Источник - Александр Беловец

— Худгараду от отца достался корабль, и он решил взять в качестве старшего помощника своего младшего брата, — начал Скахет, — а Тхоола — их друга детства — сделать боцманом. Через год «Скорлупку» уже знали от Марира до Свериша, а в Нефлисе даже назначали награду тому, кто привезёт на суд команду этого дерзкого корабля, но только всё тщетно. Удача постоянно плескалась о борт быстроходной глифы, пока однажды она не нарвалась на плавучую крепость гадрахов. Еле ноги тогда унесли. Лишь благодаря скорости и маневренности «Скорлупки» помноженным на умения капитана удалось отделаться небольшой пробоиной да сломанной мачтой. Тогда-то Худгарад и решил завязать с пиратством, осев на Каменном острове, где его лицо ещё не успело примелькаться. Он продал всё накопленное барахло, собрал в единый кошель нажитые деньги и построил в порту корчму, которую в шутку назвал «Корень Морей».

— Да уж, помню, — Колин хмыкнул. — Меня тогда очень повеселила вывеска над входом.

— Худгарад сам её рисовал, — широкой улыбкой поддержал товарища Скахет. — Чувства юмора у него не занимать.

— Ну а дальше? Как «Скорлупка» оказалась у Тхоола?

— Худгарад подарил её Хударгарду и тот, в свою очередь, став её капитаном, назначил Тхоола старпомом. Некоторое время они продолжали пиратствовать, пока не поняли, что перевозить запрещённые грузы куда как выгоднее, нежели щипать торговые суда, которые к тому времени стали постоянно нанимать не менее двух кораблей охраны. Какая уж тут нажива — самим бы не пойти на суд к Харр'изису. А потом Худгараду удалось выгодно вложить деньги в покупку обветшалого здания, которое впоследствии и стало гостиницей «Счастливый странник». А «Корень Морей» он передал брату, у которого к тому времени море уже в печёнках плескалось. В то время Хударгард и сам стал задумываться о том, чтобы осесть где-нибудь как брат, открыв собственное дело, а тут всё так совпало. В общем, без зазрения совести подарил он «Скорлупку» Тхоолу и кинул якорь на Каменном острове. А Тхоол, как бы ни рвался к штурвалу, никогда не был грамотным капитаном. Ты и сам мог видеть, во что превратилось некогда прекрасное судно.

Помолчали, каждый думая о своём и прихлебывая вино из стаканов. Наконец сержант спросил:

— А как ты познакомился с этой троицей?

— Помнится, тогда я только-только закончил второй круг обучения, и очень захотел напиться по этому поводу — в главном смертельном поединке мне едва не отсекли руку. Сразу же после того как меня заштопали, я побрёл в порт искать молодую корчму «Корень Морей», которую мне посоветовали в Храме. Раньше-то я не был завсегдатаем таких заведений, предпочитая изредка выпивать ту кислятину, что бродила в наших подвалах, но в тот день уж очень захотелось. Как сейчас помню — я заказал огромный кувшин чего-то сладкого и пил, пока тот не опустел. Потом ещё и ещё. Так я накачивался, пока ко мне не подошёл Худгарад и не сказал, что мне уже хватит. Не помню, что я ему тогда ответил, но между нами завязалась драка. Я был без оружия, пьян и дрался, словно вновь переживал свой поединок, но Худгарад оказался хорош. На все мои удары он отвечал сторицей, не щадя мебели в своём заведении. В пылу схватки я не сразу заметил, что рана на плече раскрылась и из неё хлещет кровь. Лишь когда закружилась голова, заподозрил неладное, но что-либо предпринять не успел. Уже падая без чувств, я получил здоровенную зуботычину от хозяина и хорошенько приложился головой о какой-то угол. Очнулся в одной из комнатушек на втором этаже. Как оказалось, в беспамятстве я провалялся почти три дня и всё это время Худгарад сам обо мне заботился. Позже мы с ним побратались и он, когда решил перебраться сюда в Нефлис, подарил мне тот медальон, сказав, что если когда-нибудь мне вдруг приспичит свалить с острова, я могу рассчитывать на его «Скорлупку».

— Да уж, интересно всё сложилось, — широко зевнул Колин. — Что-то меня опять спать потянуло, — ещё один зевок, не меньше прежнего.

— Так ложись. До утра ещё далеко.

— Ты прав, приятель, так я и поступлю, — Колин доковылял до своей кровати и плюхнулся даже не снимая сапогов — силы вдруг оставили его. Вино оказалось крепче, чем он предполагал и усталость, развеянная коротким сном, вновь вернулась, окунув сержанта в глубокое беспамятство.

А Скахет так и остался сидеть наедине со своими воспоминаниями, теребя в руке полупустой стакан и глядя на небо, тронувшее крыши тёмно-розовым цветом.

— Пи-и-и-раги! Покупаем пи-и-и-раги!!!

— Мясо! Свежее мясо!

— Ткани из самого Сумарента!

— Купите птицу, господин! Мёртвую дороже!

— Хлеба не желаете? Только что из печки!..

— Нет, и всё-таки в базарах есть что-то весьма жизнеутверждающее, — изрёк Скахет, счищая со своего нового костюма щедрую россыпь муки. — Когда подумаешь о том, сколько сил потратили люди на то, чтобы вырастить, выткать, вылепить и выковать все эти товары, поневоле переполняешься уверенностью в завтрашнем дне. Не может быть, чтобы всё это сгинуло в один момент.

На реплику друга Колин ничего не ответил, едва избежав столкновения с телегой которую не заметил в силу того, что вертел головой по сторонам стараясь разглядеть как можно больше. Вот уже битый час друзья бродили по огромному базару в самом центре Нефлиса тщетно пытаясь найти нужную им оружейную лавку.

— Пройдёте лавку булочника, затем рыбную и, оставив её по правую руку, свернёте в проулок, где и найдёте оружейника, — проворчал Скахет, останавливаясь у лотка с яблоками. — Как же у Худгарада всё просто. Уже четвёртую лавку булочника миновали, а рыбной рядом так и не оказалось. Похоже, мы заблудились, приятель. Что будем делать?

— Я конечно не силён в местных обычаях, но не легче ли спросить? — Колин растянул губы в улыбке.

— Тьфу ты пропасть! — сплюнул под ноги воин. — А ведь верно! Как же я сам-то не додумался? Не мог раньше подсказать?

— Я думал, что ты водишь меня по базару с целью ознакомления, — пожал плечами сержант. — Я ведь раньше в таких местах никогда не бывал.

— Верно. Я и забыл, что ты нездешний. Эй, любезный! — окликнул он торговца яблоками. — Не подскажешь, как нам найти оружейника?

— Купите яблоки, друзья. Сочные и сладкие. Не пожалеете.

— Да