Тихий шепот звезд: Реконструктор. Приручивший пламя - Дмитрий Сергеевич Кружевский

Хотите ли вы продолжить работу над своим снарядом, довести ее до конца, до массового, так сказать, производства, а в перспективе развить идею реактивного двигателя дальше?

В глазах Яргеля впервые за все время блеснул огонек удивления. Он долго молчал, затем неожиданно резко схватил кружку с лайкосом, отхлебнул, поставил ее назад, затем вновь уставился на Ратного, словно не веря, что стоящий перед ним человек реален.

– Развить идею, это было так давно, господин… – он замялся.

– Эйтан, – подсказал ему Сергей.

– Да, да. Господин Эйтан. Это было так давно. Знаете, я ведь по образованию инженер-механик и до смуты занимался проектированием двигателей для речных судов, работал на фабрике промышленника Загрова, – он вновь на мгновение припал к кружке, затем продолжил: – В последние годы мы разрабатывали водометы для малогабаритных барж. Реки тут, знаете ли, изобилуют мелями… Не о том я, не о том, – он потер лоб. – Я параллельно увлекался воздухоплаванием… Не знаю, как объяснить, это было как озарение, водометный движитель – реактивный. Чем-то похоже, не находите?

– Вам, думаю, виднее, – улыбнулся Ратный. – Так каким же будет ваш ответ: да или нет? И кстати, о продуктовых наборах можете не беспокоиться, надо будет – обеспечим, да и с зарплатами ситуация у нас потихоньку выправляется. Жилье тоже будет, пустующих квартир в городе предостаточно.

Страх из взгляда Яргеля совершенно улетучился, зато появился странный какой-то почти маниакальный блеск.

– Довести до ума, продолжить разработки… – его руки дрожали. – И вы еще спрашиваете? Да плевать на наборы и место в лицее! Конечно же да!

Глава 10

Погода была мерзопакостной. Мокрый снег вперемешку с моросящим дождем и резкими порывами ветра превратил новенькую бетонную взлетную полосу испытательного таркуверского аэродрома в темную ленту, покрытую потоками бегущей, пузырящейся от ударов капель воды. Мрачное, тяжелое, темно-серое небо давило, не давая надежды клонящемуся к горизонту светилу, местоположение которого можно было определить лишь по едва видимому сквозь плотный полог туч расплывчатому бледному пятну.

Сенатор Колинз Зеван, стоящий на небольшом балкончике наблюдательной башни, что примостилась на краю аэродрома, являясь одновременно пунктом управления и штабом, отбросил погасшую от ударившей в лицо измороси палочку аромы и, зябко передернув печами, вернулся внутрь помещения. Сидящий за письменным столом начальник аэродрома Грег тер Косик покосился в его сторону и вновь принялся раскачиваться на стуле, слушая стоящее рядом радио, транслирующее очередной чемпионат местных команд по квитсингу.

Стряхнув воду с полей подмокшей шляпы прямо на пол, сенатор повесил ее на стоявшую в углу колченогую вешалку и, повернувшись к своему секретарю Генри Орлогу, который сидел у рации вместе с радистом, спросил:

– Что-нибудь слышно?

Тот в ответ только покачал головой и, поднявшись с протестующе скрипнувшего стула, подошел к сенатору.

– Господин Зеван, неужели вы в действительности верили в эту руссарскую авантюру? Пересечь на крылане океан – безумная затея.

– И в чем же здесь безумие? – удивился Колинз. – Помнится, в прошлом году это уже осуществил наш аэронавт, как его там… – он прищелкнул пальцами и вопросительно-выжидающе посмотрел на Орлогу.

– Господин Маран, Герри тер Маран на своем крылане «Целенк», – послушно подсказал тот.

– Вот-вот. Так в чем тогда безумие?

– Ну, я немного неправильно выразился, – ответил Генри после некоторой заминки. – Трансландорский маршрут действительно уже, можно сказать, покорен, однако взгляните сюда… – Он указал в сторону висевшей на стене небольшой карты мира и, подойдя к ней, провел ногтем, как бы соединяя континенты невидимой линией.

– Маран летел самым коротким путем, причем с тремя посадками на островах Ладыгас, Найцан и Бат-Корисав. Причем во время одной из остановок потребовалась полная замена двух двигателей из пяти. Теперь руссары…

Его палец заскользил вдоль континента, огибая Ендору и упираясь в Наманарский.

– Маршрут в два раза длиннее, причем была только одна посадка на Фаранских островах для дозаправки, вот здесь, – его палец вернулся назад и уткнулся в едва видную с места Колинза группу серо-зеленых пятнышек, затем вновь двинулся обратно. – Дальше, как видите, сплошная вода.

– Да уж, – сенатор нервно прошелся по комнате. – Получается, либо руссарские авиаторы действительно безумны, либо как-то смогли повысить надежность своих крыланов. В любом случае просьба предоставить эту полосу для посадки руссарского аппарата и обеспечить экипажу полную безопасность и всяческую поддержку исходит с самого верха, так что нам остается только ждать.

Орлогу достал из кармана часы и, отщелкнув крышку, бросил быстрый взгляд на циферблат.

– Уже прошло больше пятнадцати часов с момента потери связи, скоро стемнеет. Думаю, все же стоит сообщить в столицу, да и корреспондентам нужно что-то сказать, а то почти сутки маются в ожидании обещанной сенсации.

– Вот уж об этих ласьях[25] я бы заботился в последнюю очередь, – пробурчал Зеван, подходя к окну и пристально вглядываясь в серую пелену дождя. – Если понадобится, подсунем им новую машину господина Макинза. Надеюсь, у вас все готово к демонстрации? Господин Макинз!..

Он покосился в сторону дремавшего, сидя на небольшом продавленном диванчике, пожилого седовласого мужчины, который вздрогнул от оклика, открыл глаза, некоторое время непонимающе смотрел на сенатора и после того, как Колинз повторил свой вопрос, коротко кивнул.

– Естественно, господин сенатор. Все готово к демонстрации. Вот только погода не очень летная, – трость в его руках указала на окно, – а у меня, знаете ли, не подводная лодка. Так что будьте добры, позвольте старику еще немного подремать.

Сказав это, он вновь оперся подбородком о сложенные на рукоятке трости руки и закрыл глаза.

Колинз хмыкнул, но промолчал. Старик тут присутствовал больше для проформы, так как был одним из совладельцев этого аэродрома, и отказать ему не было возможности. В отличие от Ендории, анарканская авиационная промышленность только делала свои первые шаги и взлётно-посадочных полос просто не хватало, тем более такой длины, какую запросили руссары. Первоначально они хотели приземлиться в Найт-Порте, но из-за дождей тамошняя грунтовка оказалась размыта и на некоторое время стала непригодна для полетов. Сообщение об этом поступило, когда руссарский крылан находился уже в воздухе на полпути к Фаранским островам. Возможно, следовало отказать в приеме, сославшись на непреодолимые обстоятельства, однако некоторые из высокопоставленных членов правительства, имеющих свои интересы в Руссарии, надавили на нужные связи и найт-портовской полосе пришлось спешно искать замену.

Тогда-то и вспомнили об Эрнико экс Макинзе – аэроконструкторе, половину жизни посвятившем проектированию небольших пассажирских дирижаблей, сколотившем на этом неплохое состояние и на старости лет увлекшемся созданием новомодных крыланов. Для этих целей он и еще пара таких же сумасшедших выкупили землю и построили на ней аэродром, применив для покрытия взлетной полосы асфальтобетон, что позволяло использовать ее