На Волховском и Карельском фронтах. Дневники лейтенанта. 1941–1944 гг. - Андрей Владимирович Николаев

– Залегли, значит… И что?

– Так соснуть, значит… Он, товарищ лейтенант, покатый… Удобно… Это… Ну, как в постели.

– И начальство не видит, – съязвил Сашка Логинов.

– Только это, – продолжает Поповкин, – дрема одолевать стала… Бублейнику Сашке – курить приспичило… Он к нам: «Табачку нет ли?» – «Нет, говорим, – Сашок, нету». А Квасков-то ему, Сашке значит, и говорит: «Ты, – говорит, – вон у ентих, что на той стороне дороги, в кювете спят, попроси». Ну Бублейник пошел к ним, спрашивает… А они ему не по-нашенски. Тот-то думает – татары али узбеки какие… А они, что ни на есть, финны… Сашка Бублейник на них смотрит, а те на ево вылупились… А как очухались, так драпать… Ну, мы им вдогонку очередь-другую и пустили.

– Умора, товарищ лейтенант, – смеется Квасков, – как это они в кювете-то заснули!

– Ну а вы-то как в него улеглись, не посмотрев даже, кто с вами рядом?!

– Товарищ лейтенант Николаев, – слышу я голос часового при штабе, – вас требует командир полка.

– Основные силы 21-й армии теперь идут вдоль Выборгского шоссе, – сообщает Шаблий на совещании. – Мы не имеем никаких конкретных указаний. Возможны варианты: первый – идти вправо в леса, вслед за Сидоренко. Второй – дожидаться главных сил. Третий – продвижение вперед за единственным батальоном 1078-го полка. Я выбираю третий вариант – нам следует как можно скорее подойти к Выборгу и там соединиться с главными силами. Вариант этот рискованный. Возражения есть?

Возражений не было. Даже Куриленко и Князев молчали.

Совещание закончено. И я с группой разведчиков на машине своего друга Панченко уже набираю скорость по Приморскому шоссе. Слева, на трофейных велосипедах, следует подвижная группа боевого охранения. Мера, естественно, необходимая, предусмотренная уставом, но по всей очевидности – бесполезная. Вряд ли финны отважатся теперь на «кинжальный удар» в спину со стороны открытого левого фланга. А на острова они уходят, чтобы легче морским путем ретироваться, – так думал я, сидя в кабине своего газика. Проехали около двух километров. На обочине шоссе, под прикрытием зданий хутора Нуора, в окружении нескольких офицеров и солдат стоит рослый капитан в фуражке с матерчатым козырьком и в зеленых сапогах из плащ-палатки. Я представился капитану:

– Начальник разведки 534-го минометного полка.

Капитан посмотрел на меня, нехотя вскинул руку к козырьку и сумрачно ответил:

– Командир батальона.

– Что тут у вас? – допытываюсь я.

– Что у нас? – Капитан криво усмехается. – У нас финны на том берегу ручья, и ни одного ствола артиллерии. Кроме как на погонах у некоторых.

– Наш полк на подходе, – говорю я капитану, – тридцать стволов стодвадцаток. Дадим тебе огня.

– Это хорошо бы, – совсем по-другому заговорил капитан, – без артиллерии только людей гробить.

– Точное положение противника известно? По карте указать можешь?

– Вот здесь они окопались. А минометная батарея бьет отсюда.

– Ладно, через час пойдем вперед. Васильев, Логинов, Квасков, будете связными при командире стрелкового батальона.

Минут через сорок командир полка и я прибыли на хутор Нуора. Капитан встретил майора Шаблия радостной улыбкой.

– Мы даем огневой налет, прижимаем финнов к земле. А ты с батальоном идешь на сближение. После пятого залпа – бросай роты на штурм. Прорвешься обязательно!

Шаблий тут же отдает распоряжения по рации, требует доложить готовность дивизионов, и через несколько минут раздается его команда:

– Пять мин. Беглым. Огонь!

Грохнули один за другим залпы. И финны, не оказывая сопротивления, отошли разрозненными группами, уволакивая раненых и оставляя убитых. Пехотный батальон форсированным маршем пошел на Выборг.

Наши батарейцы мостили из бревен переправу через ручей Корпелан-йоки. А я с группой разведчиков покатил на трофейных велосипедах по Приморскому шоссе, обгоняя идущую пехоту. Командир полка решил занять боевой порядок на полуострове слева от города. Позиция для наших батарей на этом полуострове или «косе», как выразился Шаблий, должна быть достаточно удобной. Полуостров, или «коса», отделен от города заливчиком и недоступен для танков противника. Удаление позиций от Выборга всего лишь полтора километра. Следовательно, полк, не меняя порядков, может брать огнем значительную глубину города. Моя задача: уточнение на местности возможности размещения огневых позиций и наблюдательных пунктов, проверка наличия остатков противника и срочное возвращение с докладом.

Время – начало четвертого. День ясный и не жаркий. В лесу, на шоссе прохладно и приятно. Где-то справа, вдали слышен шум боя, гудит артиллерия, авиация, гремят танки, стрекочут пулеметы. А тут, на Приморском шоссе, – тишина! Кончается лес, и на изгибе дороги, при въезде на «косу», открывается панорама Выборга, освещенного солнцем. Над городом стелется дым многочисленных пожаров. На «косе» ни единого солдата противника – все брошено. Место для огневых позиций отличное. Для верности слазил на чердак ближайшего к городу дома – великолепный НП! Сектор обзора по всему городу и во все стороны. Внизу, у моста, соединяющего полуостров с городом, идет бой. Наши уже прорвались к мосту – финны обороняют подступы, укрывшись в зданиях и за камнями на набережной. Без нашего полка пехоте моста не одолеть – это ясно.

Нужно как можно скорее вести сюда полк – именно минометный огонь более всего теперь нужен нашей пехоте. И мы поворачиваем назад, нельзя терять время. На шоссе показалась колонна нашего полка. И я доложил обстановку.

До «косы» добрались благополучно. Командир полка лично разместил дивизионы на огневых позициях, установил связь с полковником Елшиновым, командиром 314-й дивизии, и отдал распоряжение: командирам взводов управления батарей находиться непосредственно в стрелковых подразделениях и оттуда, с места боя, запрашивать огня для пехоты (схема 5).

На чердаке выбранного мною дома установили стереотрубу. Город как на ладони: отчетливо просматриваются улицы, видны финские войска – автомашины, конные повозки. Всюду царит если и не паника, то суматоха поспешного бегства. Впечатление, будто финны собираются не защищать город, а всего лишь прикрывают поспешный и последний этап его эвакуации. С юго-восточной стороны подбираются к городу, похожие на коробочки, наши танки и самоходки. За ними, словно муравьи, движется пехота. Авиация бомбит город и железнодорожный узел.

После получасового боя наши пехотинцы, поддержанные минометным огнем батарей, прорвались-таки через мост и отвоевали плацдарм на том берегу, уже в черте города. Майор Шаблий переносит огонь в глубину, целенаправленно сосредоточивая его по скоплениям войск на улицах. Однако наши батареи доставали только лишь до южной части города.

– Главный удар там, – стараясь перекричать грохот орудий, кричит мне в ухо Шаблий, показывая на восток, – бой идет там правее нас, где не нужно форсировать водной преграды!

С нашего НП это отчетливо видно. Центральный удар по городу наносится с востока –