Все хроники Дюны (авторский сборник) - Герберт Фрэнк

– Периметр. – Император протянул слово так, словно оно было кислым на вкус. – Здесь, в котловине, буря будет не слишком сильной; а этот фрименский сброд не отважится напасть, пока здесь я и пять легионов моих сардаукаров!

– Конечно, Ваше Величество, – согласился барон. – Но даже излишняя осторожность вряд ли является серьезным проступком! Можно ли порицать за нее?

– Ахх-х… – протянул Император. – Порицать… Значит, я не вправе даже говорить о том, сколько времени отняла у меня эта бессмысленная суета вокруг Арракиса? О том, как сгинули в этой дыре почти все доходы КООАМ? О том, наконец, что мне пришлось отложить множество важных государственных и дворцовых дел, а часть из них – даже и отменить, и все из-за этой дурацкой истории?..

Барон, напуганный монаршим гневом, опустил глаза. Его раздражала мысль о переплете, в который он попал: один и связан по рукам и ногам Конвенцией и правилом «Диктум фамилиа»!

Он что, намерен убить меня? – думал барон. Он не посмеет! Слишком много свидетелей – на орбите следят за событиями все прочие Великие Дома, и они только и ждут повода как-нибудь урвать свою долю, воспользовавшись заварушкой на Арракисе!..

– Заложников хоть взяли? – проворчал Император.

– Бесполезно, Ваше Величество, – ответил барон. – Эти сумасшедшие фримены служат по каждому пленному погребальный обряд и затем уже считают его мертвым.

– Вот как? – удивился Император.

Барон разглядывал металлические стены селамлика и думал об окружавшем их гигантском шатре из веерола. Эта великанская конструкция говорила о таком безмерном богатстве, что сама мысль о нем ошеломляла даже барона. Он таскает за собой пажей и бесчисленных лакеев, своих женщин и их прислугу – парикмахеров, декораторов,, прочих… всех этих прихлебателей императорского двора. Все здесь – и, как всегда, льстят и прислуживаются, интригуют и «разделяют тяготы войны» с Императором… а ему они нужны как свидетели истории. Чтобы увидели, как Император решит арракийский вопрос, а затем – слагали стихи о битвах и превозносили подвиги тех, кто будет в них ранен…

– Возможно, вы просто брали не тех заложников? – прервал его размышления Император.

Он что-то узнал, понял барон. Страх ледяным камнем лежал в его желудке. Мысль о еде – о еде! – была невыносимой. Но ощущение холодной, давящей тяжести было так похоже на голод, что он даже заворочался в своей сбруе силовой подвески, борясь с желанием приказать подать есть… Только вот кто бы тут стал исполнять его приказы?

– У вас нет никаких предположений относительно личности Муад'Диба? – спросил Император.

– Да наверняка какой-нибудь сумасшедший умма, – осторожно пожал плечами барон. – Фрименский. фанатик. Религиозный авантюрист… Вашему Величеству известно, что подобные плевелы часто вырастают на задворках цивилизованного мира…

Император быстро глянул на свою Правдовидицу и вновь повернулся к барону, буравя его недобрым угрюмым взглядом.

– И других сведений об этом Муад'Дибе у вас, значит, нет? – спросил он.

– Да просто какой-то сумасшедший, – буркнул барон. – Так фримены все ненормальные.

– Неужели?

– Его бойцы бросаются в бой с именем Муад'Диба. Женщины кидают в нас своих младенцев и затем сами бросаются на наши клинки, чтобы дать мужчинам шанс атаковать нас. У них нет… нет… они воюют не по правилам!

– Ах, даже так… – протянул Император, и барон ясно услышал насмешку в его голосе. – Н-ну, любезный барон, а удосужились ли вы обследовать южные полярные области Арракиса?

Барон, изумленный внезапной сменой темы, поднял глаза на Императора.

– Но… но, Ваше Величество, вам же известно – эти земли необитаемы, там хозяйничают бури и черви. В южных широтах даже Пряности нет!

– И, конечно, вам не приходилось слышать, что с меланж-лихтеров там замечали участки растительности?

– Такие сообщения время от времени поступают. По некоторым было предпринято расследование. Обнаружили несколько кустов и потеряли много орнитоптеров. Слишком дорогое удовольствие, Ваше Величество! Юг – не место для человека, там долго не выжить.

– Так-так. – Император щелкнул пальцами. За троном, слева, открылась дверь, и два сардаукара ввели девочку лет четырех. На ней была черная аба с откинутым капюшоном; из-за воротника выглядывали отстегнутые трубки и уплотнители дистикомба. Синие фрименские глаза сияли на круглом личике. Кажется, она совсем не боялась – зато барон, взглянув на ее лицо, отчего-то почувствовал себя очень неуютно.

Даже старая гессеритка, когда девочка шла мимо нее, отшатнулась и сделала охранительный знак. Вид ребенка явно потряс старуху.

Император откашлялся и хотел что-то сказать – но малышка заговорила первой. У девочки был тонкий, еще слегка шепелявый,» но очень ясный голосок.

– Так вот, значит, он, – проговорила она и подошла к краю возвышения, на котором стоял трон. – Правду

сказать, так и ничего особенного – просто перепуганный жирный старик, у которого нет сил даже стоять самому. Без этих помочей!

Было так странно слышать подобные фразы из уст ребенка, что барон, несмотря на гнев, онемел и уставился на девочку. Может, это просто карлица?– промелькнуло у него в голове.

– Любезный барон, – промолвил Император, – позвольте представить вам сестру Муад'Диба.

– Сеет… – Барон поперхнулся и повернулся к своему сюзерену. – Я не понимаю.

– Я тоже проявляю иногда излишнюю, может быть, осторожность, – пояснил Император. – Мне доложили, что в вашей необитаемой южной полярной зоне наблюдаются явные признаки человеческой деятельности.,

– Но это невозможно! – воскликнул барон. – Черви… там же открытые пески до самого…

– Похоже, они научились как-то уживаться с червями, – пожал плечами Император.

Девочка уселась на край возвышения подле трона и заболтала ногами. Она осматривала селамлик с явным удовольствием – и с необыкновенно уверенным видом.

Барон тупо смотрел на болтающиеся ножки под черной тканью – оказывается, девочка была обута в сандалии.

– К несчастью, – сказал Император, – я послал туда только пять десантно-транспортных топтеров со сравнительно небольшой ударной группой, имеющей целью захватить пленных для допроса. Должен признаться, что десанту едва удалось уйти оттуда, захватив всего трех пленных и оставив там четыре машины из пяти. Причем заметьте, барон: мой отряд был разгромлен противником, состоящим по большей части из женщин, детей и стариков. А это вот дитя командовало одним из контратаковавших отрядов.

– Вот видите, Ваше Величество! – горячо подхватил барон: – Видите, какие они!

– Я поддалась, чтобы меня захватили, – объяснила девочка. – Потому что не хотела прийти к брату с вестью о гибели его сына.

– Лишь горстке моих людей удалось унести ноги, – сказал Император и вдруг закричал: – Унести ноги! Слышите, вы?!

– Да мы бы и их порешили, – заверила девочка, – если бы не огонь.

– Сардаукары применили двигатели вертикального хода топтеров как огнеметы, – пояснил Император. – Поистине решение отчаяния – но только это и дало им уйти, да еще и с тремя пленными. Заметьте это себе, дорогой барон, – мои сардаукары были вынуждены в беспорядке отступить, перед женщинами, детьми и стариками!

– Мы должны атаковать всеми силами, – хрипло сказал барон. – Мы должны истребить всех…

– Хватит! – рявкнул Император, подавшись вперед. – Вы что, за дурака меня считаете?! Стоять тут с идиотски невинным видом и твердить…

– Ваше Величество, – перебила его старая Правдовидица.

Император только отмахнулся:

– И вы говорите, что не имели представления ни о населении юга, обнаруженном нами, ни о боевых качествах этих людей? –. Император поднялся с трона. – За кого вы меня принимаете, барон?

Барон отступил на два шага. Это все Раббан! Это он меня подставил! Раббан…

– А это фальшивое столкновение с герцогом Лето, – промурлыкал Император, снова садясь. – Как превосходно вы играли, барон!

– Ва… Ваше Величество! – взмолился барон. – О чем вы…

– Молчать!!!

Старуха снова дотронулась до плеча Императора и шепнула ему что-то.

Девочка перестала болтать ногами и попросила:

– Пугни его еще, Шаддам. Нехорошо, конечно, радоваться, но уж больно приятно смотреть, ничего с собой поделать не могу!

– Тихо, дитя. – Император наклонился вперед, положил руку на головку ребенка и вперил тяжелый взгляд в барона. – Итак, возможно ли это? Неужели вы и впрямь такой простак, как считает моя Правдовидица? Вы что, не узнаете эту девочку – дочь вашего союзника герцога Лето?

– Не был отец его союзником, – сердито сказала девочка. – Мой отец мертв, а эта харконненская скотина видит меня впервые.