Предатель в красном - Эш Хейсс

Я уже собирался продолжить путь, как с восточной части донесся женский крик:

– Дорогу. Прочь. Все прочь!

Ноги машинально понесли меня в сторону криков, преемник Дона поспешил за мной.

Проталкиваясь к источнику звука, мы оказались у первого отряда. Прямо перед воротами выстроились в ряд порядка трех десятков женщин: разных подвидов, разных возрастов, у одной из них на груди висел запеленатый младенец, две оказались на сносях. Они переплели руки между собой, создавая живую преграду. Взгляды, исполненные решимости, как у бойцов перед схваткой, были устремлены на Дона и его следопытов.

– Нет дороги в Бездну страха! Нет пути в один конец! – грозно скандировала женщина в самом центре, и все они в унисон воинствующе повторили.

Отряды эфилеанов расступились и освободили дорогу Дону. Он невозмутимо осмотрел смелых женщин и позволил себе обратиться мягким голосом:

– Я верну ваших мужей, отцов и сыновей в белый город. Я об…

– Лжец! – перебила его женщина в центре. – Вы, создатель, сказали, что наш враг хранит свой лик в неизвестности. Что отряды спасут пропавших Неизвестной войны. Так почему же умолчали про заражение?

Следопыты напряженно переглянулись между собой, отряды за их спинами пришли в недоумение. И только Дон держал твердую беспристрастную хватку, не позволив себе паники.

– Чем заражены пропавшие отродья огня? – вскрикнула молодая барьер с края линии женской обороны. – Так ли велика угроза, что ради нее стоит выходить за пределы стен?

– Да, – без тени сомнения ответил Дон. – Я не раскрыл всей правды о заражении только для того, чтобы не посеять в отрядах страх неизвестности, который уже когда-то поработил эфилеанский мир за пределами стен.

– Создатель…

– Страх ведет к смуте, – твердо перебил ее старец. – Правда может пустить корни страха, и он подкосит уверенный шаг тех, кто не может себе позволить даже дрогнуть перед Бездной за пределами стен.

– Вы собираетесь повести отряды на верную смерть.

– Вас не больше тридцати, – вдруг переключился в разговоре Дон. – Тридцать дев, которые смогли разузнать о заражении. И что случилось после? Вы, трясясь, выстроились в ряд, преграждая путь тем, кто может спасти город. – Он указал рукой на отряды за своей спиной. – Что будет, если ужасающую правду узнает целый город? Каждый из решившихся на путь поддастся страху и откажется идти на спасение пропавших Неизвестной войны, и тогда в будущем Кампус падет.

Напряжение в атмосфере после этих слов стало почти осязаемо.

– Я поклялся жизнью быть с отрядами до конца. – Дон медленно обернулся к эфилеанам за спиной. – Я, храня секреты, вверяю вам свою жизнь и взамен прошу отплатить мне тем же.

– Кассандра, – обеспокоенно обратился эфилеан из отряда к женщине, стоявшей в обороне. Их взгляды встретились, и мужчина неодобрительно покачал головой, на что Кассандра уронила горестную слезу, в то время как на лице отобразилась невообразимая боль.

Отряды эфилеанов упали на колено и склонили головы перед старцем. Никто не посмел силой распустить преграду из женщин. Никто не позволил себе возразить создателю.

В результате под отчаянный рев и всхлипы женщины покинули линию обороны, и отряды продолжили готовиться к отправлению.

Через пару часов врата откроются, и мы направимся на север Джелида-ден, в Раскол. Его нет на картах, у него нет точных координат. Говорят, что это горная ледниковая расщелина. Только знающий сможет довести нас до цели. Без сопровождающего, блуждая в ледниках, большая часть живых эфилеанов попросту умрет от морозных ветров.

Отряды с северной стороны постепенно расступались, и вскоре я смог различить этот огненный, до боли знакомый силуэт. Элен.

Твердый и широкий шаг, расправленные плечи, длинные красные волосы развевались на ветру, пока она пересекала ряды живых. Коричневые военные сапоги до колен и алый… приталенный камзол. Красный. Цвет смерти. Цвет похоронного одеяния. Это был прямой вызов обществу, которое ее отвергло. Я уже слышал шептания в отрядах. «Вестник смерти» – так заклеймили потомка огня.

Элен не подарила ни одному своего взгляда, в то время как эфилеаны рассматривали ее – наш компас, – обсуждая, тыча пальцем, как и прежде.

– Остановись, – мой голос заставил Элен замедлиться.

Обернувшись, она дерзко ухмыльнулась.

– Я чувствую в тебе угрозу для жителей.

Отряды постепенно окружали нас, образуя подобие круга.

«Мы изменились. Мы оба изменились. Что ж, Элен, сыграем в нашу финальную игру?»

– Я буду защищать жителей в открытом мире, даже если угрозой для них станешь ты, – не успел я договорить, как она громко цокнула, а после демонстративно задрала голову и расхохоталась.

– Информатор, – голос, звенящий от смеха, тут же сменился низкими вибрациями, – ближе к делу.

– Что насчет силы, которую ты получила от душ? Я, как информатор Кампуса, должен знать про угрозу.

– Информатор мертв, – прошипел голос душ. – Ты больше не защитник Кампуса, а древнее животное. – Элен поморщилась, и прозвучал уже ее живой голос: – Я не настолько глупа, чтобы раскрывать козыри.

– Я удивлен.

– Но отступим от силы душ и вернемся к твоим красивым речам. Ты сказал, что будешь защищать жителей. А что, если я все же воткну в кого-нибудь нож? Что ты сделаешь, темный страж?

– Если тронешь хотя бы одну душу белого города, я обезглавлю тебя.

Элен наигранно удивилась.

– Звучит как угроза. Так не пойдет! В мире эфилеанов все принято решать сделками, не так ли? – Она осмотрела толпу вокруг нас и крикнула: – НЕ ТАК ЛИ? – Элен играла на публику, делая из нашего разговора целое шоу.

– Сделка, значит.

– Хочешь добиться от меня неприкосновенности горожан в Бездне страха? Есть условие. И в этот раз сделка будет заключена не только между нами.

– Обязательно заключать сделку со свидетелем?

Элен, не удосужившись ответить, бросила взгляд в толпу в поисках подходящего кандидата и объявила на всю округу:

– Свидетель, который станет связующим в сделке между кланом Ленсон и эфилеаном огня! Мне нужен мертвый!

Я услышал твердый шаг эфилеана. Знакомый мне жнец. К нам вышел Сейджо. И хотя все в нем выглядело таким же, как и всегда, – я отчетливо видел, что жнец был не в себе, после того как раскрыл тайну зараженных.

Я не мог простить его за скверну в Элен, но ввязывать «друга» в сделку не собирался.

– Сейджо, отступи.

В ответ я получил его спокойный, «по-настоящему» мертвый взгляд. Жнец выдавил ослабевшим голосом:

– Мне больше нечего терять.

– Что ты несешь?

– Не забывай, кто на суде во имя мечты рассказал правду мира мертвых. Я обрек фамилию Зелвено, – проговорил он, прожигая черным глазом Элен. – Ты блевала на лестнице главного штаба. Вспомнила ощущения моей скверны?

На лице Элен промелькнула пламенная ярость. Она крепко сомкнула веки