Адский огонь - Нора Робертс

— Он унизил моего отца. Из-за него отца выволокли из дома, упекли в тюрьму.

— Твой отец сам вынес себе приговор. В ту самую минуту, как зажег спичку в «Сирико».

— Он был там не один. Ты этого не знала, да? — Торжествующая улыбка расплылась по лицу Джоуи. — В ту ночь он взял меня с собой. Он показал мне огонь, показал, как его создавать. Он показал, что надо делать с теми, кто нас достает!

Джоуи ударил ее наотмашь и сел на нее верхом.

— Ты трясешься! — Теперь его голос захлебывался от смеха. — Ты трясешься, прямо как в тот день. Когда твой папаша сюда приедет, я тебя трахну прямо у него на глазах. Я ему покажу, что за шлюха его обожаемая доченька.

Он разорвал на ней рубашку и прижал дуло пистолета под ее подбородком. Изо рта у Рины вырвалось короткое рыдание. Она усилием воли заставила себя не сопротивляться.

— Помнишь, как я это делал на игровой площадке? Правда, с тех пор у тебя появились сиськи. — Он стиснул ее грудь рукой и вытянул губы трубочкой в притворном одобрении. — Неплохие. Не будешь слушаться, я поимею их всех: твою мамочку, сестриц, даже эту азиатскую курву, на которой женился твой братец. Да, и потом есть еще эта твоя маленькая шлюховатая племянница. Обожаю молоденьких. Знаешь, чем моложе, тем они сочнее.

— Я тебя убью. — Внутри Рина была тверда и холодна, как камень. Ей не нужно было распалять себя гневом. Все это время он жил в ней и, притаившись, ждал. — Сначала я убью тебя.

— У кого пистолет, Рина? — Джоуи провел стволом по ее шее. — У кого власть? — Он опять с силой ткнул дулом ей под подбородок. — Кто здесь главный, мать твою?

— Ты. — Рина не сводила с него глаз, пока собирала свое мужество, пока выстраивала его на твердокаменной основе гнева. «Это наша работа», — напомнила она себе. — Ты здесь главный, Джоуи.

— Верно. Твой отец в обмен на моего, сука. Отдашь его, я оставлю жизнь всем остальным.

— Я ему позвоню. — Рина позволила слезам пролиться, позволила себе дрожать, позволила ему увидеть то, что он хотел увидеть: слабость и страх. — Он скорее умрет, чем позволит тебе прикоснуться к ним.

— Вот и хорошо!

Джоуи сместил свой вес. Рина считала собственные вздохи. Она медленно села, не сводя с него заплаканных глаз, моля бога, чтобы он увидел в этих глазах только то, что нужно: мольбу и бессилие.

Роняя слезы, она подняла руку, как будто для того, чтобы стянуть на груди разорванную рубашку, и рубанула его ребром ладони по руке, державшей пистолет. Одновременно ее вторая рука сжалась в кулак и нанесла ему прямой удар в лицо. До нее донесся стук упавшего пистолета. А потом из глаз у нее посыпались искры, когда он опять навалился на нее.

Сидя в машине, Бо нетерпеливо барабанил пальцами. Черт побери, что она там копается? Он, уже в который раз, бросил взгляд на окно ее спальни. Там по-прежнему горел свет. И опять, уже в который раз, он посмотрел на часы.

Если она надолго там застрянет, подумал Бо, он тут, пожалуй, заснет от безделья. В конце концов, сейчас уже четыре часа утра!

Он вылез из машины и подошел к полицейскому, сидевшему с пассажирской стороны.

— Я пойду посмотрю, что там и как, хорошо? Похоже, она там пакует весь свой гардероб, вместо того чтобы взять чистую рубашку.

— Женщины.

— Да уж, ничего не поделаешь.

Бо выудил из кармана ключи. Придется им подумать, что делать с двумя домами, размышлял он, поднимаясь по ступеням крыльца и окидывая взглядом оба дома. Продать один? Который? Сохранить оба и соединить? Это будет интересная работа, но в результате они окажутся владельцами слишком большого дома.

Он подавил зевок и отпер дверь.

— Эй, Рина, ты что, укладываешь приданое? Может, ты решила сбежать со мной в Вегас? Кстати, а что, собственно, входит в приданое?

Он закрыл за собой дверь, подошел к подножию лестницы и тут услышал, как она выкрикивает его имя.

У нее шла кровь носом. Она чувствовала вкус крови во рту, но продолжала яростно бороться. Джоуи ударил ее ногой — кажется, он ударил ее ногой, — но она ничего не ощущала, кроме ярости и смертного страха. Она расцарапала ему лицо, попыталась выцарапать глаза.

Кровь шла не только у нее.

Но он был сильнее, и он одолевал.

Голос Бо вырвал у нее из груди крик:

— Бо! Уходи! Зови полицию!

Джоуи выпустил ее и нырнул куда-то в сторону. За пистолетом. О боже, за пистолетом!

У Рины все плыло перед глазами, кажется, она не могла больше сделать ни единого вдоха. Слезы прокладывали себе дорожки по крови на ее лице, пока она ползком пробиралась к входу в спальню, куда Джоуи бросил ее пистолет.

Послышался топот бегущих ног. А может, это стучало ее сердце? Рина перекатилась через себя, сжимая пистолет обеими руками. И с ужасом увидела, что Джоуи нырнул вовсе не за пистолетом.

— Не надо, ради всего святого! Ты что, не понимаешь? Ты же сгоришь!

— И ты тоже. — Он держал в воздухе зажженную спичку. — Давай вместе узнаем, каково это.

Он бросил спичку прямо в лужу бензина на полу. Огонь вспыхнул с радостным ревом, словно зверь, вырвавшийся из клетки. И Джоуи вспыхнул. Как факел.

Рина откатилась в сторону, когда вырвавшийся на свободу зверь прыгнул к ней. Он все-таки цапнул ее за ноги, и она закричала. Бо вытащил ее из огня, загасил пламя голыми руками, своим телом.

— Шкаф с бельем, одеяла. — Рина, тяжело дыша, стащила с себя затлевшие джинсы. — Не бери огнетушитель, он может быть заминирован. Давай. Скорее!

Зубы у нее выбивали дробь, когда она ползла назад.

Теперь Джоуи стал кричать: чудовищные, нечеловеческие вопли вырывались у него изо рта. Он волчком кружил по комнате. Огонь объял его с головы до ног.

Рине казалось, что она видит — и всегда будет видеть! — его глаза, глядящие на нее из огня, пожиравшего его лицо.

Каким-то образом ему удалось шагнуть к ней. Шаг, потом другой. К двери.

Потом он упал и покатился. Огонь окутывал его пылающей мантией.

Помощь пришла. Полицейские уже взламывали дверь. Скоро завоют сирены. Пожарные машины, шланги, пожарные в брезентовых робах.

Прислонившись спиной к стене, Рина смотрела, как горит Джоуи.

— Погаси его, — прошептала она, когда к ней вернулся Бо. — Бога ради, погаси его. 

Эпилог

Рина сидела, завернувшись в наброшенное на плечи одеяло, в кухне своей матери и мелкими глотками пила охлажденное вино. Ей не нужен был брат-доктор, чтобы понять, что она еще не отошла от шока. Ей не нужна была ни помощь медиков, ни снотворное.

Ей нужно было просто быть здесь. Просто быть.

Ань смазала ее ожоги каким-то бальзамом. Это сразу принесло облегчение.