Порою нестерпимо хочется… - Кен Кизи

Ивенрайта неразрешимой загадкой. Кроме внешности, в нем не было ничего. Мало того что он опоздал на неделю, за все свое пребывание в городе он не сделал ничего для бастующих — походил, покивал да поулыбался как придурок. (Разве что — смешно сказать! — все время что-то корябает в своей записной книжке.) Он не задал ни единого вопроса (но, как это ни смешно, такое ощущение, что все ответы у него уже записаны) ни о моральном состоянии участников столь длительной забастовки, ни об истощившемся забастовочном фонде, ни о чем, к чему подготовился Ивенрайт. (Как будто он считает, что он такой умный, что ему незачем снисходить с какими-либо вопросами до таких болванов, как мы.) Единственное, что Ивенрайт был вынужден поставить ему в заслугу (может, он считает, что мы должны целовать ему ноги только потому, что у него есть какой-нибудь дружок в Вашингтоне), это его спокойное и ненавязчивое поведение (…ну ничего, он еще увидит). К тому же Флойд не мог не восхищаться его умением ставить людей на место, доводя до их сведения, что он — начальник (надо бы и мне научиться), а они всего лишь жалкие исполнители (это — единственный способ добиться уважения и дисциплины от пачки идиотов).

Так весь безмолвный путь по реке Ивенрайт кипел и мучился, преклонялся и ненавидел, надеясь, что Дрэгер произнесет что-нибудь, на что он, Флойд Ивенрайт, рявкнет, давая ему понять, что он его в грош не ставит и ему наплевать на него, даже если бы он был президентом всех Соединенных Штатов!

Вдали в окнах дома показались огни. «Сука», — наконец промолвил Ивенрайт, так и не дождавшись вопроса и придав своему высказыванию всеобъемлющее, глобальное значение, после чего нервно тяжело сглотнул: он замерз, не ждал от встречи ничего хорошего и мечтал о сигарете у него чуть ли не катились слезы от запаха трубочного табака Дрэгера.

Они привязали трос к маркеру причала и вступили в густой мрак, напоминавший Ивенрайту о фонарике, оставшемся лежать на переднем сиденье его машины. «Опять сука», — повторил Ивенрайт, но уже более спокойно. Дрэгер предложил покричать, чтобы кто-нибудь вышел из дома с фонарем, но Ивенрайт отверг это предложение: «Ну уж это вы меня не заставите делать, — и добавил шепотом: — К тому же, я думаю, они нам его не вынесут».

Когда габаритные огни на лодке были погашены, а свет из кухонного окна скрылся за густой живой изгородью, тьма стала кромешной. Не успевали они зажечь спичку, как она тут же с шипением гасла, словно ее зажимали чьи-то мокрые пальцы; потеряв всякую надежду на свет, они вслепую принялись карабкаться по скользким крутым мосткам, прислушиваясь к шуму реки внизу. Ивенрайт шел первым, продвигаясь дюйм за дюймом с вытянутыми вперед руками. Оба молчали, словно им мешал разговаривать шорох дождя, пока Ивенрайт не врезался лбом в сваю; для него было настолько непостижимо, что какой-то невинный ночной объект мог проскользнуть между его рук, что он решил, будто его кто-то стукнул дубиной из засады. «Грязный негодяй!» — заорал он, пытаясь схватить своего невидимого противника, облаченного в мокрую холодную слизь и панцири морских уточек. «Ой!» — вскрикнул он снова излишне громко, и из-под дома выкатилось черное разъяренное облако безжалостно лающих и рычащих собак. «О Господи, — прошептал он, слыша, как невидимая свора, стуча когтями, тявкая, ворча и огрызаясь, несется к ним по мосткам. — Боже милосердный!»

Он выпустил сваю и, в полном ужасе обхватив Дрэгера, прильнул к нему всем телом.

— Боже, Боже, Боже мой!

Вышедший с фонарем Джо Бен так и обнаружил их обнявшимися и покачивающимися под дождем, в окружении своры восторженных собак.

— Нет, вы только посмотрите! — добродушно воскликнул Джо. — Это же Флойд Ивенрайт со своим, наверное, гостем. Заходите, ребята, в доме тепло.

Ивенрайт глупо мигнул от резкого света, все более утверждаясь в своих самых пессимистических ожиданиях от этой экскурсии.

— Не сомневайтесь! — снова закричал Джо. — Я не знаю, чем вы там занимаетесь, но в тепле все равно лучше.

Дрэгер высвободился из объятий Ивенрайта и улыбнулся Джо.

— Спасибо. Мы так и поступим. — Он принял приглашение с такой же любезностью, с какой оно было сделано.

Вив принесла им в гостиную горячий кофе. Старик приправил его бурбоном и предложил сигары. Старшая дочурка Джо пододвинула им стулья поближе к печи, а Джо, вероятно, настолько опасался, как бы они не умерли, — «Чуть не окоченели, стояли обнявшись, пытаясь хоть как-то согреться», — что принес им целую кипу одеял.

Ивенрайт отказался от всего и в полном молчании переживал унизительность этого издевательского гостеприимства. Дрэгера это совершенно не волновало: он взял и кофе и сигару, сделал комплимент Джо Бену относительно его очаровательных детей, похвалил сигары старого Генри и робко попросил Вив принести ему стакан теплой воды с разведенной в ней ложкой соды: «Для желудка».

Покончив с содой, Дрэгер поинтересовался, нельзя ли ненадолго побеспокоить Хэнка Стампера — у них есть для него предложение. Джо сказал, что в данный момент Хэнк на берегу, проверяет фундамент.

— Может, подождете его здесь? Он скоро вернется. Или хотите пойти и обсудить с ним это предложение под дождем?

— Побойся Бога, Джо, — усмехнулась Вив. — Там же ужасно. Он скоро будет. Я могу его позвать…

— Пожалуйста, не надо, миссис Стампер, — поднял руку Дрэгер. — Мы пойдем и поговорим с ним. — Ивенрайт, не веря своим ушам, раскрыл рот. — Я бы не хотел отрывать человека от дела.

— Господи, Дрэгер, что вы говорите?

— Флойд…

— Но, Боже мой, здесь печка, а вы хотите идти и…

— Флойд.

Они отправились на улицу. Джо Бен в качестве провожатого размахивал фонарем с такой же бешеной скоростью, с какой произносил свой монолог о внезапном дожде, поднимающейся воде и о том, давно ли Флойд имел дело с динамитом. Они обогнули извилистую дорожку и увидели Хэнка в пончо, непромокаемых штанах и с фонарем в зубах, привязывающего бревно к чему-то похожему на железнодорожный рельс, — бревно недавно смыло, и надо было закрыть брешь, образовавшуюся в бесформенном укреплении. Половина лица у Хэнка была все еще распухшей и синей после драки, отклеившийся кусок пластыря никчемно свисал с пореза на подбородке. Ивенрайт представил Дрэгера, и Хэнк пожал ему руку. Ивенрайт замер, ожидая, что Дрэгер изложит цель их приезда, но тот отошел в сторону, и Флойд понял, что именно ему предоставляется обратиться к Хэнку с просьбой. Он сглотнул и начал. Хэнк вынул фонарь изо рта и стал слушать.