Богатые мужчины, одинокие женщины - Петти Мессмен

На мгновение это принесло некоторое облегчение им обеим. Они почувствовали какую-то связь. В невозмутимом лице Пейдж что-то дрогнуло, и она тоже начала плакать. Сьюзен не думала, что наступит день, когда ей доведется увидеть слезы Пейдж.

Но то, что произошло в следующую секунду, вызвало у них настоящий ужас. Катер, буксирующий воднолыжника, появился, казалось, из ниоткуда, вспарывая водную гладь в их направлении. Водитель катера попытался изменить направление, но было слишком поздно. От крутого обходного маневра лыжник перелетел через кильватер, на полном ходу врезавшись в Пейдж.

Все, что было после этого, слилось в одно большое расплывчатое пятно. По рации на место происшествия вызвали береговую охрану, и Пейдж без сознания и с серьезной травмой была отправлена в больницу в сопровождении контуженой Сьюзен.

– Сьюзен? Это Марк. Что случилось?

При звуке его смущенного и одновременно настойчивого голоса в трубке, в голове Сьюзен наступила звенящая пустота.

– С тобой все в порядке? Что произошло? У Пейдж все нормально?

Сьюзен переполняло чувство вины. Но вместе с тем его живая дружеская забота о Пейдж доставляла ей страдание, и она почувствовала, что хочет накричать на него.

Она говорила быстро, пытаясь скрыть свою боль.

– Мы с Пейдж катались на лодке. Мы поспорили, и я так разозлилась, что столкнула ее в воду. На ней был спасательный жилет, на нас обеих были спасательные жилеты. Ничего не должно было случиться. Но вдруг на нас выскочил этот катер с воднолыжником на буксире. Катер попытался свернуть, но было слишком поздно, и лыжник врезался в нее.

На другом конце провода царило молчание. Сьюзен прижала трубку плечом и обхватила руками живот. Она чувствовала себя слабой и больной и к тому же напуганной сверх меры, но все же какая-то маленькая часть ее разрушенной души продолжала злиться. Небольшая, но глубокая яма злости, обиды, ревности. Марк не отважился спросить, о чем был спор.

– Я буду через пять минут, – твердо сказал он, надавливая на какую-то кнопку в ее сердце, открывшую выход очередному потоку слез.

Она была настолько растеряна, что не смогла сказать ничего, кроме краткого:

– О'кей. Спасибо.

– И, Сьюзен… – произнес он, когда она уже совсем собралась повесить трубку.

– Что?

Она почувствовала, что он колеблется. Что он хотел сказать? Рассказать все и облегчить совесть признанием своей вины? Сказать, что любит Пейдж и ничего не может с собой поделать? Что для него лучше часть Пейдж, чем целая Сьюзен?

– Я скучаю по тебе, – прошептал он. – Я не знаю, о чем вы спорили, но ты не должна чувствовать себя виноватой в том, что произошло. Это несчастный случай. Я знаю тебя, и ты бы никогда никому не сделала бы намеренно больно.

– Ты меня совершенно не знаешь. Я хотела сделать ей больно. Я хотела ранить ее так сильно, что меня это убивало, – закричала Сьюзен сквозь слезы, – но я не видела катер, это совершенно точно. Я бы никогда…

– Ш-ш-ш. Все будет хорошо. У Пейдж крепкий организм.

– Она без сознания. И она, наверно, первый раз в жизни получила удар именно в тот момент, когда была не в форме. Марк, я так напугана. Она действительно сильно пострадала. Я уверена, что ей наложат множество швов.

– Что-нибудь сломано?

– Не знаю. Они ничего мне не говорят. Я схожу с ума. Пожалуйста, поторопись, – попросила она тихим неуверенным голосом, все еще продолжая плакать.

– Жаль, что я не рядом с тобой, – ответил он, вешая трубку.

– Сьюзен! – Тори входила в дверь комнаты ожидания, привлекая всеобщее внимание.

Модная узкая юбка чудесного вишнево-красного костюма плотно обхватывала ее ноги чуть выше колен, заставляя семенить мелкими шажками. – Что случилось? Как Пейдж? Она пришла в сознание? – засыпала Тори вопросами Сьюзен, обнимая ее. – Тебя уже пустили к Пейдж? У тебя все в порядке?

– Я ни от кого не могу добиться никакой информации, – сказала Сьюзен, втягивая воздух и вытирая слезы тыльной стороной ладони.

Тори достала из сумочки пачку салфеток и вручила Сьюзен.

– Спасибо. – Сьюзен высморкалась и перевела дыхание. – Я пыталась туда пройти, но медсестры набросились на меня и отправили назад в комнату ожидания, Я даже не представляю себе, где она.

Сьюзен испытывала громадное облегчение, что теперь она не одна. Всхлипывая, она наблюдала за Тори, которая обдумывала план действий.

– Господи, как звали того хирурга, с которым я встречалась? Друга Джорджа… – пыталась припомнить Тори. – Может быть, позвонить ему. Ты же знаешь, как это у врачей. Если спросит он, то мы, по крайней мере, получим хоть какую-то информацию.

– Мне даже не пришло в голову позвонить Кит, – вдруг сообразила Сьюзен, испытывая угрызения совести.

– Эд Литтнер… так, что ли?

– Я не уверена…

– Пошли. Где здесь телефон? А, вот он, – сказала она, направляясь к аппарату.

– Рядом с комнатой отдыха есть таксофоны…

– Таксофоны? В задницу их, – дерзко пропела Тори. – Это доктор Митчел, – представилась она в трубку. – У нас здесь несчастный случай. Вы не могли бы попросить к телефону доктора Эда Литтнера?

– Но он не работает в нашей больнице, доктор…

– Да, я знаю, – блефовала Тори.

Несмотря на это, не прошло и пяти минут, как доктор Литтнер был на проводе.

– Это уловка Пейдж, – сказала Тори на ухо Сьюзен.

Конечно, она не понимала, что этого сейчас говорить не стоило.

Сьюзен тихо стояла рядом, пока Тори вкратце обрисовывала ситуацию тому самому хирургу, к которому в свое время отнеслась столь пренебрежительно.

– Он действительно очень мил, – шепнула она Сьюзен в какой-то момент, прикрывая трубку рукой. – Спасибо, Эд. Я действительно весьма признательна. Мы все просто сходим с ума от беспокойства.

Эд сказал Тори, что перезвонит сразу же, как только что-нибудь узнает, и чтобы она спокойно ждала.

Сьюзен посмотрела в сторону входа как раз в тот момент, когда там появился Марк. Он приближался к ним быстрым шагом. Когда они со Сьюзен встретились глазами, возникла неловкая пауза, прерванная торопливо подошедшей к ним медсестрой.

– Извините, мисс Кендел…

Хотя лицо медсестры представляло собой профессиональную маску сдержанности, Сьюзен все-таки почувствовала – что-то случилось.

– Видите ли… ваша подруга пришла в сознание, – осторожно начала медсестра так, как будто ей что-то мешало говорить.

Все они внутренне напряглись, когда она продолжила:

– Ее состояние не внушает опасений. Ближайшие двадцать четыре часа она должна находиться под пристальным наблюдением. Ей нельзя оставаться одной и вставать с постели. Доктор наложил довольно много швов, но внутренних повреждений, слава Богу, нет, и, буквально чудом, нет сломанных костей. Однако…