой этаж, прямиком на смотровую площадку – только его и видели. Добравшись до места, Сюань Цзи стал озираться, выискивая свою цель.

Рядом с гостиницей как раз пролегала эстакада. Поглядев в ту сторону, Сюань Цзи обнаружил над одним из фонарей трассы довольно странный объект. Казалось, там завис огромный воздушный змей… Сюань Цзи напряг глаза: так и есть, примерно на его уровне, но только вдалеке, парила одинокая антропоморфная фигура. Прищурившись, Сюань Цзи узнал, что одета она во все белое и одежды эти длинные. Телосложение у фигуры худощавое, волосы – до пояса. Особо узнаваемы были красивые тонкие брови, между которыми зияла жуткая кровавая дыра…

Все сомнения отпали: впереди был Алоцзинь, приманка для закулисного злодея!

«Да кто в его глазах не приманка?» – раздраженно подумал о бывшем императоре Сюань Цзи и тихонько вздохнул.

Еще накануне несчастному Алоцзиню снова проткнули руки и ноги, пригвоздили намертво к гробу, поэтому неудивительно, что теперь он полон чернейшей ненависти. И в такой ярости, что кинулся за обидчиками по горячим следам. Куда надо лететь, он, конечно же, знал, потому что эти сведения раздобыл как раз заговорщик, для кого расставили приманку. Тут уже не надо гадать: главный организатор совершенно точно втесался в ряды Оперативного отдела, а иначе как бы он выяснил маршрут командированных сотрудников Бюро? Как бы узнал, что группа из штабных и спецназовцев вернулась в город, чтобы отдохнуть? А ведь именно такая передышка ослабляет бдительность у врага и помогает действовать…

Но была в замысле бывшего императора еще одна деталь. Дело в том, что Сюань Цзи носил в своем теле истинное пламя, принадлежащее священной птице Чжу-Цюэ, и эта сила, как известно, противостоит любым демонам и изгоняет всякое зло. Но в то же время явить это пламя – все равно что развести темной ночью костер. Привлеченные теплом и светом, на него тут же слетятся все местные мотыльки – то есть Алоцзинь гарантированно заметит это пламя и кинется ему навстречу.

Таким образом, Шэн Линъюань, с одной стороны, развязал себе руки и выиграл время, чтобы вычислить истинного виновника заговора, а с другой – использовал Сюань Цзи как инструмент сдерживания, чтобы не дать Алоцзиню громить город. Ведь Сюань Цзи, будучи начальником целого отдела в Бюро, ни за что не допустит жертв среди гражданских.

«Ну надо же! Доверил такую важную и сложную роль! Что ж, ладно! Хотя бы понятно, что ты меня еще уважаешь…» – подумал про себя Сюань Цзи и горько усмехнулся. Значит, «цель оправдывает средства»? Кажется, только теперь он понял, как работает этот принцип.

Поглядев еще раз на белую фигуру вдалеке, Сюань Цзи стряхнул пепел с сигареты и обратился к Алоцзиню. Вопреки ожиданиям, перекрикивать свист ветра не пришлось. От Сюань Цзи вилась струйка дыма, которая вместо того, чтобы рассеиваться, наоборот, причудливо извивалась через дорогу и терялась в городском квартале. С помощью нее Сюань Цзи звучал для старейшины шаманов так же четко, как и та призрачная фигура, что, склонившись к гробу, пробудила его от вечного сна.

– Слушайте, старейшина, я ведь уже сказал вам, что не Дань Ли. Разве мы не определились? Только посмотрите на мое лицо: там куча коллагеновых волокон! Разве я похож на древнего старца?

Алоцзинь ничего не ответил, а только ожег Сюань Цзи ледяным взглядом. Кажется, древнюю речь скопировать как следует не удалось…

Тут Сюань Цзи очень кстати припомнил, что пишут о жэньмо в «Дунчуаньской книге шаманов»: если человек до своей смерти одержим одной-единственной мыслью, то, став жэньмо, он уже не вернется к прежнему себе. Можно считать его ходячим мертвецом, которым движет одно намерение. Прокрутив в голове то, что было написано в книге, Сюань Цзи решил, что это сведение очень точно описывает Алоцзиня.

Кстати сказать, судя по содержанию «Дунчуаньской книги шаманов», ее автор прекрасно разбирался в этом племени и наверняка знал все обстоятельства его гибели. Поэтому и взялся скрупулезно записывать все крошки сведений о шаманской культуре и ритуалах. Однако почему-то эти записки не дошли до потомков. Быть может, сам император У, этот отъявленный тиран, приложил руку к забвению шаманов…

Как ни крути, но совершенно ясно, что после пробуждения в качестве чудовища-жэньмо Алоцзинь сохранит какую-никакую, но память о прошлой жизни. По идее, он должен вернуться к старым принципам, целям и прежнему отношению к чему-то, то есть возродить свои прижизненные мысли. Но стоит ли ожидать от чудовища-жэньмо, что оно будет строго соблюдать законы хотя бы своего времени? И руководствоваться каким-то здравым смыслом?

Сюань Цзи в это совершенно не верил. Он понимал, что старейшину шаманов не сковать никакими правилами, но немного надеялся, что в истерзанном мозгу Алоцзиня найдется хоть немножко места для бытовой логики и простейших взаимосвязей. Поэтому Сюань Цзи решил подкинуть чудовищу-жэньмо парочку разумных доводов:

– Кстати,