Новейшая история еврейского народа. Том 3 - Семен Маркович Дубнов

и имело все данные для развития своей культурной автономии. Но наступившая вскоре политическая реакция (правительство Вольдемараса, распустившее сейм) погубила ранние всходы еврейской автономии. В 1923 г. были закрыты и еврейский Национальный совет, и особое министерство, а после государственного переворота (декабрь 1926 г.) было сокра­щено даже самоуправление еврейских общин. С прекращением дея­тельности парламента (сейма) на долгие годы евреи лишились три­буны, с которой их депутаты могли бы напоминать об обязатель­ствах по отношению к меньшинствам. Впрочем, антисемитизм в Лит­ве не имел тех злостных форм, как в Польше. Гражданское равно­правие до известной степени соблюдалось, но нелегка была хозяй­ственная жизнь торгово-промышленного класса в стране, отрезан­ной от рынков Польши и России.

Из остальных «лимитрофных» государств, выделившихся из распавшейся России, балтийская Латвия сохранила еврейское на­селение в 90 000 душ (на общее население в 1 900 000), из которого почти половина сосредоточена в Риге. Болезнь антисемитизма эта страна пережила в слабой форме (латышская партия молодежи «Перконкрустс»). Гражданское равноправие в общем не нарушалось. Со­блюдалась также школьная автономия, в форме особого департа­мента с еврейским шефом в составе министерства образования. В Риге развилась еврейская пресса и появился театр на народном язы­ке. А рядом маленькая Эстония (около 4000 евреев на население свы­ше одного миллиона) дала полную культурную автономию всем сво­им национальным меньшинствам (закон 1925 г.). Еврейское населе­ние получило свой выборный Культурный совет, заведующий пре­имущественно школьным делом.

Из государств, получивших приращение территории после вой­ны, наиболее выиграла Румыния, которая всегда была родиной-ма­чехой для евреев. Она получила по мирным договорам 1919 и 1920 годов густонаселенные евреями провинции Буковину, Трансильва­нию и Бессарабию, так что численность ее еврейского населения дош­ла почти до одного миллиона. Зная по прежнему опыту о принятой в Румынии фикции превращения евреев в «иностранцев» для того, что­бы не давать им равноправия, Мирная конференция в Париже обя­зала Румынию предоставить «полные права всем евреям, живущим на ее старых и новых территориях и не состоящих подданными других стран». Однако румынское правительство не могло при­мириться и с этими новыми обязательствами. Когда в 1922 г. к вла­сти вернулось квазилиберальное правительство Гамановой поро­ды Братиану (министр-президент Ионель Братиану), возобнови­лась прежняя тактика: ложное толкование международных дого­воров во вред евреям и демонстрирование воли румынского наро­да, якобы не желающего равноправия «чужих». Для последней цели правительство разнуздало диких антисемитов из партии ясского профессора Кузы и давало им возможность несколько лет подряд терроризировать еврейское население. Инсценировались еврейс­кие погромы и в старых и в новых владениях «Великой Румынии»: в Регате (старая Румыния), в отнятой у венгерцев Трансильвании, в бывшей австрийской Буковине и в русской Бессарабии. В Буха­ресте, Яссах, Черновице, Клаузенбурге этим делом усердно занима­лись румынские студенты. Полиция была на дружеской ноге с по­громщиками, а когда ясский префект вздумал помешать им, он пал от пули студента-антисемита Кодреану. Этого убийцу судили, но суд его оправдал, после чего он стал кумиром буйствующей молодежи (1925). Впоследствии он сделался вождем самой разнузданной юдо­фобской партии — «Железной гвардии», систематически терроризи­ровавшей евреев. В декабре 1927 г. собравшиеся на конгресс в трансильванском городе Гроссвардейн (Орадеа-Маре) 5000 румынс­ких студентов устроили здесь, а затем в Клаузенбурте (Клюй) жесто­кие погромы с разрушением синагог, избиением людей, ограблени­ем лавок. Поднялись громкие протесты в Европе и Америке, и ру­мынское правительство, добивавшееся займа в Соединенных Шта­тах, поспешило оправдаться: оно обещало впредь таких эксцессов не допускать. Братианова порода, конечно, не сдержала бы слова, если бы на смену ей не явилось новое правительство Маниу, вождя крес­тьянской партии царанистов (1928), которое впервые восстановило правовой порядок в стране произвола.

Неблагоприятно сложилась судьба некогда большого, а теперь урезанного еврейского центра в Венгрии. Как побежденная страна, вышедшая из войны с ощипанной территорией, Венгрия нашла по­вод излить свою досаду на оставшихся в ней евреях (450 000 душ): участие нескольких евреев в попытке коммунистической революции. Большевик Бела Кун, бывший министром иностранных дел в пяти­месячном советском правительстве Венгрии, (март— июль 1919 г.), натворил немало бед на родине, а когда бежал оттуда в Советскую Россию и был назначен на видный пост в Крыму, прославился там как один из самых жестоких истребителей «буржуазии». За участие Куна и еще нескольких евреев в коммунистическом восстании вен­герские евреи в следующие годы поплатились сотнями жертв реак­ционного террора, свирепствовавшего при диктатуре адмирала Хорти. Одичавший в войне офицер Иван Геяс организовал банды патри­отов, под именем «Пробуждающиеся венгры», которые носились по всей стране, громили еврейские дома и синагоги в Будапеште и других городах и однажды бросили в большое еврейское собра­ние разрывную бомбу, убившую и ранившую многих. Этому терро­ру, длившемуся несколько лет (1920-1923), реакционное правитель­ство не ставило никаких препятствий. Когда расплата за Белу Куна кончилась, усилилось антиеврейское движение в мадьярском сту­денчестве, которое вместе с польским и румынским студенчеством составляло как бы союз деморализованной послевоенной молоде­жи. Оно требовало нумерус клаузус в высших школах, а когда пра­вительство удовлетворило эти требования, аппетиты разгорелись и во многих университетах стали требовать еще большего сокра­щения числа еврейских студентов или даже полного их изгнания (нумерус нулдус). Эти требования подкреплялись избиением ев­рейских студентов и выбрасыванием их из аудиторий и лаборато­рий. Когда к совете Лиги Наций венгерскому министру просвеще­ния напомнили о существовании международных гарантий прав меньшинств, он обещал исправить зло, но под давлением студен­ческого террора провел через парламент закон о нумерус клаузус в замаскированном виде (1928). Запуганное еврейское общество в его ассимилированных верхах очень слабо защищалось и против диких насилий, и против грубых нарушений равноправия. В сво­ем патриотическом сервилизме оно дошло до того, что отказалось даже от прав национального меньшинства, следовательно, и от права апелляции к Лиге Наций.

Из новообразованных государств наиболее добросовестно ис­полняла свой долг перед национальными меньшинствами Чехос­ловакия, страна Масарика. Но в этой стране, где числилось око­ло 350 000 евреев, только половина их регистрировалась как нацио­нальное меньшинство, между тем как другая половина причисляла себя к еврейству только по религии, а по национальности к чехам, немцам или венгерцам — результат ассимиляции в прежней Австро-Венгрии. В Югославии (70 000 евреев), Болгарии (50 000) и Гре­ции (75 000) постепенно организовались еврейские национальные меньшинства, где преобладали сефарды (особенно в Салониках). В со­кращенной после войны Турции (160 000 евреев), где Кемаль-Паша насильственно европеизировал и в то же время национализировал население, еврейские нотабли Стамбула под давлением правитель­ства отказались от прав национального меньшинства, так как под этим условием им было обещано гражданское равноправие. В еврей­ском населении малой немецкой Австрии (200 000 евр.), сконцент­рированном в Вене и ее округе, еще слишком сильны были ассимиля­ционные традиции, чтобы