Наследники легенд - Ирина Шевченко

Когда он вошел внутрь, Авелия уже сидела на корточках, громко и тяжело дыша. Сквозь выбитые окна в помещение попадал свет от горевших во дворе костров, и в этом неровном свете она, с прилипшими к взмокшему лбу волосами, со вздрагивающими от холода плечиками, казалась такой маленькой, такой беззащитной. Несложное плетение - и девушку окутало облачко тепла.

- Так лучше?

Вель вздрогнула, сжалась, пытаясь прикрыть свою наготу, не понимая, что сейчас она для него самая прекрасная женщина в мире. Во всех Мирах. Потянулась к принесенной с собой сумке.

- Зачем? - спросил Сэл, имея в виду ее превращение.

Она поняла:

- Смотрят все как-то… Пусть так.

- Кто смотрит? Что за глупости?

Девушка уже накинула рубашку, но продолжить одеваться он ей не дал. Подошел, обнял.

- Что случилось? Ты из-за этого охотника?

- Какого охотника? - не поняла Вель.

- Тот мужик в плаще, что во дворе к тебе подходил. Чего он хотел?

- А, этот… Ничего. За ухом почесать.

- Еще раз сунется, я сам его почешу, - пообещал Сэллер. - И за ухом, и промеж глаз.

- Злой ты, - Авелия приподнялась на цыпочки и шутливо куснула его за ухо. - Пусти, мне одеться нужно.

- Не нужно, - руки скользнули под тонкую ткань рубахи.

- Сумасшедший. А если кто-нибудь увидит?

- Тут темно, и мы одни…

Он ошибся. Было не так уж темно. И за ними наблюдали. Внимательно наблюдали.

Собирались выехать на рассвете. Но тут не было рассветов. Мутное небо, забывшее, как выглядит солнце, становилось сначала серым, потом светло-серым. В особо ясные дни - молочно-белым.

Но этот день был обыкновенно-серым.

Серое небо. Серые голые деревья. Черная земля.

Вереница телег. Колеса скрипят: скрип-скрип, скрип-скрип. Качаются над черной землей свесившиеся с повозки ноги - хорошо. Потом снова придется идти, уступив место кому-нибудь другому. Людей много, повозок всего семь. Скрип-скрип, скрип-скрип…

- Дура-девка. Прав лорд, все испортишь.

Он появился вчера. Назвался Барслаем. Не старый - на вид лет сорок. Высокий, короткие черные волосы, черная борода, тонкий белый шрам под левым глазом. Тот эльф решил перестраховаться и прислал ей помощника.

- Ничего не испорчу, - отвечает она одними губами, даже не глядя на шагающего рядом с телегой мужчину.

- Испортишь. Не о том думаешь. Взглядом скоро дыру в своем глазастике протрешь. Убрать его, что ли, чтоб не мешал дело делать?

Тут уже посмотрела. Так посмотрела!

- Только посмей.

А в ответ глумливая улыбка. Пришлось уточнить:

- С теми, кто мне мешает, я привыкла разбираться сама.

Вечером четвертого апреля (по местному календарю, естественно) мы прибыли в место, тут называемое Городом. Наверное, когда-то здесь и был город. Или какая-то древняя крепость. Сохранились остатки стены и две высокие башни: одна каменная (в её окнах кое-где горел свет), вторая - деревянная, с пустыми черными бойницами. Камень и дерево - непонятно, почему так. Может быть, строили в разное время. А может, перестраивали: было деревянное, меняли на каменное.

За стеной начинался сам Город, такой же странный. Было видно, что некоторые дома новые, а некоторые переделаны из каких-то древних строений. Например, к стене из белого камня пристроился кирпич или саман, с одной стороны здания большие окна, с другой - маленькие, на изящных колоннах держится соломенная крыша… В общем, занятная архитектура. Но любоваться ею желания не было. Хотелось отдохнуть: выкупаться и выспаться в нормальной постели - нам пообещали все это по пути, сказали, что тут есть гостиный дом для заезжих торговцев, да и жители охотно пускают на постой. Я боялась, что для такой оравы попросту не найдется места, но голова обоза успокоил, сказав, что сами они в гостиницу не поедут, а станут с телегами прямо на ярмарочной площади.

- Нам-то что? Распродадимся и сразу по домам.

- Там и вымоемся, - с усмешкой шепотом закончил за него Лар.

В войну мы и сами могли дланями не менять одежды, ночуя, где придется и если придется, но мирная жизнь разбаловала, и мне хватило ночи на мельнице. Спать в шубе (ею я разжилась в замке) - удовольствие еще то!

Но обитателей кармана такие мелочи, кажется, не волновали, и гостиный дом, даже по меркам Кармола вполне приличный, со своей кухней, обеденной залой и двумя десятками неплохо обустроенных комнат, пустовал. А потому хозяин этого убыточного, судя по всему, заведения, несмотря на поздний час, принял нас с радостью. Разбудил домочадцев (они же - прислуга): жену, дочь лет пятнадцати и двух сыновей, мальчишек, одному из которых было около двенадцати, а второму на год-два меньше - и в течение часа нас устроили, накормили и нагрели воды для купания. Впрочем, с купанием я погорячилась. Но даже просто обмыться над небольшой деревянной бадейкой казалось счастьем.

Узнав, что расплачиваться мы будем деньгами, хозяин погрустнел, прикинул что-то в уме и заломил цену, по которой за Четой, наверное, можно было полностью купить такую гостиницу. Хвала богам, золото у нас еще оставалось. Но когда я наобум предложила мужику кое-что из своих целительских запасов, тот просиял и за банку заживляющей мази и два мешочка трав, от простуды и успокоительных, снизил плату в два раза. Знала бы, побольше всего прихватила бы.

Утром мы с Илом отправились к градоправителю. Тэр Винсо советовал обращаться сразу к нему, а не искать случайных провожатых.

Ратушей тут служила та самая уцелевшая каменная башня на въезде в город. Правда, градоправителя мы в ней не нашли. Худой плюгавенький мужичок в потертом сюртучке, как я поняла, тоже не последнее лицо в городской управе, посоветовал поискать его на ярмарке. Тэр Грай, так звали градоправителя, там то ли делал запасы для дома, то ли взимал налоги с торгующих, а может, совмещал эти два занятия. Так или иначе, пришлось топать на рынок, а там спрашивать торговцев и покупателей, не видали ли они местное начальство - вроде как человек в городе известный, знать должны.

Ярмарке было далеко до тех, на которых мы ходили в Марони, но для здешних она наверняка казалась огромной. Помимо тех крестьян, с которыми мы сюда прибыли, были еще приезжие, разложившие свой товар прямо на повозках, и, очевидно, местные торговцы, занимавшие длинные деревянные прилавки.

- Барслай? Ты, что ли?

Я обернулась на этот возглас и не ошиблась - адресовался он тому охотнику, что вчера пристал к нашему обозу. И правда тут все друг друга знают.

- А говорили, ты в ту зиму утоп. Под лед, мол, ушел и не нашли…

- Кто говорил? - охотник заметил меня, но тут же отвернулся. - Ерунду болтают. В большой мир я ходил, на промысел. Вот, добыл кое-чего. Глянь, может, что возьмешь?