Замки из песка (СИ) - Князева Анастасия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мужчина упал, ударившись головой о край собственного стола…
В зале наступила гробовая тишина. Слышались лишь тяжелые вздохи Лидии Игнатьевны и чей-то крик:
– Немедленно звоните в «скорую»!
– Я получу все, что захочу, папочка, – склонившись над телом, прошипел Юрий. – Никто не сможет меня остановить. Ни ты, ни Влад, ни кто-либо другой. Совсем скоро мой брат покинет этот мир. Так уж и быть, – злобный сумасшедший смех раздался из динамиков, – я позволю ему воссоединиться с Юлей. Пусть будут счастливы на том свете, а я найду свое счастье здесь…
Запись оборвалась, но свет так никто и не включил. Шум и суматоха нарастали, напряжение достигло своего апогея. Кажется, если случайно попробовать зажечь спичку, все вокруг взлетит на воздух.
– Убийца, – голос Дмитрия разрезал слух. Бросившись на дядю, схватил его за лацканы пиджака и заставил встать. – Ты убил моего отца! Ты сделал так, чтобы мои родители возненавидели друг друга. Из-за тебя их брак развалился. Ты уничтожил мое детство! Ты!
Тот снова рассмеялся. Цинично так, глядя в глаза тому, чья разрушенная жизнь полностью была на его совести.
– Я помог Владу, – начал он, подобно безумцу. – Благодаря мне он узнал об измене жены. Идиот! Он даже не усомнился в подлинности тех фотографий. Поверил мне на слово и вышвырнул Юлю из дома. Я всегда знал, что Влад не заслуживает ее. Она должна была достаться мне, а не ему! Я бы не позволил ей умереть!
Удар кулаком в лицо заставил его замолчать. Пошатнувшись, Юрий упал на телохранителя, что стоял у него за спиной.
– Но эта дура не захотела быть со мной, – новый поток правды было невозможно остановить. Юрий все говорил и говорил, обрушивая на Дмитрия целый камнепад. – Предпочла мне смерть… Наглоталась таблеток и умерла, лишь бы не становиться моей…
– Скотина, – закричал Дмитрий, надрывая горло. Сорвавшись с места, хотел обрушить на дядю новый поток ударов, но Игорь не позволил. Схватив брата за руки, заставил его остановиться. – Я убью тебя! Убью!
– Хватит, – спокойный голо Игоря звучал предельно странно. После такого потока ругательств и криков, его холодный и рассудительный тон казался до боли неестественным. – Покиньте помещение, – велел он, бросив на родственников короткий взгляд из-под бровей. – Немедленно.
Дважды повторять не пришлось. Люди стали медленно рассеиваться. Через несколько минут в зале уже почти никого не было. Только основные действующие лица этого спектакля.
– Ты ответишь, – прошипел Дмитрий, не сводя с Юрия разъяренных глаз. – За все. В полиции уже лежит полное досье на тебя… Все кончено, Юрий. Кончено…
– Ублюдок, – процедил тот, выхватил из кобуры телохранителя пистолет и выстрелил…
– Дмитрий! – Закричав от страха, я зажмурила глаза. Ноги подкосились, начала оседать на пол, но Макс не позволил, удержал за плечи. Откуда-то издалека до меня долетали обрывки фраз, чьи-то голоса и постоянные крики матом.
Я была в прострации. Ничего не видела и не понимала. Ужас душил своими ледяными щупальцами, они сжимались вокруг горла, по капельке, выдавливая из меня жизнь. Я хотела умереть. Провалиться в небытие и больше никогда не возвращаться в мир, где не будет его.
Кто-то звал меня. Громко, проникновенно. Почувствовала монотонные удары по щеке, по ней хлопали ладонью. Кто-то очень сильно хотел вернуть в меня жизнь, заставить снова дышать и посмотреть на мир вокруг. Пришлось поддаться.
Яркий свет ударил в глаза, заставил зажмуриться, прикрыть их рукой. Полумрак в комнате рассеялся, все лампы работали на полную мощность. Увидела над собой лицо Макса, голубые глаза ласково улыбнулись мне.
– Все закончилось, – произнес он мягко, а я по-прежнему боялась посмотреть туда, где стоял Он. Если увижу бездыханным, сойду с ума, не переживу потери.
Меня колотит. Руки дрожат так, что Полякову становится за меня страшно.
– Мери, Мери, – начинает тараторить, – успокойся. Девочка, приди в себя. Все хорошо…
– Д-д-дмит-трий, – шепчу, заикаясь. Не могу справиться с собой. Впервые в жизни со мной происходило нечто подобное. Все тело будто онемело, превратилось в один сплошной комок нервов, кровь в жилах застыла, а сердце отказывалось биться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})– Я здесь, воробышек, – такой родной и любимый голос защекотал уши. Теплые, такие желанные и заботливые руки, поймали меня в свой плен и прижали к надежной сильной груди. – Я рядом, – повторял он, пока самый прекрасный на свете запах окутывал меня мягким облачком. – С тобой. Все закончилось…
Поднимаю заплаканное лицо, и наши взгляды пересекаются. Трясущимися ладонями обхватываю лицо любимого, заставляю наклониться. Наши любы оказываются, прижаты друг к другу, запускаю пальцы в густые короткие волосы, ногтями царапая нежную кожу. Мой. Родной. Любимый. Живой.
– Я т-так испугалась за тебя, – признаюсь, опаляя щеки Дмитрия своим дыханием. – Думала, что потеряла навсегда…
– Игорь закрыл меня собой, – слышу ответ и замираю. Сердце пропускает удар, страх проступает в каждой черточке моего лица. – Он жив, – торопится меня успокоить, смахивая мокрые дорожки с моих щек. – Пуля попала в бок, прошла по касательной.
– Все это время он был на твоей стороне, – признания сами льются из меня. Голос, которые отказывался поддаваться, вернулся и уже не умолкал. – Игорь работает в особом отделе полиции, и все эти годы он собирал компромат на Юрия. Я уехала с ним, потому что так нужно было. Если бы я осталась, этот, – запнулась, не зная, как его назвать.
Палец мужчины опустился на мои губы, заставляя замолчать. Серые, подобно грозовому облаку, глаза посмотрели на меня с нескрываемой нежностью и отчаянием.
– Я знаю, воробышек, – произнес Дмитрий. – Я ни на секунду не переставал верить тебе.
Слезы новым, неконтролируемым потоком хлынули у меня из глаз. Тело сотрясалось от молчаливых рыданий и только объятия любимого не давали мне сломаться окончательно. Все закончилось. Закончилось…
При выходе из здания нас ослепили вспышки камер. Со всех сторон доносились вопросы репортеров и требования прокомментировать все произошедшее. По всему периметру стояли полицейские автомобили, отбрасывая в разные стороны сине-красные огни сирен. Одна карета «скорой помощи» уже отъезжала, в ней, как мы позже узнали, была бабушка Дмитрия. Врачи констатировали сердечный приступ, ей требовалось срочное оперативное вмешательство. У второй стояли несколько человек в гражданской и полицейской форме.
Не обращая внимания на журналистов, Дмитрий двинулся в сторону «скорой», продолжая обнимать меня за плечи. Картина, которую мы увидели, еще долго хранилась в моей памяти, как одно из самых светлых воспоминаний за этот вечер.
Марина, наплевав на платье и многочисленных свидетелей, сидела перед Игорем на коленях, сжимая его руку в своих. Залитое слезами лицо девушки было устремлено на него одного, кажется, никого больше в этом мире и не существовало.
– Я в порядке, котенок, – ласково успокаивал ее мужчина, подушечкой большого пальца собирая влагу с ее бледных щек. – Я уже никогда тебя не оставлю. Никто и никогда не заставит меня отказаться от тебя. Даже смерти не позволю встать между нами. Прогоняй сколько хочешь, кричи, ругай, говори, что ненавидишь, но я не уйду. Никогда не уйду!
– Дурак, – ругалась Марина. – Какой же ты дурак, Мазуров, – она называла его по старой фамилии и улыбалась сквозь слезы. – Я жить без тебя не могу! Если бы…
– Повтори это еще раз, – потребовал Игорь, встрепенувшись. Схватив ее за шею здоровой рукой, притянул к себе и заглянул в глаза. – Повтори, любимая!
– Я не могу жить без тебя, – прошептала Марина дрожащими от волнения губами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Подавшись вперед, Игорь запечатал ее рот поцелуем. Диким, безудержным, полным страсти и нежности.
– Люблю тебя, котенок, – повторял тот, и никто в этом мире не мог оспорить слов, произнесенных сердцем. – Люблю!
Дмитрий
В моей жизни было много бессонных ночей, но лишь несколько из них я не забуду никогда. Каждый раз, когда думал, что оставил прошлое далеко позади, оно находило меня, заставляло снова и снова переживать одни и те же кошмарные моменты. Подобно демонам из ада, мои личные призраки следовали за мной по пятам, куда бы я ни сунулся.
