Тайна святых - Петр Иванов

Из того, что св. Алексий задумал дело, которое Бог не благословлял, мы видим на жизненном примере, что антихристовы силы, накопившиеся в церкви, могут помрачить даже сознание святых, как бы на момент ввергнуть их в бездну неправедности. Но на помощь им приходит благодатная сила Духа

Святого в данном случае, решительный отказ св. Сергия она трезвит их и возвращает на стезю Господню (эта благодатная помощь могла бы явиться и до вызова св. Сергия, но Богу на этот раз было угодно, допустив невозможное, дать поучение будущим векам).

Отказавшись от сана, св. Сергий обещал поговорить с Дмитрием и посоветовать ему не противиться приезду на митрополию Киприана.

Однако советы его не были приняты. Вскоре св. Алексий скончался (1378 г.). Св. Сергий снова обратился к князю, убеждая его принять м. Киприана, и опять безуспешно. Между тем м. Киприан уже ехал в Москву и с дороги послал письмо св. Сергию и его племяннику Феодору, игумену Симоновского московского монастыря, извещая их о скором прибытии и о своей радости свидеться с ними и насладиться духовной беседой. Святые послали на встречу Киприану гонцов, но последние по приказанию Дмитрия были возвращены людьми князя. Когда Киприан приехал в Москву со свитой и багажом, то был арестован боярином Никифором, голодный и полураздетый заключен на ночь в сырую клеть, а на утро с позором на клячах выслан из города;.лошадей и весь багаж митрополита и его свиты отняли. Как Киприан жаловался во втором письме св. Сергию: “выслан с позором без обуви и даже без сорочек”. Митрополит с горечью спрашивает св. Сергия: “Как же вы, отрекшиеся от мира, видев такую злобу, умолчали, почему не растерзали свои одежды и правду не свидетельствовали перед царем? Ведь я, Бог знает, любя ехал к князю, от чистого сердца, как законно поставленный высшим иерархом”. На это длинное и жалобное письмо ответил св. Сергий и смягчил сердце Киприана. В третьем письме к св. Сергию Киприан благодарит его за утешение и за то, что он признает его правоту. и заканчивается так: “а вы не тужите, молите Бога, чтобы нам свидеться и утешиться весельем духовным”. Письма св. Сергия к м. Киприану не дошли до нас. Иначе мы, конечно, узнали бы, как “тужил”, т. е. страдал св. Сергий от прихотей самодержавства князей. И как тяжело было для святых общение с высокопоставленными людьми того времени. Письма св. Сергия пропали. Понятно, почему пропали: необходимо было сохранить весь блеск ореола победителя на Куликовском поле и незапятнанность отношений между Дмитрием Донским и св. Сергием Радонежским.

Когда Киприан был изгнан, Михаил, про которого летописец говорит, что никто не был в такой чести и славе от великого князя, как он, ни в чем ему не было отказа, все почитали его, как царя какого, и все любили — Михаил вошел в митрополичий двор, оделся в митрополичьи одежды и начал обращаться и даже наказывать духовенство, как митрополит. Не предполагая ехать в Константинополь за посвящением к патриарху, он просил князя созвать собор, как это бывало иногда на Руси, и избрать его тут же в Москве. Собор был созван, но на нем суздальский епископ Дионисий обратился с упреком к

князю, что он нарушает традиции церкви поставлять митрополитов в Константинополе. и Дмитрий, несмотря на все свое пристрастие к Михаилу, не осмелился настаивать на его избрании без согласия патриарха. Михаил стал готовиться к отъезду. В это время Дионисий получил грамоту от патриарха с

просьбой приехать в Константинополь по некоторым церковным делам. Так как Михаил подозревал, что Дионисий тоже хочет стать митрополитом, он просил арестовать его. Дмитрий посадил Дионисия под крепкую стражу. Тогда Св. Сергий поручился за Дионисия, тот был освобожден и, исполняя послушание, тайно уехал по Волге к патриарху. Михаил очень рассердился. Главным виновником во всем он считал св. Сергия, которого вообще не любил, как своего злого врага, в свое время убедившего митр. Алексия не назначать его, Михаила, своим преемником (так это ему казалось).

Уезжая с большой свитой в Константинополь, Михаил громко выражал свое негодование и грозил по приезде срыть до основания весь монастырь св. Сергия. Однако дни его были уже сочтены. Предузнав это Духом Святым, св. Сергий сказал: “Михаил не получит желаемого и Константинополя не увидит”. Действительно, достигнув Константинополя, любимец Дмитрия, уже в виду гавани вдруг занемог и умер.

После смерти Михаила Дмитрий принял Киприана, впрочем, через два года снова изгнал его за то, что во время нашествия Тохтамыша Киприан укрылся у князя Тверского, которого Дмитрий считал своим врагом. Только несколько лет спустя, уже после смерти Дмитрия (1389 г.), сын его Василий окончательно водворил Киприана на принадлежащем ему престоле.

Обо всех этих достопамятных событиях пишут все историки, и светские и церковные, некоторые останавливаются на них довольно долго, но вот что изумительно: никто не придает им общего значения, все эти события как бы сами по себе, вынесены за скобку, оцениваются без всякой связи со всеми происходившими тогда, ни малейшей тени не падает на счастливого победителя на полях Куликовских. Это, конечно, потому, что Куликовская битва считается величайшим событием всей русской истории, и в этом событии как бы тонет все происходившее в те времена: и жизнь и деятельность людей получает оценку с высоты победы на Куликовском поле. Историк Ключевский резюмировал это общее мнение в своем очерке о Сергии Радонежском так: “Народ русский погибал от недоверия к своим силам, от унижения своего перед татарами, и вот Куликовская битва неизмеримо подняла его дух, дала ему крепость, вернула способность бороться за развитие своего государства, после этого Россия быстрыми шагами идет к высшему существованию, могуществу. Одним словом, Куликовская битва имеет великое нравственное значение. Главная заслуга св. Сергия как святого состоит в том, что он как бы подготовил, вдохнул силы в русский народ, чтобы тот решился на битву, и, благословив Дмитрия Донского, тем обеспечил ему победу”*.

* Интересно отметить, что это свое слово о св. Сергии Ключевский впервые произнес на торжественном собрании Московской духовной академии, и с тех пор церковные писатели подобострастно цитируют его, когда пишут о св. Сергии.

Вот жесточайший материалистический взгляд на жизнь христианского народа. Нет ничего более обидного для церкви Христовой, как житие ее великого святого, посланника Христа в Свою церковь, стилизовать под какое-либо мирское событие, в особенности под битву.

Рассуждение духовное будет обратно материалистическому. Никакая битва не имеет в христианском обществе нравственного значения, и никогда святые не принимают ни малейшего участия ни в подготовке победы и не отвечают за поражение — это зависит от физических сил государства и от его судьбы.

Напротив, молитвы святых во времена, Божиим делам благоприятные (т. е. при склонности христианского народа к доброте), всегда рассеивают грозные тучи, так что никакая битва даже и невозможна.

Благословению св. Сергия придают совсем не тот смысл, который оно имело*. Оно не было благословением на битву (такое выражение даже непонятно с духовной стороны). Просто св. Сергий не отказался благословить Дмитрия по его просьбе перед трудным походом. И все святые не отказывают в подобных случаях в своем благословении. Св. Сергий ободрил Дмитрия, как всякого, который подвергается смертельной опасности. Он молился о сражающихся, но так молятся все христиане за братьев в трудные и мучительные для них времена.

* Также извращено отправление на битву иноков Пересвета и Ослаби, будто бы св. Сергием. Духовный человек не мог послать сражаться физически тех, которые дали обет бороться с врагами только духовно. Дело, очевидно, было так; у бывших воинов возгорелось сердце при виде воинственно бряцающих оружием княжеских людей, собравшихся на битву, и они возжелали следовать за князем. А так как свобода ни от кого не отнята, то они и исполнили, что хотели. Раболепие московских историков перед всем, что, по их мнению, способствует возрастанию мощи государства, стилизовало это событие, как им нравилось.

Однако благословение совсем не то, что предсказание, и ничего общего с ним не имеет. В Печерском монастыре дважды в разное время благословляли князей перед битвой с половцами, и оба раза святые предсказывали князьям поражение: Изяславу с братьями в 1068 г. при реке Альте; далее Святополку Изяславовичу и Владимиру Мономаху в 1094 г. при реке Стугне.

Предсказание не есть обещание даровать или вымолить победу. Предсказание есть только видение судьбы данного человека или всего народа.

Похвальба так называемым великими победами в русской истории приучила нас смотреть чрезвычайно односторонне на Куликовскую битву и на причастность к ней св. Сергия с его благословением. Если беспристрастно изобразить условия, при которых произошло благословение, и затем картину самой битвы, то увидим нечто, скорби достойное, а не радостное.