Одиночка - Пак Владимировна

"Вот и до главного дошли", – обреченно подумал я, а вслух как можно беспечней сказал:

– Ага. Ты человек Севиала, его уши и глаза в стане врага.

– Верно, – с легким оттенком неудовольствия признал он. – И сейчас к этим ушам и глазам, как ты изволил выразиться, еще прибавится язык, чтобы довести до сведения небезызвестного нам обоим лорда кое-какие непредвиденные обстоятельства.

– И что, тебе оно сильно надо? – небрежно обронил я. – Хочешь как можно скорее подчеркнуть свою верность, дабы не последовать за Зароном? Да только ничего из этого не выйдет, Цирон. Кому как не тебе знать, что Севиал по ходу воплощения своего плана в жизнь так или иначе избавится от всех нас. Уже начал, если ты заметил.

– Зарон сам виноват. – Цирон скрипнул зубами. – Побоялся, утаил амулет. Кто ж думал, что именно этот чертов предмет, не учтенный Шерраем, все нам испортит.

– Никто, – согласился я. – Все вышло совершенно случайно, но зато как кстати. – И я саркастично улыбнулся. – А теперь скажи, что это меняет?

– Да все, – процедил сквозь зубы наемник. – Как теперь тебя прикажешь направлять, как за тобой следить, если ты вновь получил возможность беспрепятственно мотаться по мирам?

– Да все так же, Цирон, – пренебрежительно ответил я. – Наблюдай, докладывай, но помни при этом, что с таким, как лорд Севиал, всегда нужно иметь кое-что про запас. Как Зарон.

– Ну ты сказал, – хмыкнул наемник. – Другой пример выбери, Арлин, а то этот уже не вдохновляет. И вообще, лучшее, что следует хранить – это верность. Вот уж она защитит куда лучше всяких штучек вроде твоего Хандила.

– Верность кому: лорду или Хенигасу? – ухмыльнулся я. – Убить могут оба, а угождать и тем и другим слишком долго все равно не получится. Рано или поздно тебя обвинят в предательстве, и за чью спину ты тогда предпочтешь спрятаться? Севиала, который одержим лишь своей местью, или Хенигаса, за которым стоит сам Веланд? Что выберешь, признайся?

– Я уже давно выбрал, – огрызнулся он. – И это не Единые.

– Тогда что же ты сейчас так спокойно беседуешь со мной, а не бежишь к Севиалу как послушный пес, выкладывать все, что успел узнать? Молчишь, не хочешь отвечать? Хорошо, тогда я сам скажу то, чего ты так боишься. Ты стоишь здесь и строишь из себя олицетворение верности, а сам мысленно прикидываешь, какой бы камешек поувесистей спрятать за пазуху, чтоб при случае как следует огреть им лорда. Ты не доверяешь ему так же, как не так давно Зарон, хотя из последних сил убеждаешь себя в обратном. Ты врешь мне, но прежде всего самому себе! Хоть сам-то это понимаешь?! – Я почти кричал и наступал на наемника, загоняя его в угол. И что самое удивительное, тот не противился, не пытался меня остановить, а покорно отступал, с каждым словом становясь все бледней.

– Ладно, не ори, – наконец глухо выдавил он.- Иллюзия не выдержит. Какой ты, однако, пылкий. Жаль, только когда не просят. А теперь давай начистоту.

– Давай, – легко согласился я. – Только учти – раскрываться, так обоим. Хватит, наигрался я уже в полуосведомленность. Сам видишь, куда она меня завела.

Губы наемника растянулись в горькой полуулыбке и он медленно кивнул.

– Итак, что ты предлагаешь? – Его голос стал серьезен, как никогда до этого. Значит, мои слова в кои-то веки оказали на него хоть какое-то воздействие, что если не радовало, то хотя бы вселяло некоторую уверенность в том, что меня не предадут всего через пару секунд после окончания этого разговора. – Говори, не стесняйся. Клянусь, что дальше нас двоих это не пойдет… иначе и помирать ведь придется тоже вместе, – после короткой заминки прибавил он и оскалился, как хищный зверь.

Я с трудом сглотнул, представив себе эту безрадостную картинку: я и наемник перед Севиалом за одно мгновение до того, как нас обоих умертвят самым жутким способом.

Слова, которые я как раз собирался произнести, вдруг напрочь вылетели из головы и ловить мне их пришлось как минимум минуты три.

– У меня пока цель одна, – наконец сказал я каким-то чужим, скрипучим голосом, – а именно, спасти привратников. И ради них я готов пойти на многое, включая убийства, как бы мне это не претило. Севиал определил мою судьбу – хорошо, я буду ей следовать, но покорности он от меня не дождется, как и неукоснительного выполнения всех его замыслов. Но и вызывать излишние подозрения чересчур бурной самодеятельностью я тоже не собираюсь. Хочется лорду избавиться от Веланда, что ж, у меня желания схожие, и потому я постараюсь сделать все возможное, чтобы неудержимая месть одного убила обоих.

– А уверен, что располагаешь достаточной Силой для этого? – сдержанно поинтересовался Цирон. – И что касается твердости… Извини, конечно, но как бы ты не изменился, а скалой вроде Хенигаса с его холодным расчетом и непреклонностью тебе все равно не стать. И в итоге, несмотря на все свои планы, ты подставишь не только себя, но и меня. А жить я, Арлин, хочу, и желательно не хуже, чем до сегодняшнего момента. Иначе выгоды мне от нашего перемирия просто не видать.

– Цирон, ну что ты все о выгоде, как прожженый торгаш на ближайшем базаре, – поморщился я. – Нет чтоб подумать о высоком. Например, о своей мечте.

– Мою мечту убили очень давно, маг, – и наемник как бы невзначай отвернулся. Но я, достаточно поднаторевший в разгадывании таких вот незаметных движений, поймал выражение застарелой боли в его глазах. Она вырвалась всего на миг из темных глубин и так же быстро опустилась на дно, вновь прикрываясь хорошо знакомой мне коркой ледяной непроницаемости. И голос Цирона, чуть дрогнувший при слове "мечта", обрел прежнюю твердость, когда он бесстрастно продолжил: – Вот тогда-то Севиал и подобрал меня, как безродного пса и сделал тем, кем я, наверное, и помру.

– Ну у нас две крайности… – невесело покачал я головой и тихо вздохнул. – Давай лучше поговорим о моих возможностях, а они нынче, если ты понял, совсем не те, что раньше. Так что если ты просто не станешь вставлять мне палки в колеса, что-нибудь у меня да выйдет.

– Как многозначительно ты это сказал, – издевательски отозвался он, – "что-нибудь". Лично я предпочитаю знать точно, надеешься ты на "абы" да "кабы", как это вечно бывает у вас, магов, или действительно обладаешь способностями, достаточными для воплощения своего собственного плана в жизнь.

– Обладаю, – коротко ответил я.

Цирон прищурился.

– Врешь – не врешь, – словно бы про себя проговорил он, разглядывая замысловатый узор на ковре под ногами. И вдруг резко вскинул голову, уставившись мне прямо в глаза, словно пытаясь пронзить насквозь. И от его взгляда, похожего на заиндевевшую сталь, я невольно поежился.