Путешествия и исследования в Африке - Чарльз Ливингстон

Продолжительный дождь задержал нас на некоторое время на берегах р. Чипонги. Эти дожди приносились восточным ветром, и на возвышенностях можно было видеть слои облаков совершенно такие же, как «скатерть» на Тэйбл Маунтин. Теперь, когда мы видели приближающуюся бурю с ливнем, мы всегда останавливались и пережидали. Люди быстро набирали достаточно травы, чтобы, покрыв какой-нибудь куст, чувствовать себя под ним, как в шалаше, а я, имея походный стул и зонт, с охапкой травы под ногами, оставался совершенно сухим. Мы раскладывали также большие костры, и люди совсем не зябли от воды, лившейся ручьями по их телу. Когда дождь проходил, они обогревались около огня, и мы продолжали путешествие.

Оставив берег Чипонги 30-го числа, мы пошли вдоль цепи возвышенностей, находившихся слева от нас и состоявших из слюдистых и глинистых сланцев. Количество животных здесь было изумительно. Я не видел таких смирных слонов, как на Чипонге. Они стояли у самой нашей дороги, не проявляя ни малейшего страха. Это совершенно не похоже на их поведение в тех местах, где они знакомы с ружьями, потому что там они начинают проявлять беспокойство, завидев человека за целую милю. Мы ночевали около баобаба, пустого внутри, в котором могло помещаться до двадцати человек. Дупло его служило жилищем людям из племени бабиса.

Когда мы подошли ближе к Замбези, появилось много густо разросшегося кустарника с широкими листьями. Мы должны были несколько раз кричать слонам, чтобы они дали нам дорогу. На одном открытом месте к нам подошло вплотную стадо буйволов, привлеченных видом наших быков; выстрел, сделанный мною, заставил их отойти. Их мясо очень напоминает говядину, пожалуй, даже еще вкуснее. Единственной опасностью, создавшей действительную угрозу для нас, была встреча с самкой слона, у которой было три детеныша. Напав на наших людей в самой середине растянувшейся линии пешеходов, она заставила их побросать свою поклажу и бежать, но получила смертельный удар копьем за свою безрассудную отвагу. До этого я никогда не видел у матки больше одного детеныша.

По большому количеству попадавшихся нам водяных птиц мы узнали, что снова находимся близко от Замбези. Я никогда не видел реки, около которой и в которой было бы так много животных. Бароце говорят: «Ее рыбы и птицы всегда жирные». Когда ее широкая гладь предстала наконец перед нашими радостными взорами, то мы нашли, что здесь она была гораздо шире, чем выше водопада. Напрасно было бы пытаться кричать так, чтобы быть услышанным на другом берегу. Течение реки было здесь быстрее, чем у Сешеке. Скорость течения равняется часто 4,5 мили в час. Вода коричневато-красного цвета.

Прилегающая к Замбези с севера местность очень ровная, и ее почва, заросшая густой травой, не размывается, но на восточном краю плато положение иное: трава там низкая, и поднятие значительное, поэтому почва смывается и уносится потоками вниз. То же самое наблюдается на западном краю плато. Там в р. Кванго сносится много земли с западного склона плато, совершенно так же, как эта часть Замбези получает свой ил с восточного края плато. Вниз по течению уносилось значительное количество погибшего тростника, веток и даже целых деревьев.

На Замбези много островов. Мы находились против о. Менье макаба, который был около полутора-двух миль длиной и почти в четверть мили шириной. Кроме людей, на нем живут буйволы, которые там никогда не переводятся. Я насчитал издали около шестидесяти животных. Люди и звери на острове понимают друг друга; когда люди считают, что следует отомстить зверям за бесцеремонность, с которой те опустошают их огороды, то вожаки зверей смело выходят к ним навстречу, чтобы дать бой. Островитяне сказали нам, что они могут уменьшить число буйволов только во время половодья, когда часть острова затопляется. Тогда люди нападают на зверей на своих челноках. Сравнительно небольшое пространство, в котором буйволы заключили себя, показывает, как этот остров богат растительностью, потому что если бы буйволам не хватало пастбищ, то они легко могли бы уйти отсюда; они могут хорошо плавать, а расстояние от острова до берега не превышает 200 ярдов.

Мне кажется, что цепи возвышенностей идут параллельно Замбези. Жителями того берега являются батонга, а на южном берегу живут баньяи. Среди возвышенностей водится много буйволов и порядочно слонов. Последних жители обоих берегов убивают много. Они сооружают на деревьях над тропинками, по которым ходят слоны, специальные помосты и, для того чтобы убить животное, пользуются большими копьями, рукоятка которых имеет толщину запястья руки, а длина равна 4 или 5 футам [1,3–1,5 м]. Когда проходит внизу слон, они бросают сверху копье, и если оно попадает между ребер, то, так как лезвие имеет в длину по меньшей мере 20 дюймов [0,5 м] и 2 дюйма [5 см] в ширину, оно наносит страшно глубокую рану и причиняет быструю смерть.

Благодаря непрерывным дождям мы оставались на этом острове несколько дней. Тучи, идущие с востока, задерживались на вершинах возвышенностей, а затем проливались сильным дождем на долины, находившиеся под ними. Перебравшись на берег, мы увидели, что он был окаймлен роскошной растительностью. Кусты так переплетались между собой, что было очень трудно двигаться вперед. Единственными дорогами были тропинки, протоптанные дикими животными, потому что главным путем людей был путь по воде на челноках. Мы следовали все время по этим тропам, в которых недостатка не было. Здесь водятся в изобилии буйволы, зебры, пеллаги и водяные козлы, а также много диких свиней, куду и черных антилоп. Мы застрелили одного буйвола, когда он купался в грязном болоте.

Нас поразило то обстоятельство, что, как только мы пошли между рядами возвышенностей, которые окаймляют Замбези, дожди стали теплыми. При восходе солнца температура была от 82 до 86° (30,9—32,4 °C); в полдень в самой прохладной тени, т. е. в моей маленькой палатке, – от 90 до 98° (36,2—37,0 °C), а на закате солнца – 86° (32,4 °C). Эта температура значительно отличается от той, которая бывает внутри страны, потому что дождь заставляет ее понижаться до 72 и даже до 68° (27,1—25,7 °C).

6 января 1856 г. Каждая деревня, через которую мы проходили, давала нам двух людей, чтобы проводить нас до следующей. Проводники были полезны тем, что они вели нас по более удобной дороге, где заросли были не так густы. Когда мы подходили близко к деревне, то видели, что все мужчины, женщины и дети заняты работой на огородах. Здешние жители любят земледелие. У большинства мужчин прекрасная мускулатура. Кожа у них имеет различные оттенки от очень темного до светло-оливкового, как у жителей Лунды. Хотя у всех у них толстые губы и сплющенные носы, но лишь очень немногие среди них обладают некрасивой негритянской физиономией.