Расцвет и упадок государства - Мартин ван Кревельд

И в Афганистане (где советская армия за десять лет сражений была сломлена), и в Камбодже (где вьетнамцы были вынуждены отступить), и в Шри-Ланке (где индийская армия так и не сумела навести порядок), и в Намибии (получившей независимость от Южной Африки после долгой и тяжелой борьбы), и в Эритрее (которая завоевала свою независимость, несмотря на все действия эфиопов, поддерживаемых СССР), и в Сомали (которое покинула большая часть войск ООН после неудачной попытки справиться с местными полевыми командирами) история неизменно повторялась. Каждый раз достаточно современные, хорошо вооруженные, регулярные войска, принадлежащие государству, пытались противостоять повстанцам и каждый раз оказывались побежденными.

Вероятно, одним из самых интересных был случай с Израилем в Ливане. Израильско-ливанская граница, которая в течение 20 лет после 1948 г. была самой мирной из всех, впервые стала источником беспокойства в 1968 г., когда партизаны, входящие в Организацию Освобождения Палестины (ООП), начали свои атаки. Проведя четыре крупные операции (в 1978, 1982, 1994 и 1996 гг.), а также бесчисленное множество мелких, израильтяне не смогли решить проблемы; хотя партизаны сменили название ООП на «Амаль», а затем на «Хезболлах», не прекратились ни засады против израильских войск, действующих на территории Ливана, ни ракетные обстрелы Галилеи через границу. В частности, в апреле 1996 г. ВВС и артиллерия Израиля — после распада СССР, возможно, занимающие по своей мощи второе или третье место в мире — обрушили тысячи снарядов и ракет на крохотную территорию Южного Ливана. Благодаря самой сложной электронной аппаратуре, когда-либо использовавшейся в войне, ответ на партизанские атаки был почти мгновенным и таким точным, что практически каждый снаряд достигал цели; способность израильских вертолетов выпускать ракеты, влетающие в заранее выбранные окна высотных зданий в центре Бейрута, некоторые из них вдобавок были окружены другими домами, производила очень сильное впечатление. Не в первый раз большая часть подвергнутой обстрелу территории превращалась в дымящиеся развалины. Но когда дым рассеялся, оказалось, что число убитых партизан организации «Хезболлах» составило всего лишь 30 человек (из общей численности в 200 убитых). Способность организации продолжать борьбу осталась практически прежней, и она быстро оправилась от нанесенного ей ущерба.

К приведенным выше примерам легко можно добавить множество других. Они показывают, что начиная с 1945 г. подавляющее большинство крупных партизанских и террористических кампаний велось в странах «третьего мира»; другими словами, в тех местах, где люди пытались основать собственное государство или, напротив, где существующие государства не смогли установить собственную монополию на применение насилия. И все же неверно было бы утверждать, что развитые страны не подвержены терроризму или что для них этой проблемы не существует. Германия, Франция, Италия, Испания, Великобритания и Япония (где в 1995 г. в Токио имели место две смертоносные газовые атаки) — на территории этих государств произошло по крайней мере несколько террористических актов. Нередко в результате этих атак гибли и получали ранения десятки и даже сотни человек — например, число погибших от рук Ирландской республиканской армии и в ходе операций против нее на начало 1996 г. составило 3 тыс. человек — и это до того, как организация показала, на что она способна, когда в результате организованного ею взрыва в Манчестере в мае того же года было ранено 200 человек. В этих и других странах список людей и объектов, подвергающихся атакам, включает премьер-министров, известных политиков, железнодорожные станции и пути, автобусы, больницы, торговые центры, офисные здания, гостиницы, уличные кафе, аэропорты, самолеты, корабли и, конечно, иностранные посольства и дипломатический персонал.

Некоторые атаки были отголосками борьбы, которая проходила в других странах, например, когда курды воевали с турками на территории Германии и Швейцарии, или когда палестинские партизаны и израильские тайные агенты преследовали друг друга в таких отдаленных друг от друга местах, как Северная Норвегия и Латинская Америка. В других странах террористы, хотя, возможно, и имели связи с заграницей, родились или хотя бы выросли на их территории. Хорошие примеры — почившие неоплаканными немецкая и итальянская фракции Красной Армии, поддерживавшие связи друг с другом, Ирландская республиканская армия, имеющая связи в США и Ливии, ЭТА (представляющая басков) в Испании и во Франции, и различные мусульманские организации, действовавшие во Франции, из-за которых в начале 1996 г. ее столица была похожа на готовую к обороне крепость. Часто социальной базой этих организаций являются этнические и религиозные меньшинства, легально или нелегально проникшие в страны, о которых идет речь: во Франции, Германии и Великобритании, вместе взятых, проживает в настоящее время приблизительно 10 млн человек, исповедующих ислам.

По причине того, что им необходимо на что-то существовать, зачастую террористические организации дополнительно занимаются криминальной деятельностью, такой как контрабанда наркотиков, торговля оружием, а с начала 90-х годов — торговлей радиоактивными материалами, такими как уран и плутоний. Они постоянно доказывают, что способны пробуждать в своих последователях неистовую преданность; на Ближнем Востоке и в Турции оказалось не так уж сложно найти даже людей, готовых совершить самоубийство (и отправиться в рай в качестве вознаграждения). Атака иностранных террористов на Центр международной торговли в Нью-Йорке в 1993 г. и взрыв федерального здания в городе Оклахома в 1995 г. местными террористами показали, что даже два самых больших океана на Земле не могут защитить страну от этой опасности. В результате на Олимпийских играх в Атланте в 1996 г. число сотрудников служб безопасности вдвое превышало число спортсменов[982].

Как выглядят вооруженные силы, находящиеся в распоряжении государства, перед лицом этих атак? Вряд ли стоит говорить о том, что самое мощное имеющееся у них оружие, включая в частности тяжелое оружие, на которое уходит основная часть бюджета, абсолютно бесполезно против этих и подобных им движений. Для борьбы с ними нужны полицейские силы, как в униформе, так и в штатском[983]. И действительно, с момента зарождения современного терроризма в конце 60-х — начале 70-х годов XX в. едва ли найдется хоть одна развитая страна, которая не попыталась бы укрепить свои «силы правопорядка». Самыми распространенными мерами стали расширение служб разведки и их координация между собой; создание специальных антитеррористических отрядов, имеющих навыки освобождения заложников и тому подобных операций, создание и приобретение широкого спектра усовершенствованных средств радиосвязи, защищенных удостоверений личности, видеокамер для замкнутых телевизионных систем наблюдения, металлоискателей, рентгеновских аппаратов, приборов ночного видения, подслушивающих устройств, приборов по автоматическому обезвреживанию бомб и, в последнее время, приборов для обнаружения радиоактивных, химических и биологических материалов[984]; все эти устройства связаны с компьютерами, где данные из этих и других источников хранятся, сопоставляются, обрабатываются и рассылаются туда, где в них есть необходимость, причем это происходит моментально и часто через государственные границы, поскольку государства стараются координировать свои ответные действия на угрозы. Технологии, необходимые для имплантации в человеческое тело электронных чипов, которые позволят мгновенно идентифицировать личность каждого и постоянно контролировать все передвижения, уже доступны и используются при разведении скота. Если службам безопасности в некоторых странах дать волю, то не за горами окажется то время, когда эти технологии будут применяться к людям — возможно, сначала к преступникам, детям и старикам (если они страдают потерей памяти), а затем к более широким группам населения[985].

Как говорят нам представители различных групп, озабоченных защитой неприкосновенности частной жизни, такое развитие ситуации не может не вызывать беспокойства. Возможно, еще большую тревогу вызывает тот факт, что перед лицом потенциальных угроз — включающих, помимо обычных взрывов и партизанских нападений, химический, биологический и ядерный терроризм — разного рода полицейские силы, очевидно, неспособны обеспечить сохранение монополии на применение насилия в руках государства. Даже если ограничиться развитыми странами, большинство из них может похвастаться самое большее тем, что удерживает терроризм в «приемлемых» рамках. Однако по мере того как люди привыкают видеть террористические действия на экранах телевизоров, по-видимому рамки того, что может считаться «приемлемым», расширяются с каждым годом. В некоторой степени эти изменения были признаны формальным международным правом. В 1977 г. была подписана Четвертая Женевская конвенция, гарантирующая определенную защиту комбатантам, которых невозможно распознать издали в качестве таковых и которые не носят униформу, хотя и участвуют в военных операциях[986].