Дневники - Николай Мордвинов

— Раз хватит, как же тогда Отелло? Мое положение нелепое. Все равно, что конструктор, который построил две хорошие модели самолета, может сделать еще, а ему говорят — погоди, погоди, с тебя хватит, дай сделать другим, пусть попробуют другие. Ни один хозяин, ни в одном производстве не допустит такой… роскоши.

— Это неточная аналогия.

— Дело не в ней.

— Только большая тема в силах сделать репутацию театру. И если нет большой советской пьесы, не теряйте время, ставьте классику.

— Ты меня не беспокоишь. Ты можешь играть многое, очень многое. Возраст на тебе не так отражается. Ты не боишься возраста, не прячешь его, и потому никогда не будешь в ложном положении, хоть и поздно взялся за Арбенина. Твое замечательное качество — ты умеешь быть направленным. Ты все свои мечты, силы, темперамент и возможности, желания вкладываешь в те роли, которые ты сегодня имеешь, и, очевидно, еще что-то делаешь для себя, хотя мы этого и не знаем. Впрочем, что ты что-то делаешь, видно по тем ролям, которые ты играешь. Все, что у тебя болит или что тебя веселит, ты переносишь в роли. Я вижу это. Это растит роли, поэтому они и растут вместе и с тобой и со страной, в которой ты живешь и интересами которой ты болеешь. Это закономерно. Ты заболел, и я невольно стал думать: кто его может заменить? В Москве? В Ленинграде? Я не нашел. Свердлин[369] хочет играть Отелло. Я его люблю.

Но он может поднять только самую незначительную часть роли. Николай Симонов[370] — другую грань, Ливанов совсем не поймет Отелло. А любовь?.. Кто может так сыграть любовь? Никто. Ты развернул роль в таком многообразии, в таком масштабе красоты и величия человеческого существа, что мне надо несколько актеров, чтобы они все вместе сыграли то, что делаешь ты один. Ты слышал, что о тебе говорят сегодня? А такую любовь, что несет твоя трактовка роли, не сыграет ни один.

Арбенина мог бы сыграть Астангов. Но это будет истерик. А у кого лермонтовская сила мысли? Страсть изничтожения, которую ты вырастил в работах над Лермонтовым до демонских масштабов? Где то позитивное, что ты несешь своим протестом? Это дано далеко не всем. Это твое непререкаемое качество и преимущество. Я вами горжусь. Ты, Марецкая, Плятт — моя гордость.

4/XII

«ОТЕЛЛО» (БУХАРЕСТ)

Хороший спектакль, подобранный.

Я замечаю, что первый раз на каждой новой сцене я играю обязательно хуже. Привыкнешь к зрителю, помещению, изучишь их, узнаешь, и дело идет.

Хорошие находки были на спектакле.

Сегодня публика смела все кордоны, прикрывающие подходы к театру, смяла милицию, сломала двери и ворвалась в зал. Спектакль задержан. Смельчаков выводят из зала и публику контролируют вновь.

Актеры говорят… о чистом, светлом образе, «что я европейского масштаба актер» (как будто Россия не давала таких актеров).

Как бы там ни было, а мне радостно и дорого, что русское искусство идет впереди и что мне выпала честь защищать его, не уронив его достоинства.

7/XII

«ОТЕЛЛО»

Последний в Бухаресте.

…Мне показалось, что, играй я Яго, я играл бы его принципиально на втором плане. В этом весь Яго. Этот план для роли дороже. И, оставшись один, он выйдет во всем своем злодейском величии на первый план и сметет все своей ненавистью.

Как я понимаю роль! Жаль, не придется сыграть.

Я замечаю, что самый большой вред для актера — идти хожеными тропами. На первое время он будет в выигрыше. Но в конечном счете выиграет тот, кто ищет своего выражения, ищет своего человека, того, который туманно грезится и не сразу дается.

Вот, живя в вагоне трое суток, я не имел возможности заниматься гимнастикой, звуком, ролью и, выйдя в Тимишоаре на сцену, делал все приблизительно. Ноги, руки, корпус чувствуют усилие, голос требует к себе специального внимания и мало послушен, текст не свободен и не льется… Как часто мы, драматические актеры, освобождаем себя от ежедневного тренажа… и как много теряем благодаря своей нерадивости и лени в надежде, что пройдет и так. Не займешься три-четыре дня и чувствуешь всю разницу между тренированным телом и нетренированным, свободным звуком и звуком по принуждению. Так и внутреннее состояние актера: приготовленное отличается от неприготовленного.

8/XII

…На вокзале собралась огромная толпа народу со знаменами, флагами. Опять крики, приветствия, речи, шум, скандирования…

Действительно, значение таких гастролей огромно. Они сближают народы. Искусство стирает грани, и люди начинают думать, что они братья и что они действительно могут жить в мире и дружбе. Это несомненно. И это видно на третьей стране. То, что было сегодня, ясное подтверждение этому.

9/XII

ЯССЫ

Гастроли кончаются этим городом.

Торжественная встреча на вокзале, речи, цветы, съемки…

Обед в Горсовете.

Кстати, это — в том замке, где Тимош, сын Богдана Хмельницкого, венчался с молдаванской королевой.

Работая над Отелло, познакомился со многими проявлениями народного гения: пословицы, поговорки, загадки, юмор…

Во многом сквозила мысль о человеке настоящей и кажущейся добродетели. Тема эта давно волнует человечество, давно заботит, чтобы «воронье не вело человечество на место свалки собачьей падали».

На спектакле эту тему я очень остро стал чувствовать…

Самый большой удар, когда человек перестает давать право верить в него.

31/XII

МОСКВА

«РАССВЕТ НАД МОСКВОЙ»

Я не играл с Болгарии.

Спектакль развалился окончательно…

Вчера «Волкова» на премьере дала 40 %

Ну вот, и еще один год жизни…

За год я не сделал ничего нового, лишь средне и нервно играл старое… 54-й тоже не обещает мне ничего…

1954

2/I

«ОТЕЛЛО»

Я сегодня болен. Бронхит.

Новое надо искать все-таки. Сегодня праздник, а на спектакле надо будет бороться с буднями. Увы, их уже много стало.

И тем более каждый спектакль, вне зависимости от настроения или физического состояния, должен быть ответственным, конечно, в этих ответственных днях одни дни более, другие менее значимы, но и те и другие держат тебя в форме.

«Будни» спектакля готовят спектакль к бою, делают тебя более способным создать какой-то праздник.

8/1

«ОТЕЛЛО»

Разговаривал со Стрельцовым о пересмотре спектакля «Отелло». Он идет из рук вон плохо. Взволновался. Сколько можно говорить и добиваться, как будто это только моя забота.