Мост душ - Фиона Макинтош

С этими словами Аремис Фарроу пошел прочь от генерала Лайрика, пораженного напором гостя. Аремису оставалось лишь надеяться, что Уил знает, как выбраться из этой щекотливой ситуации.

Валентина, уверенная в себе и разрумянившаяся от волнения, проводила короля к мягким диванам в своем кабинете. Когда-то эта комната принадлежала ее отцу, но теперь здесь обитала она. Уил заметил, что Валентина ко всему здесь приложила свою руку: рисунок с лошадьми, вазы с цветами и запах лаванды, безошибочно свидетельствующий о том, чья это комната.

— Вам не холодно, ваше величество? — спросила она, но тут же рассмеялась. — Какая я глупая, до меня ведь доходили слухи, что ваши люди вообще не чувствуют холода.

Он покачал головой.

— Как бы то ни было, давайте сядем у огня.

Валентина улыбнулась.

— А я ненавижу холод, — призналась она. — Хотя скоро перестану просить разжигать камин. С каждым днем становится все теплее и теплее.

— Скоро наступит лето. Это всегда самая прекрасная пора, — сказал Кайлех, и она не упустила того, что осталось недосказанным.

— Вы поэтому здесь?

— Да. Очень приятная комната.

— Спасибо. Фарроу ваш друг?

Странный вопрос вызвал у него усмешку.

— На самом деле, да.

— Он поэтому так разозлился, что его попросили удалиться?

Король кивнул.

— Вы не ошиблись. Хотя Аремис вряд ли имеет право выражать свои эмоции подобным образом.

— Согласна с вами, ваше величество. Я слышала, вы не слишком хорошо относитесь к своим друзьям, — заметила она, протягивая гостю бокал с вином.

— Не представляю, о чем вы говорите, Валентина, — ответил Уил, притворяясь смущенным.

— Я имею в виду вашего ближайшего друга. Человека, которого вы убили.

— Он жив, — просто ответил Уил, довольный, что в данном случае может ее успокоить. Как объяснить Валентине все происходящее? Что — кроме того, что он ее обожает, — можно сказать такого, чтобы она его выслушала и не посылала этой ночью курьера в Моргравию?

— Жив? — воскликнула Валентина. — Но Элспит говорила, что…

— Элспит ошибается, ваше величество. Я оставил Лотрина в Скалистых горах. Живым и здоровым.

Валентина знала, что Кайлех и Элспит не испытывают друг к другу дружеских чувств, так что вполне возможно, он и ее убил бы, будь у него такая возможность. Но буквально каждая клеточка ее тела кричала — он выдает себя за другого. Точно так же Илена Тирск казалась человеком, переселенным в другое тело. И она решила устроить королю горцев небольшую проверку.

— Эту хорошую новость Элспит может и не услышать, ваше величество.

— Что? — воскликнул Кайлех, пролив вино на руку. Заинтригованная его реакцией, Валентина продолжила:

— Я слышала, Элспит была на волосок от смерти, и ее повезли в Перлис. Так мне сказал Лайрик.

Король побледнел.

— Что с ней случилось?

— Почему это так вас волнует? Она ведь ваш враг?

Он помрачнел, не зная, что сказать.

— Меня это волнует. — И больше никаких объяснений. — Она жива?

— Да, — ответила Валентина. — Но это все, что я знаю.

Уил, погруженный в мысли об Элспит, машинально поставил на стол бокал и стал теребить мочку уха. Он не заметил, как вытянулось при этом лицо королевы. Скорее всего Элспит была с Крисом Доналом, решил Уил. Валентина кивком подтвердила его соображения, когда он спросил об этом. Уил не мог знать, что она потеряла дар речи, заметив у Кайлеха ту же привычку, которую уже наблюдала у четырех человек, начиная с Уила Тирска.

— Валентина, — начал Кайлех, но королеву больше не интересовала та странная игра, в которую они играли друг с другом.

Она вдруг встала и напрямик спросила:

— Почему Нейв сидит рядом с вами? Он принадлежит Уилу Тирску и смотрит по-доброму только на тех людей, которых любит Уил. Почему он согласился вас сопровождать?

Уил уже не мог выдерживать все нараставшее напряжение между ними. Он тоже встал, оказавшись лицом к лицу с женщиной, которую любил. Она стояла совсем близко и была на голову ниже его. К ее чести, Валентина не испугалась. Любая друга женщина подняла бы крик, призывая стражников, но вызов в глазах королевы только еще больше разжег его желание, и он обнял ее и прижал к себе. В этот раз он поцелует ее как мужчина, и плевать на последствия.

Валентина не сопротивлялась. Она все равно не смогла бы ему противостоять, даже если бы захотела. Ей было абсолютно безразлично, кто ее целует — Уил Тирск, Ромен Корелди или даже Илена Тирск, — потому что Кайлех, король горцев, обладал обаянием, создававшим вокруг него особое притяжение. Если рядом с Роменом у нее учащался пульс, то сейчас сердце буквально рвалось из груди, если ее тело жаждало прикосновений Ромена, то сейчас она была готова упасть на пол прямо перед камином и потребовать, чтобы Кайлех взял ее немедленно, как варвар, каковым его считают. Страсть, когда-то испытываемая к Ромену, была ничем по сравнению с диким желанием, возникшим при встрече с этим золотоволосым мужчиной. Огромные руки обхватили ее плечи, и они оба почувствовали, как в них разгорается любовное пламя.

Уил наконец нашел в себе мужество. Он решился поцеловать Валентину и мгновенно ощутил в груди испепеляющий огонь и необходимость утолить давно мучивший его голод.

Огонь в камине почти погас, но они не замечали холода. Их обнаженные тела все еще были сплетены, Валентине казалось, они стали одним целым. Ее стройные ноги начинали движение, а мускулистые ноги Кайлеха заканчивали его. Молодые люди лежали лицом друг к другу, девушка гладила золотые волосы возлюбленного и думала, что готова провести в его объятиях всю оставшуюся жизнь. Кайлех смотрел на нее так, что сердце Валентины переполняло от счастье.

— Наверное, сначала я должен поинтересоваться? — спросил он.

Она засмеялась, чувствуя радость и покой, которые уже и не надеялась испытать.

— Видимо, да, потому что у меня это было в первый раз.

— Я убью себя, если причинил вам боль! — воскликнул Кайлех.

— Не таких слов я ожидала от короля-варвара.

— Мы не варвары, — сказал он, убирая руку.

На лице Валентины появилось виноватое выражение.

— Кайлех, нет, я не хотела вас обидеть. Это была шутка. Просто…

— Просто что? — мягко спросил он, возвращая руку на изгиб ее спины и останавливаясь в мягкой впадинке, с которой начинались ягодицы.

Валентина почувствовала, как в нем вновь разгорается желание, и победоносно улыбнулась, осознав, какую власть женщина может иметь над мужчиной. Даже король становится слабым. Никакого оружия, угроз, крови, одно только женское тело делает вражеского короля мягким и податливым. Селимусу следовало приехать и поговорить с ней, прежде чем обсуждать эту проблему на севере — она и ее женская сущность могли в одно мгновение справиться с любым препятствием. Но этот человек не враг, подумала Валентина, радуясь, что именно ему отдала свою невинность. Она не хотела, чтобы первым ее мужчиной был Селимус.