Концерт Чайковского в предгорьях Пиренеев. Полет шмеля - Дмитрий Николаевич Петров

— Да нет, — ответил я. — Это было слишком тяжело, чтобы запить по такому поводу.

Директор непонимающе посмотрел на меня. Он не знал поводов по которым нельзя было бы запить. Причем по-черному…

Поэтому он решил не продолжать разговор. Поднялся, улыбнулся и пошел к себе в кабинет ругаться с сантехником и бухгалтерией.

Между тем, он был прав в своем беспокойстве. На следующий день я назначил репетицию на сцене и убедился в том, что хотя актеры и выучили текст, но не вполне понимают то, что им следует делать. Обычная история.

Делать «разводку», не добившись осознанной игры, бессмысленно. Актеры закоснеют в своем непонимании ролей, и будут просто «докладывать» текст…

Времени на самом деле оставалось уже мало, и я испугался. Нужно было что-то делать. Я начал с первого действия пьесы.

На сцене стоял гроб. По обе стороны от него — герцог Глостер и леди Анна. В гробу — труп короля Эдуарда.

Роль леди Анны — очень выигрышная. Всегда эта роль поручается лучшей актрисе. Как сейчас помню, меня обхаживали с разных сторон по этому поводу. При распределении ролей в новом спектакле все ждали с трепетом, когда помощник выйдет с таинственным видом из моего кабинета и станет прикреплять к доске объявлений список распределения ролей.

Это целый ритуал в театре. Все ждут этого, режиссер, как громовержец, сидит у себя в кабинете и пишет распределение ролей. Кто кого будет играть. Это самые волнительные часы для каждого артиста.

Ведь тебя может в этом листке вообще не оказаться. Или тебе поручат бессловесную роль стражника… Вот если тебе дадут одну из главных ролей — ты человек. И ты в почете. А если стражника или «третьего прохожего» — то и отношение к тебе будет соответствующее…

В этом листке распределения ролей — вся жизнь театра. Тут — все. Кто чего стоит. Кто чего добился. Кто — в фаворе, а кто — неудачник. А ведь артисты сидят в одной гримерке. Вместе едят, пьют, играют. А потом одному дают роль герцога Глостера, а другому — «пятого стражника»… Из-за этого один может убить другого. А что? Такие случаи бывали, и не раз. К счастью, не в моем театре. Хотя зарекаться нельзя. Это — дело такое…

Когда я выписал распределение ролей и помощник повесил его в актерском фойе, все сидели там. Актеры ждали этого момента. Нет, они, конечно, делали вид, что просто болтают или прогуливаются. Актрисы делали вид, что болтают о тряпках, а актеры курили «Беломор». Они показывали друг другу, что распределение ролей их вовсе не интересует. Однако, стоило этому листку появиться на доске, все столпились вокруг него.

С актрисой Потаповой сделалась истерика. Она истерически захохотала. Потом всплеснула руками и громким голосом попросила сигарету. Ей дали, она затянулась и, поскольку не курила, закашлялась… Потом опять захохотала…

— Нет, это дурдом, — вскричала она и медленно пошла в гримерку.

Лена Потапова специально переспала с заместителем директора для того, чтобы он замолвил за нее слово передо мной. И он пришел и, заикаясь, просил дать ей роль леди Анны.

Я ждал этого визита. Мне уже доложили, что заместитель трахался с Потаповой в пустой гримерке сразу после детского спектакля в воскресенье. Помреж Зина подсмотрела в щелку, как было дело. Потапова даже не успела снять костюма, и так и трахалась в костюме Зайца из сказки. Зина говорила, что заместитель оказался горячим мужчиной, и у Потаповой очень смешно болтались длинные белые уши, свесившиеся с гримерного столика, на котором парочка расположилась.

Заместителя пришлось послать подальше. Он — неплохой мужик, но сам напросился. Я сказал ему, что распределение ролей — мое дело. А он пусть лучше следит за уборкой снега со двора и шитьем костюмов. Сам виноват, не обещай того, что не в твоей власти…

Но Потапова на этом не успокоилась. Во время малых гастролей в соседний город она пришла ко мне в номер и намекнула, что хотела бы сделать мне минет. Я разрешил, и надо сказать, она профессионально все исполнила.

Теперь она на этом основании считала, что роль леди Анны у нее в кармане. Бедненькая, она жестоко заблуждалась. Я уже довольно насмотрелся на режиссеров, падавших жертвой женских уловок. Нет уж. Минет — минетом, а спектакль — спектаклем.

На роль леди Анны я назначил актрису Семенову.

— Почему? — удивленно спросил у меня заведующий литературной частью. — Она же совсем не подходит на эту роль.

— А почему вы так считаете? — поинтересовался я.

— Она совсем не такая, — сказал он. — Уж лучше бы в самом деле Потапову назначили. Она ближе к леди Анне.

— Да? — задумался я. — А чем она ближе?

— Лена Потапова — женщина, как бы это сказать, — завлит замялся. — Женщина легкого поведения. Ей легче понять леди Анну.

— А разве леди Анна — женщина легкого поведения? — поразился я такому театроведческому открытию.

— Нет, но она отдалась герцогу Глостеру. Человеку, который убил ее мужа. Причем, почти сразу после убийства. Это, знаете ли, аморально, это не каждая женщина поймет, — сказал завлит, качая седой головой.

— Вы считаете, что такое может понять только женщина легкого поведения? — спросил я. Завлит задумался в свою очередь.

— Но уж порядочная женщина, такая как Семенова — точно не поймет, — убежденно сказал он.

На этом мы тогда и закончили с ним разговор, он остался при своем мнении. А у меня мнения тогда вообще не было, просто мне показалось, что серьезная женщина Семенова — это именно то, что нужно на роль леди Анны.

Кроме всего прочего, Семенова была еще и председателем профсоюзной организации, так что в серьезности ее можно было не сомневаться.

И вот теперь случилось худшее. Сразу после репетиции, когда я пил принесенный помрежем чай с мятой, ко мне в кабинет пришла Семенова.

— Вы сегодня смотрели на первый акт, — сказала она, волнуясь и комкая в руке шарфик. — И остались недовольны. Вам что, не понравилось?

Она смотрела на меня строго и требовательно. Она хотела получить конкретный ответ на свой конкретный вопрос.

— Да, я смотрел и мне не понравилось, — ответил я. — Скажу вам больше. Я в отчаянии. И очень боюсь, что у нас мало времени до премьеры.

— Но вы сами виноваты, — сказала Семенова голосом профсоюзного лидера. — Вы ничего толком нам не объяснили. Я, например, не понимаю, что я должна играть.

Я вздохнул. Бывает. Но ничего не поделаешь. Она — актриса и у нее вопросы.