Новейшая история еврейского народа. Том 3 - Семен Маркович Дубнов

более катастрофические годы XX века. Обе свя­зались и в деле строительства Палестины. Основанный в 1916 г. в Нью-Йорке «Американо-еврейский конгресс» («American Jewish Congress»), состоящий преимущественно из сионистов или пропа­лестинцев, был также деятельным сотрудником парижского Ко­митета еврейских делегаций и в политической работе. Его пред­ставители вошли в состав упомянутого Совета защиты прав ев­рейских меньшинств, а позже во Всемирный еврейский конгресс, реагирующий ныне, после нового переворота в Германии, на выз­ванную им небывалую эпидемию антисемитизма.

ГЛАВА III. ТРИДЦАТЫЕ ГОДЫ XX ВЕКА. НАЧАЛО ТРЕТЬЕЙ РЕАКЦИИ И КОНТРЭМАНСИПАЦИИ

§ 8 «Германская революция» и катастрофа еврейства

Родина общественного антисемитизма к концу XIX века, Гер­мания, спустя полвека завершила эту печальную историческую мис­сию созданием государственного антисемитизма. Антисемитская реакция 1880-х годов безуспешно добивалась официальной отмены еврейской эмансипации, а злая реакция 1930-х годов полностью осу­ществила идеал своей предшественницы путем диктатуры, которая разрушила все устои правового государства и связанную с ним эман­сипацию евреев. Это совершили те, которые ныне с гордостью назы­вают себя творцами «германской революции», как противополож­ности либеральной французской революции.

Новая вспышка злокачественной эпидемии антисемитизма со­впала с усилением экономического кризиса, который охватил с 1929 года почти весь мир и привел в Германии к небывалой безработице (от пяти до шести миллионов людей в 1930-1933 гг.). Обезумевшие от нужды люди жадно прислушивались к речам демагогов справа и слева, национал-социалистов и коммунистов, которые сулили им спа­сение в кровавом перевороте, захвате власти и диктатуре. Под влия­нием этой агитации миллионы избирателей стали посылать в рейх­стаг депутатов-экстремистов, которые общими силами грозили за­душить демократическую середину: социал-демократию и либераль­ный центр. На сентябрьских выборах 1930 года, которым предше­ствовали уличные драки между крайне правыми и крайне левыми, первые имели неожиданный успех: в рейхстаг прошли 107 нацио­нал-социалистов вместо прежней жалкой кучки в 12 депутатов. Семь миллионов немцев голосовало за партию, которая сулила на­роду избавление от безработицы и всякие другие блага путем осво­бождения от «версальского диктата» (мирного договора), уничтоже­ния социал-демократов, коммунистов и главным образом евреев. Свое торжество партия ознаменовала в день открытия рейхстага (15 октября) битьем стекол в окнах роскошных универсальных магази­нов в центре Берлина, считавшихся «еврейскими». Антисемитская пропаганда в стране приняла угрожающие размеры. На авансцене политической борьбы появилась фигура вождя новой партии: Адоль­фа Гитлера.

Австрийский маляр, или строительный техник, Гитлер впервые стал «фанатиком антисемитизма» (по его выражению) в венских круж­ках христианских социалистов из партии Луэгера. Он сам признает­ся, что презирал Австрию, как пестрое «государство национально­стей», и питал уважение к Германии, однородному национальному государству с воинственным кайзером во главе. Поэтому, когда вспыхнула мировая война, он добровольно вступил именно в гер­манскую армию, где дослужился только до чина ефрейтора или фель­дфебеля. Из окопов он вышел, после ноябрьской революции 1918 г. и кратковременного господства левых в Берлине, с бешеной злобой в душе против «ноябрьских преступников» и всех, кого считал ви­новниками поражения Германии: пацифистов, либералов, «маркси­стов» и пуще всего «интернациональных евреев». В это время ему попались в руки фальсифицированные «Протоколы сионских муд­рецов», распространявшиеся в Германии реакционерами и антисе­митами из армии и чиновничества. Упрощенный ум солдата при­нял эту подделку за чистую монету. Для него было ясно, что ковар­ное еврейство, одновременно капиталистическое и «марксистское», руководствуясь резолюциями какой-то тайной масонской организа­ции, задалось целью развратить народы своей прессой (а таковой он считал все либеральные и левые газета), проповедью пацифизма и демократизма. Гитлер становится во главе национал-социалисти­ческой рабочей партии, в программе которой одинаково извра­щены и национализм и социализм. Он требует свержения берлин­ского правительства, верного принципам Веймарской конститу­ции, и осенью 1923 г. устраивает в Мюнхене вышеупомянутое вос­стание с целью похода на Берлин. Вследствие неудачи путча он попадает в тюрьму, где пишет свою книгу «Моя борьба» («Mein Kampf»), смесь автобиографии и страстной проповеди «учения» на­ционал-социализма. Она была закончена после выхода Гитлера из тюрьмы по амнистии и редактирована его более литературными дру­зьями. С конца 20-х годов она стала распространяться в огромном числе экземпляров.

Редко можно встретить даже в юдофобской литературе такое сочетание антиеврейского с антигуманным, столько «фобства» во­обще, как в этой книге. Это — настоящее «евангелие ненависти». Излагая свое мировоззрение, Гитлер предупреждает, что всякое ми­ровоззрение должно быть нетерпимым, как религия. В основе его учения лежит идея расизма Дюринга и Чемберлена, доведенная до крайностей. Лингвистическая теория о различии между арийцами и семитами утверждается здесь как фундамент социальной этики. На­роды оцениваются не по степени духовной культуры, а только по чистоте крови. У арийцев и семитов совершенно различная кровь, и смешение их опасно для арийских народов, где первое место отво­дится «северной» германской расе. Так опрокидывается вся лестни­ца исторической эволюции: народы не идут от примитивного деле­ния на расы к высшему делению на исторические культурные нации, а наоборот — их национальный характер определяется примитив­ным признаком расы; они делятся, как лошади, на породы чисток­ровных и смешанных. Человечество таким образом идет от гуманиз­ма к бестиализму. «Высшая раса» творит и высшую культуру, кото­рая выражается больше всего в военной мощи. Победить должен «меч господского народа» (Herrenvolk), а не «трусливый пацифизм». Сила не в праве, а наоборот — право в силе. Правовое государство долж­но быть заменено государством, которое управляется единою волей вождя, Führer’a. «Демократия есть грязный инструмент грязной жи­довской расы». Ведь еврейство «никогда не обладало собственной культурой»; оно даже «никогда не имело своего государства на опре­деленной территории и, следовательно, не могло иметь свою культу­ру (?)». Как нет равных людей, так нет равных народов, ибо все зави­сит от крови, расы. Лучшему народу лучшее место на земле. «Мир идет к великому перевороту. Вопрос только — к спасению арийско­го человечества или вечного жида?»

Брошенные в народные массы, все эти упрощенные идеи долж­ны были производить действие зажигательных бомб. Тревожные годы приближения Гитлера к власти (1931-1932) прошли в непрерывных уличных столкновениях между национал-социалистами и нацис­там и и коммунистами, часто доходивших до резни; травля про­тив евреев приводила к погромам. В сентябре 1931 г., в праздник Рош-гашана, когда евреи возвращались из синагог, произошел погром в самом центре Берлина, на Курфирстендамм: прохожих евреев били, сбивали с голов праздничные цилиндры, разрушали еврейские кафе под крики: «Проснись, Германия! Пусть жид из­дохнет!» (Deutschland erwache, Jude verrecke!) Армией погромщи­ков командовал гитлерианец граф Гельдорф, сидевший в автомо­биле и оттуда руководивший «боевыми операциями». С тех пор открытые выступления нацистов не прекращались. Они создали боевую армию под именем «штурмовые отряды» (Sturm­Abteilungen, S.А.), которые имели свою униформу — коричневые блузы со знаком свастики, или «гакенкрейц», на рукаве. Эти бое­вики, или