Путешествия и исследования в Африке - Чарльз Ливингстон

В Зумбо мы вступили на древний серый песчаник, содержащий гальку; пласты его падали на юг, образуя дно реки. Замбези здесь очень широкая, и на ней много безлюдных островов. 16-го мы ночевали против о. Шибанги. Ночи теперь теплые, и температура никогда не падает ниже 80° [30,2 °C]; даже на закате солнца термометр показывал 91° [34,7 °C]. Охладить воду, обвертывая мокрым полотенцем посуду, невозможно, а жара заставляет нас поглощать неимоверное количество воды.

На листьях кустарника мы часто видели большие комки какого-то пенистого вещества и не могли объяснить этого явления.

Утром 17-го числа мы имели удовольствие увидеть человека, который явился с о. Шибанги. На нем была надета куртка, и на голове у него была шляпа. Он был чернокожий, но шел с португальского поселения в Тете, или Ньюнгве. Теперь мы впервые узнали, что португальское поселение находилось на другой стороне реки и что португальцы в продолжение последних двух лет вели с туземцами войну. Таким образом, мы попали, можно сказать, на самый фронт, не имея особенного желания быть на чьей-либо из воюющих сторон. Этот человек посоветовал нам сразу переправиться на другую сторону реки, потому что на этой стороне жил враждебный португальцам вождь Мпенде. Нас и раньше предостерегали против него. Нам сказали, что если нам удастся миновать Мпенде, то мы дойдем до белых людей: Мпенде решил, что в его страну не вступит ни один белый.

Желая последовать совету этого человека, мы попросили его одолжить нам его челнок, но он отказал нам в этом, боясь навлечь на себя гнев здешних вождей. В результате мы должны были оставаться на этой стороне, где жили враждебно настроенные к нам люди.

Страна, прилегающая к реке, вся покрыта густым и сплетшимся кустарником; идти через него можно только или все время нагибаясь, или дожидаясь, пока люди не отведут в сторону его ветви. Трава здесь роскошная; но она не такая высокая и не такая густая, как в Анголе. По реке попадаются иногда низкие берега, усеянные деревнями и садами. Затем встречается вторая терраса, на которой растут в изобилии деревья и кустарники. Дорога идет то по одну, то по другую сторону этих речных террас.

18-е. Вчера мы отдыхали под широко раскинувшимся фиговым деревом. На лугах спокойно паслись большие стада буйволов и водяных антилоп; очевидно, у людей здесь нет ружей или нет пороха, иначе животные не были бы такими спокойными. Когда мы шли по этой местности, то я не мог не любоваться ею. Конечно, в этой плодородной долине обрабатывается лишь незначительная часть земли, но я невольно сравнивал эти места с р. Колобенг, где мы по целым месяцам тщетно ждали дождя и где случались только грозовые ливни. Я никогда не забуду сухих горячих восточных ветров той области, ее желтоватого, знойного, безоблачного неба, поникшую от засухи траву, обессилевший скот, доведенных до отчаяния людей. Среди ночной тишины мы часто слышали там пронзительный свист какого-нибудь заклинателя, напрасно пытающегося вызвать дождь своими заклинаниями, в то время как здесь мы слышали ночью приближающуюся грозу и видели днем покрытые водой долины, полные изобилия и красоты. Дожди бывали почти ежедневно, и зелень всегда выглядит свежей.

Я переживал то, что переживают все люди, приближающиеся после долгого путешествия к морскому берегу – в открывающемся передо мной ландшафте я был склонен видеть одно только прекрасное. Возвышенности, на которых часто видишь длинную полосу кудреватых облаков, покрыты деревьями и чрезвычайно красивы. Не находя никого, кто помог бы нам переправиться через реку, мы направились к деревне вождя Мпенде. На северо-северо-востоке перед нами появилась красивая большая возвышенность конической формы – самая высокая из всех, какие я видел в этих местах. Издали иногда кажется, что она состоит из двух конусов, соединенных вместе, причем северный конус ниже южного. На северо-востоке на той же стороне реки стоит другая большая возвышенность. Так как на вершине она имеет форму топора, то ее называют Мотемва. Возвышенности, находящиеся на южном берегу, называются Камоенджа.

23-е. Сегодня утром на восходе солнца к нашему лагерю подошла партия людей Мпенде, крича и размахивая чем-то красным. Затем они разложили костер, сожгли на огне какие-то волшебные снадобья и ушли с такими же ужасными воплями, с какими появились. Все это имело целью обессилить и, вероятно, запугать нас. Еще с самого рассвета было видно, как отовсюду собирались отряды вооруженных людей. Если бы мы двинулись в путь сейчас же, то это было бы сочтено за проявление страха. Я не сомневаюсь, что в случае столкновения, мы вышли бы победителями; мои люди, знакомые с военным делом гораздо лучше людей, живущих по Замбези, лелеяли даже надежду набрать пленных и заставить их нести вместо себя слоновые бивни. «Теперь, – говорили они, – мы достанем себе много хлеба и одежды».

К этому времени они находились в очень бедственном положении: их кожаная одежда от постоянных дождей превратилась в лохмотья, и упитанные, хорошо одетые замбезийцы смотрели на них с презрением. Но мои спутники вместе с тем были опытными мародерами, и их главари, вместо того чтобы испугаться волшебных чар Мпенде, делали мне весьма прозрачные намеки на то, чтобы я позволил им взять у Мпенде его жен. Молодые люди говорили мне: «Ты видел, как мы охотились на слонов, но ты еще не знаешь, что мы можем сделать с людьми». Я уверен в том, что если бы Мпенде первый нанес нам удар, то он вскоре почувствовал бы, что он никогда в своей жизни не делал большей ошибки.

Приблизительно в полумиле [0,9 км] от нас собралось все его племя. Так как вся местность была покрыта деревьями, то мы не видели их, но около нас все время ходило несколько человек в качестве шпионов. На наши вопросы они не отвечали. Я вручил двум из этих людей окорок быка и попросил их передать его Мпенде. После долгого ожидания появились двое старых людей и сказали, что они пришли узнать, кто я такой. Я ответил: «Я – лекоа (англичанин)». Они сказали: «Мы не знаем этого племени. Мы думали, что ты принадлежишь к племени мозунга, с которыми мы ведем войну». Я не знал, что слово «мозунга» означает «португальцы», и думал, что они называют так людей смешанной крови; поэтому я показал им на свои волосы и на свою грудь и спросил их, похожи ли волосы мозунга и их кожа на мои? Благодаря тому, что все португальцы коротко стригут волосы и цвет кожи у них несколько темней нашей, послы Мпенде ответили: «Нет, мы никогда не видели такой белой кожи, как у тебя» и затем прибавили: «Ах! Ты, наверное, из того племени, которое любит чернокожих людей». Разумеется, я рад был ответить на это утвердительно. Они возвратились в деревню; после мы слышали, что между Мпенде и его советниками происходила долгая дискуссия. Благодаря тому факту, что я принадлежал к «дружественному белому племени», советники убедили Мпенде разрешить мне пройти через его страну.