Стая (СИ) - Оксана Сергеева

— Очень приятно, — на автомате отозвалась Юля, хотя приятного испытывала мало. Не самое удобное время подобрал Денис, чтобы познакомить ее со своей сестрой. Совсем неудобное. Критическое просто. Какое уж тут доброе общение и вежливые улыбки, когда у нее вот-вот истерика начнется. Самую малость осталось. Слезы снова жгучей волной накатили на глаза, и внутри все сдавило от боли.

Возникла небольшая заминка. Таня тоже испытывала неловкость, но взяла себя в руки первая. Спохватилась, оживилась, бросила девушке под ноги комнатные тапочки.

— Юля, тапки надень, а то у меня пол холодный.

— Спасибо, — Юля немного ожила, ровно настолько, чтобы слегка улыбнуться. — Мне бы руки помыть.

— А, конечно! — Открыла дверь в ванную комнату. — Пожалуйста. Полотенце можешь взять любое. Я сейчас чай поставлю и ужин накрою, вы голодные, наверное? — засуетилась Татьяна. Денис решил руки на кухне вымыть, а заодно предупредить о Юлином горе, дабы немного умерить пыл сестры. Вряд ли Юля в своем состоянии сможет ответить ей взаимностью.

— Ты почему не сказал, что приедешь не один? — с ходу напала Таня, но потом смягчилась и спросила тише: — Это та самая загадочная Юлия?..

— Что бы это изменило? — Второй вопрос Денис вежливо проигнорировал.

Таню это ни капли не смутило. В словесных подтверждениях она не нуждалась: помнила красноречивую гравировку на его браслете. Реакция брата на эту девочку также не осталась незамеченной.

— Нашел свою мечту: не пьет, не курит, девственница?

— Угу.

— Вот и правильно. Хватит уже шляться.

Денис взял с тарелки зеленое яблоко и подставил его ко рту сестры, намекая таким образом, что пора уже той остановиться с выводами и рассуждениями.

— А ей сколько лет? — на Таню это, само собой, никак не повлияло, хотя яблоко она надкусила.

— Шестнадцать.

Сестра кашлянула, чуть не подавившись.

— Ты что обалдел?

— Спокойно, мамочка. У нас с ней платонические чувства. Полоскание мозгов оставим на следующий раз, когда я буду в настроении. Мы с похорон. Бабушка у нее умерла.

Таня разом погрустнела.

— А я смотрю, что она такая убитая. Бедняжка… Я вот только не пойму, каким образом вы…

— Давай не сейчас, ладно? Позже поговорим.

— Хорошо. Позже, — согласилась Таня, роясь в шкафу в поисках салфеток. Задевала их куда-то. Были же… Точно были. — Ты посмотри, чего она там застряла, может, ей плохо? — обеспокоено посмотрела на брата.

Денис постучался в дверь. Но Юля и не запиралась. Все это время стояла перед зеркалом, изредка смывая горячие слезы. Как услышала стук, еще раз ополоснула лицо ледяной водой.

— Я сейчас не совсем в форме для такого рода встреч, — тихо сказала Денису, когда вышла из ванной.

— Никакой особой формы не надо. Посидим немного тут, поужинаем, потом поедем ко мне. Не напрягайся.

Не напрягайся. Легко сказать! Все-таки он ее со своей сестрой познакомил, а не с соседкой по площадке. А сегодня Юля не в состоянии ни разговор поддержать, ни поболтать по-дружески… Настроение самое дрянное из всех возможных: ни душевных сил, ни смелости. А уж заплаканное лицо тем более не добавляло очарования. А, как ни крути, хотелось произвести хорошее впечатление.

— Пойдем за стол.

Юля горестно вздохнула. Если очень постараться, то и улыбаться получится. И, наверное, поговорить. По крайней мере, антипатии Таня у нее не вызвала. Напротив, если бы не собственная трагедия, их встреча завязалась бы намного сердечнее.

— Таня, я не хочу. Вернее, не могу, — сразу отказалась от еды. Ее запах не вызывал аппетита. Боялась, что снова начнет тошнить.

— Ну тебя, — махнула сестра Дениса рукой, — я все равно не отстану. У меня борщ. Ты даже не представляешь, от чего отказываешься. Со сметаной.

— Ладно, — обреченно согласилась Юля, — только чуть-чуть.

И правда аппетит приходит во время еды. Сначала нехотя Юля цедила бульон, а потом с удовольствием доела всю тарелку. Денис борщом не ограничился, справился и со свиной отбивной. Глядя на то, как он ест, Юля невольно улыбнулась. С таким умиротворенно-довольным выражением он это делал, с таким удовольствием…

Что-то конкретное за столом не обсуждали, не касались одной темы. В основном говорила Татьяна. Обращалась к брату, вспоминала о каких-то мелочах, пустяках. Как известно, именно пустяки сближают людей. Через некоторое время — то ли от Таниной доброты, то ли от горячего супа, — у Юли внутри потеплело. Проснулись другие чувства, будто поднялись с самого дна: стало совестно, что именно сегодня не может она поддержать разговор должным образом.

— Таня, ты меня прости, я сегодня не очень хорошая собеседница и совсем непорядочная гостья.

— Самое глупое, Юленька, это начать как-то передо мною оправдываться. Я же не зверь какой-то, не нелюдь — все понимаю. Ты расслабься, сейчас чайку с тобой попьем, на диванчике поваляемся, Денискины фотографии детские посмотрим. — На словах про фото Таня так злорадно улыбнулась, что Юля тоже расплылась в ответной улыбке. Зато Денис, подняв взгляд на сестру, не выразил по этому поводу особой радости.

— Убил меня взглядом, убил, — Таня похлопала его по плечу.

— Танюш, давай в следующий раз. Боюсь, сегодня я не смогу оценить всей прелести этого момента, — сказала Юля, в первый раз выдав нечто ироничное. — Но на чай я согласна и на диване поваляться тоже. Просмотр семейных фото отложим. Денис, можешь вздохнуть свободно.

Денис и вздохнул. Юлька шутит — уже хорошо. Хотя глаза ее еще темнели от горя. Это и понятно — такой шок.

Чай унесли в гостиную, Денис включил телевизор и растянулся в кресле. Таня бросила на разложенный диван несколько маленьких подушек.

— А ты чего напрягаешься? — спросила у него, когда Юля на минутку вышла из комнаты, вспомнив, что не позвонила матери.

— Я не напрягаюсь.

— Да?

— Да. Я просто устал, спина болит.

— Давай, я тебе плечи помассирую, снимай рубашку.

Сделал это с удовольствием, Таня приложилась к его плечам с не меньшим. Денис расслабился и позволил сестре от души промять себе плечи. От приятных ощущений по рукам пробежали мурашки. Когда в гостиную вернулась Юля, Денис поймал ее взгляд. Совсем не ледяной как раньше. Тут же вспомнил, что между ними произошло, когда раз она заставал его в таком виде. Верно, и Юля припомнила их ласки — ее щеки зарумянились.

Глава 34.2

Сомнительно, конечно, что за такое короткое время ей удалось преодолеть свои внутренние переживания, но, определенно, общение с Таней пошло на пользу. Одно то, что кожа Юлькина теперь сверкала загаром, а не отдавала смертельной бледностью, бесконечно радовало. Все остальное потом, главное, сейчас девочка отвлеклась, перестала думать о похоронах, о смерти и безысходности. Должно быть, перестала, иначе откуда взяться улыбке на ее лице, несмелой еще, легко ускользающей. За одну такую улыбку, Денис готов был прожить этот кошмарный день заново. Еще раз. И еще.