'Современная зарубежная фантастика-2'. Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

Не лезь не в свое дело. Пусть Двор Самоцветов сам разбирается со своим заблудшим некромантом. Они его заслужили.

Я покачал головой.

– Рано или поздно они снова призовут Ксалтората и отправят его по моему следу. – Я содрогнулся. – Не знаю, что я буду делать, когда это произойдет.

– Этого не будет. Они уже попытались, – сказал Тераэт.

– Что? – Мне показалось, что земля уходит у меня из-под ног. – Они… что?

Тераэт очертил в воздухе круг пальцем.

– Около года назад Гадрит и Дарзин призвали Ксалтората, чтобы он разыскал Кандальный камень. Об этом мне сказала Мать. У тебя есть, точнее был, двоюродный брат-огенра. Он пропал без следа, так что, возможно, они принесли его в жертву. Не помогло. Ксалторат не может приблизиться к острову. Они не знают, где камень, и, следовательно, где ты.

– А я тем временем просто… в ловушке, – кивнул я. – На этом острове, в ловушке со всеми вами. Не обижайтесь.

– Мы не обижаемся, – ответил Тераэт.

– Я ничего не могу сделать, – пробормотал я, постучал ногой по земле и почувствовал, как внутри разгорается ярость. Я ненавидел это ощущение безвыходности. Я ненавидел Гадрита за то, что он мог безнаказанно делать что угодно и с кем угодно и даже обмануть саму богиню смерти. Я ненавидел его за тот урон, который нанесло мне его страстное желание завладеть этим дурацким камнем. Я ненавидел Дарзина за то, что он – Дарзин, за то, что он убил столько людей, в том числе моего отца Сурдье – просто потому, что мог это сделать. Я ненавидел его за все, что он сделал всем, кто был рядом с ним, что он сделал Галену и мне. Я ненавидел мысль о том, что люди будут гибнуть, чтобы утолить голод Гадрита, и я ненавидел Тераэта за слова о том, что это – не мое дело.

…нет, погодите.

Я поднял взгляд и увидел, что Тераэт смотрит на меня. Что он уже давно на меня смотрит. Его лицо было непроницаемой маской. Или не такой уж непроницаемой? Я уже начал разбираться в его переменах настроения. Иногда он на чем-то настаивал просто для того, чтобы посмотреть, буду ли я возражать. Часто он выбирал позицию в споре не потому, что разделял ее, а чтобы узнать, могу ли я отстоять свою.

– Что нужно Гадриту? – спросил я вслух.

– Я думал, мы это уже установили, – сказал Док.

– Кандальный камень… – Тераэт улыбнулся собственным мыслям и отвел взгляд.

– Нет, – сказал я. – То есть да, конечно, ему нужен Кандальный камень. Кому понравится существовать в виде ожившего трупа? Но он строил планы задолго до того, как устроил спектакль со своей смертью. Дело Голосов… Он убил императора Гендала, но не попытался его заменить. Он позволил Санду взойти на трон…

– «Позволил» – это не совсем правильное описание, – прервал меня Док.

– Что ему нужно? – настаивал я. – Гонка за Кандальным камнем – всего лишь отклонение от главной цели. Какая она?

– Он хочет, чтобы пророчества исполнились, – сказала Тьенцо. – Он хочет свергнуть богов и занять их место. Сделать вселенную такой, какая ему нужна. Изменить мир. Сделать его лучше, что бы это ни значило для него.

– Ладно, а что говорят пророчества о дальнейших событиях?

Молчание. Я обвел взглядом всех троих.

– Ну же… – сказал я.

Тьенцо вздохнула.

– «И пепел упадет с неба, когда запылает великий город, и вой грешников станет эхом для воплей праведников, ибо придет Похититель душ. Когда демоны выйдут на свободу, корону сможет надеть лишь тот, кто уже познал смерть. – Она откашлялась. – Это из «Речи Сефиса». Я могу процитировать еще и Деворанские пророчества, но там почти то же самое.

– Весело, – заметил Док, – но это может означать что угодно.

– Ну да, – фыркнул Тераэт, – если «что угодно» – это насилие, ужас и сгоревшая дотла столица.

Я встал, не обращая внимания на головную боль, пнул свой стул и пошел прочь.

– Кирин… – начала было Тьенцо.

– Пока меня не похитили, – сказал я, резко разворачиваясь к ним, – я не жил нигде, кроме столицы. И я ее ненавидел. Ненавидел ее целиком. Больше всего на свете я хотел убраться оттуда, освободиться от моего отца Сурдье, от Олы, от той жизни. Я хотел сбежать. Куда угодно. Но вот теперь, когда я оказался «где угодно»… – У меня сдавило горло. Я вспомнил Мию и Галена, Тишар и Лоргрина, Звезду и Стерву. И даже Терина. Люди, которых я любил, по-прежнему жили в столице. Люди, которых я любил, все равно могли оказаться в опасности. – Я правильно понял, что означает пророчество? Гадрит собирается уничтожить столицу?

– Вероятнее всего, он начнет Адский марш, – ответила Тьенцо. – В столице никогда еще его не было. Марш освободит демонов, и поскольку Гадрит назвал себя Похитителем душ, то дальше все будет только хуже. Но… – Она помахала пальцем. – Если ты прав, то всем этим он займется лишь после того, как завладеет Кандальным камнем.

– В твоей цитате ничего не говорится о том, что он должен ждать, – возразил Тераэт.

– Да нет, говорится, – сказал я. – Он ждал. Когда все это началось – восемнадцать лет назад, больше? Чего он ждет, если не камень? Он мог бы осуществить свой план еще много лет назад. Мы знаем, что ему нужно. Давайте этим воспользуемся.

Тераэт наклонился вперед.

– Ты хочешь стать приманкой?

– Почему бы и нет? Все внимание Гадрита привлечено ко мне, а убить меня он не может. Кандальный камень не позволит своему владельцу умереть, если у его убийцы нет подходящего тела, а Гадрит – труп. Он не может украсть мою душу, не может сорвать мясо с моих костей. Он в буквальном смысле слова не может меня убить.

– О, Плут, он очень многое может сделать с тобой, что не станет для тебя фатальным. – Тьенцо скорчила гримасу. – Поверь, я больше всех хочу, чтобы Гадрит получил по заслугам, но ты все еще учишься…

– На самом деле его обучение почти завершено, – сказал Док. – Я бы с удовольствием провел с ним еще несколько веков, но он уже многого добился.

– Нам нужно не убить Гадрита, а выманить, – сказал я. – А убьет его император Санд. Уверен, он с удовольствием нам поможет, когда мы ему все объясним.

– Вы забываете, что Кирин по-прежнему не может выбраться с острова, – сказал Тераэт, – а пока мы не разберемся с этим, все остальное не имеет значения.

– Если у тебя есть идеи, мы с радостью их выслушаем, – усмехнулся Док.

Я потянулся, сцепил пальцы на затылке и посмотрел по сторонам. Да, Инистана была прекрасна, невыносимо прекрасна, с этим не поспоришь.