Космический маразм - Сергей Бушов

сумбуром, но сооружение росло чуть ли не на глазах. По стройке ходили менее суетливые люди в чёрной форме, похожей на военную, с хлыстами в руках. Они вели себя надменно и периодически пользовались кнутами, подгоняя рабочих. Всё происходящее освещалось прожекторами, установленными на нескольких деревянных вышках.

А вокруг этой равнины земля двигалась, шевелилась, то превращаясь в гору, то извиваясь в русло реки, то опускаясь глубоким ущельем, заросшим соснами. И только островок с железной крепостью оставался нетронутым, словно был заколдован.

– Но что они все строят? Зачем? – спросила потрясённая Тамара.

– Здесь будет жить правитель всей Земли, – певуче произнёс Рубель, лениво, но грациозно колыхая крыльями. – Царь Симеон Великий, полубог. Он строить этот замок всем велит, чтоб от врагов найти защиту смог.

– Что за царь? – Тамара выпучила глаза и чуть не выпустила руку демона от изумления. – У нас же тут вроде как демократия.

– Всё лишь иллюзия – и царь, президент, – ответствовал Рубель. – Нет времени, нет власти, есть лишь он – незримый Морген. Он лишь ждёт момент, чтоб показать, насколько он силён.

– Я вижу тут противоречие, – заметила Тамара. – Времени нет, а Морген – ждёт? И кто такой Морген вообще? Да и какова ваша роль в этой истории?

– Лишь я творить средь хаоса могу. А Морген – это хаос во плоти. Мы все – лишь миражи в его мозгу, и помогаем Моргену расти. У Моргена есть множество личин, и лишь одна из них в подлунном мире. Другие мы не видим без причин, хотя он весь сильнее, глубже, шире.

– Что-то уж больно сложно, – Тамара задумалась на мгновение. – Но летать мне нравится. И, поскольку раньше я не летала, то похоже, что я просто во сне. Так ведь?

– Мы все во сне с какой-то точки зренья, – согласился демон, и его лицо на мгновение стало грустным. – Но полетать и я совсем не прочь. Давайте плыть вот в этом направленьи, где, кажется, чуть-чуть прозрачней ночь. Вы видите – вздымаются громады остовов ржавых? Множество ракет, орудий смерти мощных, величавых. Меня волнует их поносный цвет. Всё здесь моё – и люди, и ракеты, незыблемо, поскольку я силён. И если враг мой вступит на планету, он, несомненно, будет побеждён.

– А кто ваш враг? – спросила Тамара. – И я всё-таки не понимаю, в чём та тайна мироздания, о которой вы хотели мне рассказать?

– Мой враг – такой же блеф, как эти пушки, – лицо Рубеля осенила довольная и хитрая улыбка. – Он создан Моргеном, чтоб больше нам везло. Вы видите у ёлок там верхушки? Присядем. Что-то чешется крыло…

– Ваши стихи, – сказала Тамара, вместе с Рубелем опускаясь на мокрую скользкую ветку, – мне порядком надоели. Вы можете говорить более чётко?

– Ну что же, – Рубель отпустил руку Тамары и она, вскрикнув, заскользила по ветке вниз, цепляясь ногтями за хвою. Рубель в мгновение ока оказался рядом и снова схватил её за руку. – Никто не любит поэзию, – грустно произнёс он. – А в прозе всё это не звучит. Так вот, главная сила во Вселенной – это удача. Чтобы накопить больше силы, Моргену нужен хаос, но хаос управляемый. С созданием хаоса у Моргена всё отлично получается. А порядок в хаосе навожу именно я. Враг же выдуман Моргеном для того, чтобы дать людям повод поверить в нашу силу. Ведь именно вера силу и придаёт. Только не людям, как принято считать, а нам. Так что, как видите, я играю очень большую роль в этой истории. Вот, к слову, если бы я сейчас не дал вам руку, вы бы упали с высоты метров в пятьдесят. И заметьте – больше никто в этом мире не смог бы подать вам руку.

– А те люди, – проигнорировала Тамара последнее замечание, – которые строят дворец для царя, тоже подчиняются вам?

Рубель распрямился в полный рост, гордо балансируя на ветке.

– Надсмотрщики, конечно, служат мне. Все прочие внимания не стоят. Все то, что мною велено построить, бесспорно, исполняется вполне.

Рубель слегка почесал перья на изгибе крыла левой рукой, затем легонько оттолкнулся ногами от ветки и вновь повлёк за собой Тамару.

– Вы видите вдали широкий тракт? Он создан по веленью моему. Вокруг него всё шатко – это факт. А сам он неподвластен ничему. Все оттого, что Морген – мой партнёр. Я делаю того, что хочет он. Я потому удачлив и хитёр, а он – непредсказуем и силён. Мы вместе создаём и свет, и тьму, и этот тракт среди лесов и нив. И каждый, кто проедет по нему, восславит нас, союз наш укрепив. Ещё и денег даст нам за проезд по той дороге, что построил я. Мы с Моргеном как Бог, что вас не съест, да и не выдаст, если не свинья.

– Какую же чушь вы готовы нести ради рифмы! – воскликнула Тамара. – Лучше бы свет включили, раз вы такой всемогущий.

Рубель нехотя взмахнул рукой, и наступил день – впрочем, мрачный, тусклый. Небо было заполнено тучами, готовыми вот-вот пролиться дождём.

– Я вот чего не понимаю, – заговорила Тамара. – Судя по вашим словам, вы можете создать чуть ли не что угодно. Почему бы просто не приносить добро тем людям, которые здесь живут? Вылечили бы больных, накормили бы голодных.

– Что до меня, то я бы и не прочь, – ответил Рубель. – У Моргена же цель совсем другая. И вряд ли он захочет всем помочь, своей нуждой при том пренебрегая. Но если то вразрез с ней не идёт, мы даже и добро творить готовы. Пример хотите? Полетим вперёд, туда, где пролетают три коровы. Вот дом стоит невзрачный, без затей. Жила семья в нём бедно и убого. Мужик пахал, жена блюла детей и торговала плюшками немного. Но Морген здесь устроил кавардак. Пахать что смысла? Земли уплывают, и плюшки не рождаются никак – то растекаются, то пригорают. Детей кормить на что? В семье беда. Судьба и хаос вместе правят круто. Но я принёс решение суда и деток забираю для приюта. Я словно света луч прорезал тьму и милость детям оказал бесплатно…

– Постойте, – перебила Тамара. – Я чего-то не пойму. Откуда суд? Зачем? Мне непонятно.

– Я сам себе и суд, и адвокат, – ответил Рубель. – Я так решил – раз мать с отцом не скоро добудут хлеб, так пусть сдадут ребят в приют, где дети будут под надзором.

– И что же там, в приюте? Что с ними стало? – спросил Тамара мрачно.

– Не знаю, – ответил Рубель, подлетая к огромной скале, возвышающейся над